Мимикрия (СИ) - Головач
— Видишь, — Поттер всплеснул руками.
— Объясните же наконец.
— Гермиона придумала этот артефакт сама, — Полумна улыбнулась, поглаживая бормочущее растение двумя пальцами. — Мы использовали его четыре раза.
— Зачем?
— Всё из-за нашей скрытности, — Гермиона вздохнула, — мы не могли обнаружить себя сразу, нужно было прятаться от Волан-де-Морта, и мы использовали этот кристалл, — Грейнджер вдруг сбилась, растерянно глядя на Драко, и Малфой опустил глаза на гладкий камень в своей руке: внутри него собиралась чёрная дымка. — Чтобы обнаружить крестражи, — тихо закончила девушка.
Драко вздрогнул и перевёл взгляд на Гарри: потому что он ровным счётом ничего не понимал, а то, что долетало до его сознания, было настолько ужасающим, что не укладывалось в голове. Поттер побледнел, шокировано уставившись на руки Драко.
— Что это значит? — в голосе Малфоя засквозили истерические нотки, он беспомощно оглядел всех присутствующих, сжимая чёрный кристалл в ладони.
— Ты — крестраж, Драко, — тихо ответила Гермиона.
17. Угловатый крик
— Гарри, успокойся, — Гермиона раздражённо цокнула языком, исподлобья наблюдая за Поттером, который торопливо шагал из стороны в сторону, то хмурясь, то кусая губы, то нервно взлохмачивая свои волосы.
Драко уставился перед собой. Его взгляд застыл на металлической раковине серого цвета: из слегка поржавевшего носика крана мелкими каплями стекала вода — раз в четыре секунды. Малфой стиснул зубы в надежде, что его не вырвет прямо здесь, за столом. Хотя в сущности уже всё равно.
Разве теперь есть смысл хоть в чём-то?
— Гарри, сядь, — строго проговорил Рон.
Поттер остановился позади Драко и тяжело вздохнул.
— Этого следовало ожидать. Волан-де-Морт узнал, что может поместить крестраж в человека и воспользовался этим, — Грейнджер с досадой покачала головой.
— О, Мерлин, — Гарри опустился на своё место и жалостливо посмотрел на Драко, который ни на секунду не отнимал пустого взгляда от раковины. — Это я виноват.
— О чём ты? — Симус звучал грозно. Драко впервые слышал в его голосе столько злобы. Хотя Финниган всегда казался излишне вспыльчивым. Очередная капля, не удержавшись на кране, полетела вниз, разбиваясь в следующую секунду.
— У Тёмного Лорда была причина выбрать именно Драко.
— Полумна, — прервал её Поттер.
— Что будем делать? — спросил Уизли: скорее у Грейнджер, чем у всех остальных, потому что каждый из присутствующих тоже посмотрел на неё. Кроме Драко. Малфой нахмурился, наблюдая за застрявшей каплей на горлышке крана: ещё немного и в неё вольётся другая — и тогда они точно упадут. Вместе.
— Искать воскрешающий камень, полагаю, — Полумна вновь провела пальцами по лепесткам цветка, от чего тот поёжился, и девушка улыбнулась. — Это единственно верное решение.
— Во-первых, мы не можем быть уверены, что камень сработает так же, как в случае с Гарри, — Гермиона нарисовала круг в своём блокноте и тут же его зачеркнула. — Его возможности до конца нам не известны, а единственный источник информации — детские сказки, что, согласитесь, не совсем надёжно. Во-вторых, мы ищем камень уже два года. Думаете, теперь нам удастся найти его за пару дней? В-третьих, камень может быть уже у Волан-де-Морта. Любое промедление для нас — опасно.
— Что ты предлагаешь, Гермиона? — настороженно спросил Поттер.
— Я ничего не предлагаю, Гарри, я лишь рассуждаю.
— Камень сработает так, как нужно, иначе и быть не может, — Полумна наклонилась к цветку, будто говорила это ему, а не сопротивленцам. — В тяжёлую минуту Гарри поддержали его близкие люди. У Драко теперь тоже есть, кому его поддержать.
— Бред, — фыркнул Симус, всё это время стоявший у стены. — Гермиона права. Нам нельзя медлить. Если крестраж Волан-де-Морта находится здесь, от него надо избавиться, — он сделал уверенный шаг вперёд, и Гарри тут же подскочил со стула, закрывая Драко спиной.
— Только тронь его, и я…
— Что важнее, Гарри, жизнь одного Пожирателя смерти или тысячи, миллиона невинных?
Резкие слова долетели до разума Драко. Он наконец отвёл взгляд от раковины, покосившись на разозлённого Финнигана: его ноздри яростно раздувались, а брови почти сложились в одну линию.
— Ты предлагаешь убить человека. Чем ты лучше Волан-де-Морта?
— Я предлагаю это, чтобы спасти мир.
— О, уверен, у Волан-де-Морта тоже найдётся благая цель.
— Да ты просто ослеплён, — начал Симус, но Гермиона не дала ему договорить:
— Нам всем нужно успокоиться, — она повысила голос, строго глядя на своих друзей. Финниган взмахнул руками, вкладывая в этот жест всё своё возмущение, и отошёл к окну, пристраиваясь на подоконнике. Поттер, нервно передёрнув плечами, снова опустился на стул. Он нашёл под столом безжизненную руку Драко и крепко сжал её в своей ладони.
— Это неразумно. Мы не будем убивать Драко, Гарри. Нужно найти способ вытащить из него крестраж другим путём. На случай, если камень не получится разыскать.
— Ты ведь знаешь, такого способа нет, — с сомнением протянул Рон.
— Мы постараемся.
Драко не помнит, как снова оказался в комнате Поттера. Точнее он видел, как перед глазами замелькали картинки, чувствовал, как Гарри тянул его за собой, и даже самостоятельно передвигал ногами, но всё это было как во сне. Как будто не с ним.
Драко к такому не готов. Он так стремился убежать от смерти, спрятаться от этой мрачной старухи, а в итоге забрёл в тупик. Она всё равно нагнала его и теперь только считала секунды до того момента, когда наконец с ликующим воплем столкнёт Драко с обрыва.
Малфой и правда сделал многое для того, чтобы магический мир однажды мог выдохнуть спокойно. Но это лишь оттого, что он искренне ненавидел Волан-де-Морта всей душой — за хладнокровное убийство Нарциссы и зверскую казнь отца. Казнь, которой Тёмной Лорд запечатал в Драко крестраж.
Прежде Драко считал, что опустошённый взгляд Люциуса настолько шокировал его, что следующие несколько минут стёрлись из его памяти. Но сейчас всё вставало на свои места. Покойная тётушка была права: невозможно стереть воспоминания совсем, подчистую, даже если заменить их на что-то другое, потому что человек рано или поздно разберётся в себе, откроет дорогу к запечатанному прошлому — и наконец прозреет.
Больше всего Драко жалел, что не понял этого раньше.
Хотя едва ли он мог что-то изменить.
Крепкая связь отца и сына позволила испачкать гнилью измученное сердце — и скрыть это от самого Малфоя. И теперь ему хотелось только одного: вытравить из себя эту чёрную грязь.
Как так вышло, что теперь от его жизни зависел спокойный сон всего мира?
