Стенли Морган - Оле, Мальорка !
Я уже вовсю кивал.
— А в чем состоит работа гида?
— Она очень похожа на то, чем вы здесь занимаетесь. Разве что на воздухе вам придется бывать почаще — в саванне, например. Сафари у нас не с ружьями, а с фотоаппаратами. Там, конечно, порой жарковато, но зато всегда интересно. Кстати говоря, ваши клиенты там — люди побогаче, чем здесь, — а это, согласитесь, открывает дополнительные возможности. С ответом можете не спешить — все равно вы здесь пробудете до ноября. Вот… — он порылся в заднем кармане джинсов, вынул бумажник и вручил мне визитную карточку. Я прочитал: "Цент-Афр Тур" и ниже — лондонский адрес.
— Позвоните, если мое предложение заинтересует вас, — сказал Чаппел.
— Спасибо, я вам очень признателен.
— Вам не приходилось прежде бывать в Африке?
— Нет.
Он улыбнулся — с нежностью, как мне показалось.
— Африка вам понравится, я уверен.
— Послушай, Фрэнк, — перебил Гарри. — Не садись на своего конька, а то бедному парню придется провести тут целую неделю.
— Он прав, — расхохотался Чаппел. — Про Африку я могу рассказывать часами. Это моя любовь, Надеюсь, что вам посчастливится там побывать.
— Еще раз — спасибо.
Я упрятал визитку в карман и откланялся.
* * *Я как раз приканчивал свою порцию жареного поросенка, к которой так и не прикасался за время беседы с Чаппелом, когда откуда-то припрыгал Патрик. Увидев меня, он расцвел, как будто избавился от непосильной ноши. Поприветствовав знакомых, он быстро отвел меня в сторону и зашептал:
— Где тебя черти носили? Я тебя просто обыскался.
— Ха! Это он меня обыскался! Когда я вышел из сортира, тебя и след простыл…
— Да, я отлучался на пару секунд, признаю.
— Волочился, небось, за какой-нибудь кралей?
Патрик потрясенно посмотрел на меня.
— Как ты догадался? Тебе кто-нибудь сказал?
Я презрительно махнул рукой.
— Слушай, а куда ты меня тащишь?
— Нужно поспешить, чтобы наших малышек… Нет, лучше помолчу — пусть это будет сюрприз.
Я застонал.
— О, нет, только не твои сюрпризы.
— Не волнуйся, Расс. И поверь — ты ещё меня на руках будешь носить за это.
Мы прошли в парадный вход, пересекли вестибюль и поднялись по мраморной лестнице; Патрик подгонял и понукал меня всю дорогу. Когда мы сломя голову неслись по коридору, мой друг вдруг возбужденно заговорил:
— Заходи первый, а потом, когда будете готовы, постучи в соседнюю дверь, и мы тут же к вам присоединимся.
— Патрик, что ты несешь, черт побери?
— Тсс, мы уже пришли.
Перед очередной дверью он вдруг замер, как вкопанный, оглянулся по сторонам и, убедившись, что горизонт чист, трижды постучал в дверь — два коротких, один длинный.
— Патрик…
— Тсс! Потом поблагодаришь меня.
Дверь внезапно приоткрылась дюйма на три, и показавшееся в проеме миловидное японское личико жизнерадостно улыбнулось Патрику.
— Привет, — сказала хорошенькая японка. А может — китаянка.
— Наконец-то! Я нашел его!
Девушка переместила овальные нефритовые глаза на меня, улыбнулась и кивнула Патрику.
— О'кей, он и вправду очень мил.
— Отлично. Давай, заскакивай, Расс, — шепнул Патрик, подталкивая меня в спину. — Желаю удачи! Я буду в соседней комнате. Не дрейфь, приятель!
— Патрик…
— Давай же, пошевеливайся!
Вообразите себе мое изумление, когда я обнаружил, что оказался в той самой волшебной бирюзово-золотой ванной, которой мы с друзьями любовались ещё несколько часов назад. За моей спиной щелкнул замок и я обернулся. Девушка смотрела на меня и улыбалась.
Она показалась мне настоящей живой куколкой. Ростом мне до подбородка, с крохотными ножками и черными, как смоль волосами, обрамлявшими прекрасное личико. Видя мое смущение, она развеселилась ещё больше. А кто бы на моем месте не смутился, если учесть, что из всей одежды на ней были лишь крохотный лифчик и абсолютно прозрачные белые трусики.
— Меня зовут Пах Вен, — представилась она, давясь от смеха.
— Пах? — тупо переспросил я, думая, что ослышался.
— Да, это мое настоящее имя.
— А я — Расс Тобин.
— Я знаю.
— Да?
— Патрик мне все про тебя рассказал.
— Как… когда вы с ним познакомились?
— В прошлом году. Мы работаем стюардессами в авикомпании "Трансуорлд". Я очень обрадовалась, увидев его здесь.
— Кто это "мы"?
— Моя подруга Сэлли и я. Она сейчас с Патриком, в соседней комнате. Они ждут нашего сигнала, чтобы войти…
Я проследил за её взглядом и посмотрел на ванну… извиняюсь — на бассейн. Он был наполовину заполнен голубой водой, от которой валил пар. На краю бассейна, на серебряных подносах разместилось множество экзотического вида бутылочек и пузырьков с лосьонами, кремами, солями и Бог знает чем еще. Рядом горделиво красовалась бутылка виски, окруженная четырьмя хрустальными стаканчиками.
Я повернулся к Пах. Она смотрела на меня и покатывалась со смеху.
— Ты имеешь в виду, что мы с тобой…
Она медленно кивнула, все ещё глядя на меня с некоторым изумлением, смешанным с некоторой серьезностью.
— Тебя никогда не купала японка? И не делала тебе массаж?
— Нет, — судорожно сглотнул я.
Она приблизилась ко мне вплотную и взялась за лацканы моего пиджака.
— Обещаю тебе, что ты получишь огромное удовольствие.
Стянув с меня пиджак, она принялась за рубашку.
— Хорошо, — проквакал я.
— Искупав тебя в горячей ванне, — а сначала я тебя тщательно вымою, я вытру тебя насухо, уложу на подушки и начну массировать… Сзади и спереди, сверху и снизу — и не только руками, но и ногами… — Говоря, она стащила с меня брюки… и трусы! — А к тому времени, как я закончу, — она сбросила лифчик, — ты станешь легче воздуха и крепче быка… — О, боже, она избавилась от трусиков! До чего она великолепна! — … и твоя сила для любви с женщиной удесятерится. Пойдем… в бассейн!
Я погрузился в горячую воду и сел; вода доставала мне до шеи. Пах взяла с подноса несколько пузырьков и вылила в воду какие-то удивительно благоухающие жидкости.
— Виски? — спросила она.
— Да… пожалуйста.
Она наполнила стаканы, добавила чуть-чуть содовой и присоединилась ко мне.
— Твое здоровье, — провозгласил я.
Пригубив свой стаканчик, Пах поставила его на край бассейна, взяла огромную пышную губку, пропитала её необыкновенно душистым мылом и, взбив целый холм ароматной пены, подступила ко мне.
— Встань, пожалуйста, — тихо попросила она. — Мы начинаем.
* * *Домой я приполз в понедельник утром, в десять минут восьмого. Я почти уверен, что я — самый чистый парень в мире. И уж наверняка — самый усталый. Уф, ну и дела.
