Юлия Флёри - Поговори со мной
- Привет. - Он улыбнулся и попытался мой взгляд поймать, только я этого не хотела, уткнулась носом в подушку, но Марат не ушёл, как мне бы сейчас хотелось, подсел ближе.
- Ты как?
- Отлично. - Ответила без эмоций. Действительно, глупый вопрос.
- Ела что-нибудь? Бледная совсем.
Дотронулся до ледяной руки и обхватил её сильнее, согревая.
- Не хочу.
- А я хочу, чтобы ты поела. Ну? Малыш...
Он немного потормошил меня, но неудачно.
- Это ты продукты передал?
- Да. Не смог зайти, да и не пускали мня. Врач приходил?
- Утром ещё.
- Понятно. Что сказал?
Я тяжело вздохнула. Игра слов, не более того. Мне не хочется его участия, я чувствую себя ущербной. И не сентиментальная вроде, и не наивная, а всё, что касается детей, воспринимаю слишком остро и болезненно.
- Сказал, что матка сокращается хорошо. Сгустков нет. Завтра можно на выписку. Ты забери, то, что принёс, я всё равно ничего не хочу.
- Никакой выписки, Мариш. До пятницы ещё полежишь.
- Сегодня пятница.
- Я знаю. И не унывай, я прошу тебя. Завтра мы с Андреем вместе к тебе придём, хочешь?
- Я домой хочу.
- Марина... Лучше пока, чтобы нас врач понаблюдал, согласись. Думаю, можно пригласить психолога.
- Мне не нужен психолог, я переживу. Ты как?
- Что? - Он не ожидал такого вопроса.
- Перенервничал вчера из-за меня. Прости.
Я не выдержала и расплакалась. Мне было больно, и боль эту не унять анальгетиком. Я держалась за Марата, цеплялась за него изо всех сил, только бы не отпускал. Мне укололи успокоительное, но я всё равно не могла уснуть и только когда он согласился остаться ненадолго, как вчера, успокоилась, чувствуя тепло его тела, прижимаясь к нему, ощущая защиту и надёжность.
- Ты не уйдёшь от меня? - Услышала сквозь сон, да, наверно мне это приснилось, но я сказала, что не уйду, я обещала остаться. Не хочу, чтобы его не было рядом. Впервые в жизни, поняла, что могу быть не одна.
Проснулась от движения рядом, не сразу поняла, кто это, только когда родную улыбку увидела, успокоилась.
- Прости, разбудил. - Виновато признался Марат, коснулся губ, секунду задержался, ловя дыхание.
- Уходишь?
- Да. Не могу остаться, важные переговоры.
- Конечно.
- Ты не расстраивайся. - Придержал меня за подбородок, заметив кислую мину. Ещё раз поцеловал, теперь чуть дольше, с выражением, с чувством, с расстановкой, как говорит Света. - У нас всё ещё будет. Да?
Я плечами пожала неопределённо. Почему-то казалось, что меня по-хитрому спихнут или, что ещё хуже, без ребёнка я ему не нужна и наши отношения вернуться в прежнее русло. Мысли скрывать я не умею. Всё на лице написано и поэтому Марат хмуриться.
- У нас ведь всё как прежде?
- Да.
Только в голосе уверенности ноль и он хмурится сильнее. За обе руки меня взял, к себе прижимает, заставляя себя обнять.
- Не знаю, что ты там себе напридумывала, но я тебя никуда не отпускаю. Уже нанял новую домработницу и предупредил, что у меня очень строгая жена. Она ждёт тебя с нетерпение, чтобы угостить пирогами. Любишь пироги?
- Люблю.
- А я люблю тебя. Всё, убегаю.
- Ты заберёшь меня сегодня?
Вижу, что он задумался и держу кулачки за то, чтобы согласился.
- Я поговорю с врачом, что можно сделать. Но с уговором: ты больше не плачешь.
