Сладость для двух боссов

Игорь

Фоновой умеет убеждать. Я слышу вопли Тимоши из закрытой спальни. Мешать не буду. Да, мы действуем в обход закона, но полиция работает слишком медленно. Не могу допустить, чтобы Кретов навредил моей малышке.

Спустя полчаса Фоновой выходит из комнаты. Его кулаки сбиты в кровь. Видимо, лупил он от всего сердца.

В руках Артура бумажка.

— Вот, — говорит мне, — поехали за твоей принцессой.

Вызываем скорую на адрес Тимофея и ретируемся.

Едем туда, куда указал менеджер. Место за городом, в районе складских помещений.

— Он сказал, что Кретов сумасшедший. У него зависимость от насилия.

Хмыкаю.

— Он ему шлюх заказывал, подозрительно похожих на Викторию. А потом они куда-то пропали. Но девчонки были сиротами, так что их не искали.

— Пиздец... — выдаю, глядя в окно.

— Он помешался на Вике. Ему нравится делать ей больно. Именно ей, — рычит Артур, — нужно кровь из носа найти девочку. Этот псих убьет ее.

— Я убью его раньше, — выдыхаю, успокаиваясь.

Мы найдем мою малышку. Я весь этот склад перерою.

Подъезжаем, даем денег охраннику, чтобы пропустил. Затем ищем нужный номер. Внутри меня все леденеет. Нет эмоций, нет страха. Лишь жажда крови. И сердце, словно чужое, ухающее в районе грудной клетки.

И вот... нужный номер показывается за углом. Выскакиваем, бежим со всех ног. Распахиваю дверь. Просто склад. Ничего особенного.

Внутри какие-то коробки.

— Блядь! — ругается Фоновой, — неужели наебал?

— Нет. Где-то есть потайная дверь.

Мы ищем. Осматриваем каждую стену, словно псы. И спустя полчаса поиска я наконец-то вижу небольшую дверь. На улице уже темнеет. Мы открываем дверь, проходим дальше. По узкой лестнице вниз.

И тут я слышу крик. Вика!

Отключаюсь. Отдаю власть над собой инстинктам. Бегу вниз, игнорируя Артура. Врываюсь в комнатушку и вижу, как над моей девочкой склонился ублюдок Кретов.

На его лице маска, но я знаю, что это он. Подлетаю к нему, отпихиваю от моей птички. На ней нет живого места. Всё личико в кровоподтеках и синяках. Она испуганно вжимается в стену. Не узнает меня?

Фоновой подходит к компьютеру Кретова, выключает стрим.

А вместе с ним во мне пропадает все человеческое. Я реально отключаюсь. Бью этого ублюдка. Превращаю его рожу в месиво. Фоновой не мешает. Звонит в полицию, вызывает скорую. А я бью. Не чувствую костей. Нет боли. Ничего нет!

Просыпаюсь, когда маленькие лапки моей птички обвивают мое тело.

— Милый, пожалуйста! — она плачет, — остановись!

Первое, что я вижу — это ошалевший взгляд Артура. Затем опускаю голову и натыкаюсь на полумертвого Кретова. Вместо лица у него кровавое месиво. Но он живой.

— Игорь... — Вика жмется ко мне, — ты пришел!

— Моя птичка! — рычу, обнимая её, — как ты, малыш? Он тебе что-нибудь сломал? Навредил?

— Нет, только лицо расквасил, — она пытается шутить.

Потом приезжает полиция и скорая. Как всегда, вовремя. Кретова арестовывают, грузят в машину и увозят. Склад опечатывают. Вику везут в больницу. Мне тоже предлагают помощь, но отказываюсь.

Фоновой остается разбираться с полицией. Я еду со своей птичкой. Ни на миг не отпускаю ее тонкую руку.

И меня осеняет прямо в скорой.

— Малыш... — целую ее пальчики, — выходи за меня.

— Да... — она улыбается несмотря на раны.

Врачи смахивают слезы умиления. Но я всё еще напряжен. Мои внутренности скручены в узел. Я чуть не потерял её! Больше не отпущу! Ни на секунду!

Фоновой подтягивается позже. Вику помещают в индивидуальную палату. Я договариваюсь о лучшем сервисе. Девушка настаивает, и мне перевязывают разбитые в хлам руки.

— Ну что с ним? — спрашиваю Артура, когда мы выходим покурить.

— Взяли на горяченьком. И Тимошу тоже. Но менеджер оказался сговорчивым. Так что с Кретовым можно попрощаться.

— Дерьмо он, — выплевываю.

— Ты прям герой, — ухмыляется Фоновой.

— Я убью за неё, — выдыхаю, выбрасываю сигарету и возвращаюсь в палату к Вике.

Её выписывают через пару дней. Кретов избил её, но слава богу, ничего не сломал. Моя девочка здорова. И вопреки всем событиям, она готова жить дальше.

Мы забираем вещи Вики из квартиры. Как раз тогда возвращается её бабушка. Она рада предстоящей свадьбе.

— Береги мою внученьку, — говорит напоследок, — пусть с тобой она найдет счастье. Обидишь Викусю, будешь иметь дело со мной!

— Бабуля! — Вика обнимает ее, — Игорь хороший, ну что ты!

Они плачут. А я запоминаю слова бабушки. Ведь не имею права подвести свою птичку. И когда мы приезжаем ко мне, я сразу тащу малышку в кровать.

На прекрасном личике всё еще следы того ужасного дня. Но я даю себе слово ее защищать.

— Спасибо, — говорю Вике, когда мы нежимся в постели после страстного секса.

— За что? — хихикает.

— За то, что впустила меня в своё сердце, — целую её ладошки, — и доверилась.

— Я тебя полюбила. И не могла иначе. Ты меня спас! — восклицает.

Пристально смотрю на свою девочку. Запоминаю каждый изгиб, каждую родинку. Я люблю её больше жизни. Мне ничего не нужно. Все брошу к ее ногам.

— Обсудим свадьбу? — ухмыляюсь, — Фонового позовём?

— Конечно! — она округляет глазки, — а почему бы нет?

— Он слишком много пьет, — сжимаю в объятиях свою птичку.

— Кстати, что с ним? Он вообще с катушек слетел... — бурчит моя малышка.

— О, птичка, — ухмыляюсь, — это очень долгая история...