Меделайн Монтегю - Вульфен
Дакота, сидевший за рулем, припарковал машину на стоянке на окраине города. Задняя дверь была открыта и все — Блейн, Кон, Джаред и Дакота выпрыгнули, поворачиваясь и помогая ей слезть, чтобы идти за ними. Ее сердце неистово билось о грудную клетку, когда Блейн накрыл сверху ее руку и сжал, провожая Данику к зданию, в которое стекался народ.
Они разошлись, как только девушка оказалась в потоке, исчезающем в здании, смешиваясь с другими мужчинами, одетыми в подобную одежду. Блейн остался с ней, но было невозможно говорить из-за шума. В любом случае, она была уверена, что он остался только за тем, чтобы быть уверенным, что она вошла.
Место походило на дурдом, но человек стоящий в дверях направил ее в сторону, которая была отведена под кухню. Огромные двери закрылись в то время, как она пыталась закинуть в свой пустой желудок какую-нибудь еду.
Звук закрывающегося замка, раздавшегося снаружи, была самой страшной частью происходящего. Беспокойство стало переходить в страх. Девушка старалась бороться с этим, напоминая себе, что Блейн просил помочь успокоить других. Дать истерике овладеть собой, точно не было самой правильной идеей.
У нее не было никакого повода для этого. По крайней мере, она знала, что происходит, знала, что все это было только для вида.
Хотя, все было слишком реально. Даника встала, когда по системе оповещения объявили, что каждый, кто поел, должен был двигаться в обеззараживающий отсек и на осмотр. Она не была готова к этому. Должно быть, девушка сто раз прослушала «меры предосторожности» прежде, чем поняла смысл. Дезинфекция была неприятной неожиданностью. Им приказали раздеться до нижнего белья и окурили чем-то, что называлось дезинфекционным душем. Женщины и мужчины были разделены, но все, кто был в химических костюмах, насколько она могла видеть, были мужчинами. Мужчины, находившиеся возле входа в медицинский отсек безразлично окинули ее взглядом, а затем резко пристально уставились на нее.
Даника пыталась прикрыть себя, как могла, кусочком ткани, размером с носовой платок, которую ей выдали, но у нее было впечатление, что ее выставляли не в лучшем свете. Но потом поняла, что мужчины смотрели на ее шею, точнее на метки, которые уже почти не выделялись, но все равно были заметны. Смущенная знаками «страсти», девушка подтянула полотенце на плечо.
Один мужчина подбородком кивнул на другого. Человек поймал ее за руку и потянул в другую сторону, смотря на нее исподлобья.
— Ты женщина принца?
Даника непонимающе смотрела на него.
— Блейн твой парень?
Она почувствовала, как ее лицо краснеет. Ей чертовки хотелось понять, как по меткам на шее он это выяснил, ведь Блейн поставил только одну из них. Видимо, румянец на ее щеках, он принял за положительный ответ. Потом вручил ей обмундирование парашютиста, ну, по крайней мере, так это выглядело, словно было сделано из бумаги. Он ждал, пока девушка пыталась натянуть его и при этом сохранить свою скромность, а затем пошла в сторону, где проводили осмотр.
Мужчина разговаривал с женщиной, это была первая женщина из персонала, которую увидела Даника. Она подняла голову, долго оглядывая Данику, а потом пошла к ней, чтобы присесть возле смотрового стола. Мужчина остался, наблюдая за каждым ее движением. К счастью, осмотр не был навязчив.
— Это просто предосторожность, — сказала женщина, взяв заполненный шприц с подноса, стоявшего на столе.
Даника посмотрела на него с тревогой. Блейн заверил ее, что она в безопасности.
Мужчина взял руку с шприцом в свою, впиваясь в женщину взглядом, и хлопнул другой по ее ладони, ломая иглу.
Губы женщины превратились в узкую полоску, но она сделала вид, что вводит инъекцию Данике, а потом отпустила ее. Освободившись, она послала мужчине благодарную улыбку, когда уходила. Он кивнул ей, не улыбнувшись, снова взял за руку и проводил мимо ожидающей очереди туда, где были установлены кровати.
Через некоторое время, ее беспокойство стало утихать. Очевидно, над остальными ожидание возымело такой же эффект. Кто-то включил музыку. Она ревела из хрипящих динамиков, установленных в здании, но это больше раздражало, чем успокаивало.
Громкость не уменьшилась даже, когда люди стали готовиться ко сну, Даника догадалась, что это сделано в целях предосторожности, чтобы люди не услышали того, что твориться вне здания. Через минуту, беспокойство вернулось с большей силой, сосредоточившись на «ее» парнях и особенно на Дакоте, по ее мнению, недостаточно оправившемся после последней драки, чтобы принимать участие в чем-то опасном. Они, правда, не говорили ей, что должно произойти, но она знала, что им будет нелегко. Кое-как, спустя какое-то время, она сумела провалиться в неглубокий сон, пытаясь вспомнить, сколько потребуется дней, чтобы луна стала убывать. Но, Даника не помнила ничего из школьной программы, а сама никогда не обращала внимания на рост и убывание лунных циклов. Знала только дневные, но была уверена, что как только взойдет луна, оборотни совершат переход, и не вернут свои человеческие обличия до тех пор, пока луна не станет убывать. Ее знания об этом могли поместиться в наперсток, думала Даника с отвращением, желая задать больше вопросов.
Не то, что бы ей это понадобилось. Теперь ей был известен их секрет, но они все еще были таинственными, не желая рассказывать больше необходимого. Девушка подумала, что могла понять их. Ведь она не одна из них. Даника сомневалась, что они действительно доверят ей хранить свою тайну.
Скорее всего, они решили, что никто ей не поверит.
Глава 16
— Кто выбирал музыку? — раздражённо спросил Кон, снимая капюшон своего защитного костюма и стирая пальцами пот с взъерошенных волос.
Блейн посмотрел на него оценивающим взглядом:
— У тебя проблемы с классикой?
— Не у меня, — усмехнулся Джаред. — Могу отстреливать оборотней и под звуки вальса. Сражение при Мейнарде под мелодии Штрауса — звучит, действительно, классно!
Ксавье кивнул, аккуратно прикручивая глушитель к стволу винтовки:
— Музыка для хорошего настроения.
— Стреляем по необходимости, — напомнил им Блейн. — Первый — предупредительный.
Дакота послал ему кислый взгляд:
— Мы знаем, что делать, Блейн.
Тот холодно посмотрел на него, но комментировать не стал.
— Я не понимаю, почему у тебя такое чертовски плохое настроение, — проворчал Кон. — Ты всё последнее время провёл наедине с Дани.
Дакота прожёг Блейна взглядом:
— Не единственный, — прорычал он.
— Не твоё собачье дело, — невозмутимо ответил принц.
