Вечное Лето, Том I: Несовершенный рай (СИ) - Macrieve Catherine
– Такого я не предполагал, – шокировано качает головой Крэйг.
– А я предполагала, в некотором роде, – замечает Зара. И я не знаю, правда это или она просто в очередной раз пререкается с Крэйгом.
– Ты лгал нам, – бормочет Грейс. Её оливковые глаза наполнены слезами. – Всё время. В университете… Ты ведь во всех списках числишься, как Алистер Купер, разве нет?
Алистер тяжело вздыхает.
– Да. Когда я поступал в Хартфилд, то настоял на поддельных документах. Отец всё устроил, хотя и не одобрял этого. Мне не хотелось, чтобы люди воспринимали меня неотделимо от фамилии… Ты понимаешь?
Грейс криво усмехается. Наверняка сожалеет, что сама до подобного финта ушами не додумалась – хотя, если я что-то и знаю о её именитой матери, так это то, что она бы такого точно не позволила.
– Грейс, я… прости… я не хотел причинить тебе боль, – Алистер делает шаг в её сторону, но она отстраняется. Алистер вздыхает. – Никому из вас… Поверьте.
– Так, постой, Малфой, – встревает Джейк, – ты – сын большого босса, который, вероятно, несёт ответственность за то, что с нами здесь происходит…
– Джейк! – возмущается Лейла.
– …и с чего бы нам доверять тебе? – заканчивает Джейк свою мысль. – Может, он подослал тебя следить за нами? Может, он слышит, о чём мы сейчас говорим?
– Нет. О, ради всего святого – я не шпион.
Шон тяжело вздыхает.
– Звучит довольно искренне, но…
Но.
Слишком много но.
– Это именно то, как ведут себя шпионы, – огрызается Джейк, – это, блин, буквально их работа!
Я потираю виски. Голова раскалывается. Всё, что я могу сейчас – довериться своей интуиции… И немного здравому смыслу. Ведь, если очень, очень хорошо подумать, да и принять как данность, что одно лишь упоминание Рурка вызывает у Алистера приступы ярости, если вспомнить, что он – такая же жертва обстоятельств, как и все мы, что ему ни на мгновение не было легче, чем остальным…
– Я верю ему, – тихо говорю я ещё до того, как эта мысль окончательно формируется в голове.
– Правда? – ошарашенно произносит Алистер.
– Серьёзно? – одновременно с ним поражается Джейк.
– Я имею в виду, – я прочищаю горло, – это многое объясняет. И я бы ожидала от шпиона, чтобы он был, ну знаете, более…
– Учтивым? – подсказывает Мишель.
– Любопытным? – предполагает Зара.
– Компетентным? – уточняет Эстелла.
– Не полным кретином? – с усмешкой добавляет Крэйг.
Четырежды «да». Будь у Алистера хоть какой-то интерес в том, чтобы собрать какую-либо информацию о нас, его поведение отличалось бы коренным образом. Если бы шпионкой была я, то я была бы максимально любезна с каждым членом нашей группы, пыталась бы выведать подноготную любого из них всеми возможными способами. А Алистер, кажется, делал всё, чтобы оттолкнуть нас от себя, и вёл себя, как конченный мудак.
– Достаточно, – хмурится Алистер, и я понимаю, что его мысли полностью совпадают с моими.
– Но если ты не шпион, – медленно произносит Грейс звенящим от невыплаканных слёз голосом, – тогда что ты здесь делаешь? Зачем ты пробрался на самолёт?
С губ Алистера срывается протяжный вздох и отворачивается от нас.
– Всю свою жизнь, – говорит он очень тихо, но в звенящем молчании его прекрасно слышно, – я хотел одного. Его одобрения. Уважения. Хотел, чтобы он смотрел на меня с гордостью. Чтобы признал достойным наследником. Его почти никогда не было дома – одна деловая поездка за другой. Всё время был занят этим курортом и своими исследовательскими проектами. В мой десятый день рождения он был в Киото, презентуя спроектированный им скоростной поезд. Вместо того, чтобы прийти на мой выпускной, он отправился в Москву на переговоры о трансевропейском торговом пути. Но мне продолжало казаться, что я всё ещё могу впечатлить его. Если бы я мог достичь большего, просто пойдя по его стопам… Он бы понял, в конце концов, чего я стою.
– Алистер… – голос Грейс дрожит, и я думаю, что сейчас она понимает его, как никто другой.
