Моя поневоле
- Я когда была там… ну, когда все закрутилось, и охрана начала метаться как в жопу укушенные, так вот, я же к тебе хотела, помочь… Но тебя двое детин здоровенных на руках вытащили, Машка с ними, впереди шла. Так вот, я в смежной комнате застряла, чтобы не увидел никто. И…
- И что? Волков точно выжил? - больше всего меня интересует именно этот вопрос.
- Да, выжил, я как раз смотрела, как врач к нему приехал. Этот урод визжал, словно свинья, когда его зашивали. Но я не об этом хотела тебе рассказать. Когда его зашили, то ему пришлось сразу иметь не слишком приятный разговор с одним типом, по имени Рустам. Пожилой такой мужик, явно имеющий большое влияние на этого Волкова. Я поэтому и задержалась… Увидела, как наш маньяк нервничает, и решила, что будет нелишне послушать, о чем они будут говорить.
Снова перебиваю подругу и описываю ей гостеприимного хозяина особняка, у которого мы с Далханом провели несколько дней. Галина подтверждает, что именно он приезжал к Волкову.
- Хорошо, продолжай, извини что перебила, - говорю взволнованно.
- Ну так вот, этот Рустам орал, что у него из-за Волкова неприятности, что тот подставил его и ответит за это. Что должен разгрести эту ситуацию сам, и что Рустам больше в ней не собирается участвовать. Вроде как у них уговор какой-то был, и они что-то замышляли против клана Валиевых. Кажется, такую фамилию назвал… Но у них ничего не получилось, и виноват во всем Волков. Ну все это вперемешку с фразочками на их языке и матом.
– Ты уверена, что все правильно сейчас рассказала?
- Да, дорогая. Ещё Рустам сказал что-то вроде: «Ты не имел право убивать его. Ты понимаешь, что это война, и тебя сотрут с лица земли?»
По моему лицу текут слезы. Когда Волков избивал меня, ни слезинки не было. А сейчас, слушая как две мрази обсуждают смерть Далхана, такую сильную боль чувствую, что едва могу терпеть. Хочется орать, выть в голос. Но так я только до смерти перепугаю подругу, которую втянула во все это по глупости. Которая вообще ни при чем.
- Он говорит о том мужчине, по которому ты плакала всю ночь? По которому ты убиваешься? – тихо спрашивает Галя.
– Да, видимо он говорит о нём, - признаюсь глухо.
Значит Рустам предатель и на самом деле не хотел помочь нам, когда прятал своем доме.
- Я звонила тебе именно из дома этого Рустама, похоже так Волков о тебе узнал, - признаюсь подруге. – Видимо, там подслушивали на каждом углу.
- Ладно, это дело прошлое. Надо решить, что нам теперь делать, - бодро говорит Галя.
- Понятия не имею…
- По крайней мере, тебе надо отлежаться. Ты едва жива. А эти сволочи даже врача отказываются позвать! – снова причитает подруга.
**
Прошло около дней, день и ночь смешались в сознании, на обезболивающих, потому что мое тело казалось одним сплошным синяком. Никто не приходил кроме Марии, которая с каждым визитом становилась все мрачнее и молчаливее. Нас запирали, и возле комнаты все время были два охранника, мы прислушивались к их голосам. Не было возможности ничего узнать, полная изоляция, неведение. Даже полная оптимизма Галина загрустила.
Все произошло внезапно, что-то вроде взрыва, затем автоматные очереди. Ощущение, что началась война. Мы так перепугались, что за кроватью в обнимку скрючились. Где нас и нашли, вытащили за шкирки как котят.
- Она здесь, Тагир! – крикнул огромный бородатый детина, держа меня за волосы.
Замираю. Брат Далхана? Боже, это еще хуже, чем смерть от рук маньяка. Смотреть ему в глаза… зная, что стала причиной гибели его брата…
Появляется на пороге, весь в черном, в руке кинжал, с которого капает кровь.
Он убьет меня – в этом нет ни малейшего сомнения. Черные глаза прожигают ненавистью.
- Да, это она, - говорит спокойно.
В комнате виснет тишина, настолько вязкая и пронзительная, что сдают нервы. Чувствую, как дрожат колени. Если бы меня не держали так грубо, до боли стягивая в кулак волосы, я бы рухнула. Перед глазами пелена…
Галя начинает визжать, Тагир бьет ее по лицу наотмашь.
- Она ни при чем! Не трогай ее!
- Лучше заткнись, - цедит глухо. – Я слишком зол.
- Вижу. Ты хочешь убить меня. Давай. Я не против, - произношу дрожащим голосом. Несмотря на такие слова мне дико страшно. Тоже хочется завизжать. Без всякой надежды на спасение. Просто иррациональное желание…
