Любить всем сердцем (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Эш смотрит на меня так, словно я второклассница в колледже, которая только что ляпнула глупость не подумав.

— Милый. Точно.

Она машет, и парень кивает подбородком, прежде чем направиться к нам, его друзья наблюдают с весельем.

— Привет, — говорит он, останавливаясь перед Эш.

Я слегка машу рукой, и Эшли хлопает ресницами.

— Как вас зовут? — спрашивает он, глядя то на неё, то на меня.

— Я Эшли, а это Бетани, — говорит Эш.

Он пожимает нам руки.

— Я Нейл. Мы встречались раньше, дамы? Ты выглядишь знакомо.

Эшли выглядит как большинство красивых обесцвеченных блондинок в этом месте — наполовину Барби, наполовину порнозвезда, стопроцентно великолепна. Я выгляжу как девушка из маленького городка, пытающаяся вписаться в ночную жизнь большого города, кого вы легко увидите рядом с любым кампусом колледжа.

Они вдвоем говорят о работе Эш и о том, что, возможно, именно поэтому она выглядит знакомой. Затем Нейл продолжает рассказывать ей о своей работе в музыкальном магазине рядом с кампусом местного колледжа. Они говорят о музыке, и Нейл замечает, что настоящая музыка мертва, и вся музыка в наше время полный отстой.

Допив остатки кока-колы, я поворачиваюсь к ним спиной и подзываю бармена, чтобы он принес мне еще. Может быть, я и не стремлюсь к алкогольному кайфу, но кофеин и сахар лучше, чем ничего.

— Не уверена, что согласна, — говорит Эш своим самым кокетливым голосом. — Как насчет нового альбома Джесси Ли?

Мои глаза устремляются вперед, а спина напрягается. Джесси уже выпустил свой новый альбом? Тепло медленно просачивается в мою грудь, и я невольно улыбаюсь. Подсознательно блокирую весь шум в комнате и сосредотачиваюсь на голосах Эшли и Нейла.

— Ну, ладно, — говорит Нейл, — тут ты, возможно, права. Но ты должна признать, что в прошлом его песни были прямо скажем ужасны.

Не услышав ответа Эшли, я оборачиваюсь.

Она понимающе улыбается мне.

— А ты как думаешь, Бетани? Тебе нравится новый альбом Джесси Ли?

Что она делает?

— Хм... — Я качаю головой. — Даже не знаю. Я не слышала.

Нейл смеется. Сильно.

— Ничего себе, ты единственная живая душа, которая его не слышала.

— Я не слушаю музыку. — Это не совсем ложь. С тех пор как Джесси ушел, мне все труднее и труднее слушать, когда все это напоминает мне о нем.

Нейл морщит лицо.

— Никакой музыки? Не думаю, что мы можем быть друзьями.

Эшли хмуро смотрит на парня.

— У тебя есть любимая песня из этого альбома?

Он потягивает пиво и качает головой.

— Нет, на мой вкус, все это слишком слащаво.

Слащаво?

— Моя: «Любой может сказать «я люблю тебя», — говорит Эш, но ее взгляд направлен на меня.

Мой желудок сжимается, когда я делаю большой глоток колы и пытаюсь прийти в себя.

— Да, — говорит Нейл. — Должно быть, это любимая всеми песня, она уже две недели номер один в стране.

— Я пойду в уборную. — Я ставлю стакан на стойку и убегаю так быстро, как только позволяют мои высокие каблуки, а это не очень быстро.

Джесси выпустил новый альбом?

«Любой может сказать «я люблю тебя»? Это были последние слова, которые я ему сказала. Возможно ли, что эта песня о нас? Нет, это просто совпадение. Джесси пишет музыку со звуками того, как ублажает себя, ради всего святого. Его новый альбом не может быть эмоционально глубже легкого оргазма.

Я проклинаю себя за то, что мне так горько.

Я не зацикливаюсь на Джесси Ли.

Если это так, то у меня большие неприятности.

— Прости меня! — кричит Эшли мне на танцполе.

После трех часов разговоров и танцев с Нейлом нам наконец удалось ускользнуть от него, исчезнув в самой многолюдной комнате. Мои руки высоко подняты, и я очень счастлива, раскачиваясь в такт ремиксу Flo Ride.

— Я всю неделю пыталась тебе сказать. — Она наклоняется к моему уху. — Но, когда я поднимаю этот вопрос, ты выходишь из комнаты.

Я наклонился близко к ее уху.

— Это потому, что мне все равно.

