Ты принадлежишь мне
Через пару часов Хана уже запихивала всё самое необходимое в чемодан и бронировала билет до дома.
***
– Я… – Хана запнулась и подняла глаза на высокую женщину в белом, – сестра. Я сестра. – Ещё одна? – прищурилась та, открывая свой журнал. Будто у неё там был список приглашённых. На секунду Хана было замялась и приготовилась объясняться, а потом замерла. С какой стати? – Да, ещё одна. Вы долго ещё собираетесь не пускать меня к брату? В какой он палате? Женщина меланхолично перевела глаза на Хану: – Секундочку, девушка. И принялась листать дальше, пока Хана не начала нервно постукивать обгрызенным ногтём по шороховатой поверхности стола. И кинулась на второй этаж, едва женщина открыла рот и назвала нужную палату. Чемодан на колесиках тяжело тащился по лестнице, а пакет с яблоками шуршал, казалось, на всю больницу – так быстро неслась Хана к указанной двери. Хоть бы с ним всё было в порядке. Вдруг о там… беспомощный и израненный и всё по её вине! На миг она затормозила перед самой палатой, несмело взявшись за ручку. Глубоко вдохнула и толкнула дверь вперёд, вваливаясь в комнату. И шокировано остановилась на пороге, забыв про дыхание. Кайл не оказался… беспомощным. Он стоял напротив кровати в одних пижамных штанах и двигал её ближе к окну. С перебинтованным торсом, но без других видимых повреждений, и он… Вырос. Да, он стал чертовски широким в плечах и груди. Хана перевела глаза к его слегка заросшему щетиной лицу, и только теперь вспомнила, что неплохо бы начать вновь дышать. – Я слишком сильно ударился головой? – нахмурился Кайл, поворачиваясь к ней теперь всем корпусом и распрямляясь ещё больше. – Тебя не может быть здесь. Изменились и его глаза. Когда-то тёплые и родные, сейчас они олицетворяли собой лёд и твёрдость. – Ммм… – девушка сглотнула, прежде чем у неё получилось сказать хоть слово, – вряд ли. Мне позвонила Дана, и я… Эм, в общем, я подумала, что было бы неплохо проведать тебя, раз уж так вышло… – она что-то говорила и говорила, больше не осмеливаясь поднимать глаза на парня. Подтолкнула свой чемодан к диванчику и закрыла дверь палаты, – я прилетела утром, я бы купила больше, но в том магазинчике был маленький ассортимент, а ты любишь яблоки… – она чувствовала, как от бессмысленной и глупой болтовни начинали гореть щеки, но ясно представляла, как неловко будет в тишине. Вдруг он начнёт сразу же выяснять про пионы или бросится обвинять в том, что с ним случилось. Как Дана. Хана закусила щеку и в который раз сглотнула, перехватывая пакет поудобнее и зачем-то протягивая его молчащему Кайлу. Чтобы в следующий момент выронить его и ощутить, как вокруг неё обвиваются сильные большие руки. Девушка резко втянула в себя воздух, а потом совсем неожиданно расслабилась в тёплых объятиях. Мерный стук сердца под её щекой. Тяжело вздымающаяся грудь Кайла и его запах.
От него пахло домом. Пахло всем тем, без чего Хана приучала себя жить долгие месяцы.
Скользнула мысль, что в этот раз отвыкнуть будет в тысячи раз сложнее. Скользнула и растворилась вместе с появившимся шумом где-то позади.