– Он обещал мне, что мы проведём это лето вместе. Что он начнёт обучать меня управлению его делами. Что он рассмотрит введение меня в долю. И, конечно, – в интонациях Алистера проскальзывает неподдельная ярость, – конечно, он всё отменил. Как будто ничего и не планировал. Но это не самое худшее, – он выдыхает со свистом и поворачивается к нам; в тёплом освещении на крыше я могу разглядеть, как напрягаются крылья его носа. – Хуже всего было узнать, что десять студентов из университета, в котором я учусь, были приглашены на его долбанный остров, когда он должен был быть здесь, в то время как я этой привилегии оказался лишён.
– Рурк должен был быть здесь? – как бы между делом переспрашивает Шон.
– Я написал ему письмо. Гневное. И, подумать только, получил в ответ приглашение присоединиться к вам. Как будто он сделал мне одолжение. Ну, а я не собирался пользоваться его подачками… Я хотел открытого столкновения. Хотел получить возможность высказать ему, что думаю и чувствую. И разорвать все отношения с этим проклятым семейством раз и навсегда. Я планировал сделать нечто ужасное, саботировать его работу, но во время того шторма… И после, в эти дни на острове… Я осознал, как был глуп. Мой отец… исчез. Предполагаю, его нет в живых. А я стою вот здесь, и, скорее всего, тоже скоро умру – а он так и не узнал, что я хотел ему сказать.
Наступает гнетущее молчание.
Почему я поссорилась с родителями? Пытаюсь вспомнить второй раз за день, и на этот раз попытка более успешна. Я ведь действительно была «девушкой из Аппалачей», как назвал меня Джейк. И родители считали, что лучше бы я ей оставалась. Они считали, что поступление в университет – это слишком для дочери шахтёра и продавщицы в универмаге. Я же хотела большего. И они причинили мне столько боли, не желая признавать, что я способна на это большее – чем бы оно ни было.
Именно поэтому я в какой-то степени понимаю чувства Алистера. Понимаю – и даже разделяю их. Память о том времени, когда я уехала из дома в первую же неделю летних каникул после первого курса, затуманена последующими событиями – и больше всего всем произошедшим на острове – но я всё ещё знаю, чего Алистеру сейчас не нужно. Нашего сочувствия.
– Ты жалок, – фыркаю я.
– Марикета! – возмущённо шипит Куинн.
– Она права, – пожимает плечами Алистер. – Я был жалок – всё это время пытаясь соответствовать его ожиданиям, вымаливая жалкие крохи его одобрения, как щенок, жаждущий внимания хозяина. Теперь я понимаю: он мне не нужен. Мне не нужно его уважение. И уж точно мне не нужна его фальшивая любовь!
– Алистер, я понимаю, зачем ты ввязался в это путешествие, – тихонько произносит Куинни. – Но почему ты лгал нам после того, как мы приземлились? Почему не рассказал всей правды?
– Я вам не доверял, – просто отвечает Алистер. – Я думал, если вы узнаете, кто я, то будете винить меня во всём, что произошло. Или того хуже – будете пытаться использовать моё родство с самим Рурком в личных целях. А потом, когда я понял, кто вы такие – каждый из вас – на самом деле, было уже… слишком поздно. Я уже солгал и думал, что, узнав правду, вы будете считать, что я был вовлечён во всё это безумие. И, как видите, не ошибся, – с грустью добавляет он. – Я хотел сказать вам. Действительно хотел. Но…
– Так, не хочется мешать этому сеансу психотерапии, но кто-то, кроме меня, видит это? – внезапно вмешивается Эстелла, указывая пальцем в сторону джунглей. Из зарослей поднимается с полдюжины столбов белого дыма.
– Наблюдатели, – настороженно произносит Крэйг.
– Они больше не скрываются. Они готовятся к атаке, – добавляет Джейк.
– К войне, – необыкновенно мягко поправляет его Эстелла.
– Почему не напали до сих пор? – недоумевает Шон.
Я пожимаю плечами.
– Полагаю, что заблокированные двери и окна их всё же смутили. Но кто знает, надолго ли их это сдержит? – задумчиво произношу я.
Меня окутывает приятный, неожиданно прохладный для климата Ла-Уэрты ветерок, и весь конфликт с Алистером вдруг кажется неважным. Пустяковым. Не стоящим и выеденного яйца. В конце концов, мы ведь пытаемся тут выжить – все вместе. Так что теперь нам следует быть сплочёнными, как никогда.