Она хмурится.

— Как тебе может быть все равно? Ты должна послушать альбом! Он о тебе!

— Ха! Это даже смешно. — Нет, не смешно, это душераздирающе. — С чего ты решила, что он может быть связан со мной? Джесси любил каждую женщину, с которой когда-либо был! Ты хоть представляешь сколько их было? — Я держу руки у висков, чтобы изобразить взрыв мозга.

Эшли качает головой и одновременно трясет задницей.

— Если бы ты только послушала, ты бы поняла!

Я останавливаюсь, чувствуя, как под ребрами нарастает гнев.

— Зачем ты это делаешь? Ты же слышала, что он сказал — я чокнутая. Он ушел! — Черт возьми, у меня жжет в глазах. — Я ничего не слышала от него уже три месяца! Я просто хочу двигаться дальше, а ты не делаешь это легче, отказываясь перестать говорить о нем.

Я разворачиваюсь и топаю прочь с танцпола, натыкаясь на людей на всем пути. Проталкиваюсь сквозь толпу и моргаю, чтобы сдержать слезы. Бар уже предупредил о закрытии, так что сейчас должно быть около двух часов ночи.

Направляюсь к выходу из клуба. Меня отбрасывает в сторону группа пьяных девушек, но я не теряю равновесия, когда цель появляется в поле зрения.

Большой Джим.

Он видит, что я иду, и улыбается.

— Привет, красотка. Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Я прочищаю горло и чертовски надеюсь, что не выгляжу так, будто плакала.

— Вообще-то да. Может быть, ты захочешь позавтракать со мной?

Он оглядывается, потом снова смотрит на меня.

— Прямо сейчас?

Я пожимаю плечами.

— Ага.

Его улыбка становится шире, и я замечаю, что у него очень темные, густые для мужчины ресницы.

— Хорошо, да. Дай мне забрать ключи. Я заеду за тобой через десять минут.

— Отлично.

Я колеблюсь несколько секунд, прежде чем дотянуться до его плеч, приподняться на цыпочки и поцеловать в бородатую щеку.

Из него вырывается глубокий, низкий смешок.

— Спасибо тебе за это.

— Всегда пожалуйста.

— Увидимся у входа. — Его взгляд слишком долго задерживается на моем теле, прежде чем остановиться на моих губах, затем он поворачивается и уходит.

— Значит так, да? — Эшли прислонилась к дверному проему. — Ты действительно двигаешься дальше?

— Да. — Мне хочется продолжать говорить о том, как я рада завтракать с Большим Джимом, о том, как я собираюсь заставить его поцеловать меня, о том, как могла бы видеть свое будущее с таким человеком, как он, но сказать что-либо из этого невозможно. Ложь, ложь, сплошная ложь.

Она улыбается, но это выглядит неубедительно.

— Хорошо. — Она обнимает меня и крепко прижимает к себе. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

— Так и есть. Я очень счастлива.

Теперь ее улыбка просто печальна.

— Отлично. Увидимся дома.

— Не жди меня!

Эшли садится в такси и машет рукой на прощание.

Меня переполняет внезапное желание рухнуть на землю и разрыдаться, как ребенок, но я сдерживаюсь, как взрослый, и жду своего спутника.

ДЖЕССИ

— Чувак, открой эту чертову дверь!

Я стучусь в дверь кондоминиума Райдера на побережье Малибу. Знаю, что он здесь. Я видел его пикап через окно в гараже. После ночной репетиции прошлой ночью я знаю, что парень, вероятно, отключился и спит. Снова стучу в дверь, потом оборачиваюсь и смотрю, как волны накатывают на берег. За моей спиной щелкает дверь.

Я поворачиваюсь, когда Райдер открывает, одетый только в пару боксеров.

— Какого хрена ты так долго?

Он прищуривает один глаз. Отражение солнца от песка — та ещё сука для лишенных сна глаз.

— Сколько сейчас времени?

— Около шести. — Я протискиваюсь мимо него в дом.

— Конечно, придурок, заходи.

Он закрывает дверь и идет за мной на кухню.

Райдер переехал в Лос-Анджелес месяц назад. Я помогал ему искать дом. Он остановил свой выбор на этом отвратительном современном кондоминиуме и настоял на двух спальнях, чтобы его семья приехала навестить его. Мне тогда это показалось странным, чтобы кто-то из родных приехал в гости. Но потом я представил себе, как Бен и Эллиот приезжают в Лос-Анджелес на выходные, и да, думаю, я понял.