Он ушёл, оставив после себя приятное послевкусие. Мужчина. Сильный, серьёзный, взрослый. Бесспорно красив, уверен в себе. Мечта любой женщины и моя, в частности. Только он мне всё ещё не верит. И как это исправить я не знаю.
Вечером уже была дома. Уколы заменили на сильный антибиотик, врачебная консультация в понедельник и я свободна как птица в полёте. Уже на пороге нас с Маратом встретила женщина средних лет, поставила перед собой Андрея, а тот просто светился от счастья.
- Мамочка! - Бросился мне на шею, только Марат посмотрел строго и бурные объятия переросли в спокойный поцелуй в щёку. - А мы тебе с тётей Таней булочку пекли.
- Да, он у вас молодец, так старался. - Подтвердила женщина и я улыбнулась.
- Марина. - Протянула ей руку.
- Татьяна Ивановна, можно тётя Таня. Я у вас в комнате прибрала, постелила. Вы сейчас отдыхать будете?
- Да нет... наверно не буду. Спасибо.
- Тогда давайте за стол, я такого борщеца вам наготовила. Пальчики оближешь! - Рассмеялась от неловкости она и ушла на кухню.
- Она хорошая. - Протестовал против моего смутно различимого взгляда Марат.
- Я не сомневаюсь. Так поняла, она ещё и за няньку?
- Андрею нравится. - Возразил.
- Мам, тётя Таня хорошая. Можно она у нас останется?
- Эй, ребята, - я помахала рукой перед их лицами, - кажется, вы и сами поверили в рассказ о том, что я строгая и вредная, и окончательно остервенела.
- Нет, ты хорошая, просто мы хотим, чтобы тётя Таня осталась.
- Да я не против. Чего вы завелись? Пусть остаётся. Сделали из меня монстра, можно подумать... - Продолжала я бубнить, пока по лестнице поднималась наверх, чтобы смыть с себя больничный запах.
Ужин, улыбки, смех, я улыбаюсь, потому что так нужно, я отвечаю на вопросы, потому что так хотят, но я пока не живу. Мне нужно время, чтобы привыкнуть. Марат это чувствует и старается оградить от чего-то заочно волнующего.
- Андрюша очень на папу похож. - Проронила за столом Татьяна Ивановна и все смолкли.
- Да, я на папу похож! - Гордо повторил он, а Марат улыбнулся.
- Ешь! Папин сын.
Я вежливо промолчала. Чтобы отвлечься, потом помогла убирать со стола, Татьяна Ивановна, и правда, была очень милой женщиной, судя по всему, старалась мне понравиться.
- А вы кольцо обручальное не носите. - Сказала как бы невзначай, но меня покоробило.
- Мы не женаты.
- А Марат Игнатьевич сказал...
- Марат Игнатьевич обрисовал мою роль в этом доме. Не более того.
- Все мы играем какие-то роли. Но он любит вас. Вы не первые у меня, но чтобы мужчина так переживал, я не видела.
- В смысле?
- Я два дня здесь, так он всё с Андрюшей, с Андрюшей, даже школу пропустить разрешил, только бы занять себя чем-то. А вы приехали и он, наконец, улыбнулся. Если честно, я уж, было, подумала, что нет никакой жены, так он переживал. А вы вот какая.
- Какая?
- Особенная. Вы сдерживаете его.
- Вы его плохо знаете.
- Но я хорошо чувствую. Всё у вас получится, уж поверьте. И детки ещё будут и радовать вас будут.
- Спасибо. - Получился всхлип. Слёзы полились, как только про детей услышала. Не могу, не могу!
Спала ночью плохо, к Марату жалась, в итоге очнулись на его половине кровати. Не особо удивилась, когда увидела в зеркале не себя: глаза красные, лицо опухшее, нос картошкой. И душ ледяной не помог взбодриться. Не успела халат на голую грудь накинуть, как в дверь позвонили.
- Я открою. - Послышалось снизу. Да я, в общем-то, и не торопилась.
