Ица (СИ) - Евдо Анна
В силу характера, личной ответственности и воспитания ни тот, ни другая не могли списать со счетов своих родителей. Мать Васьки стала совсем слаба. Отец хоть и гнал его свою жизнь устраивать, но скорее для проформы. Сам же начинал и тут же сворачивал поднимаемую тему. Вроде как сказал, но без продолжения. Вася хотела переехать к Ваське в деревню. Но сам Васька категорически заявил, что не позволит ей упустить шанс получить нормальное высшее образование из-за него, а мама Василисы, вообще-то привечающая Ваську, напустилась на дочь, что не за тем все их старания были, чтобы Вася себя в деревне заперла.
Нервы накалились до предела. Аня металась между друзьями, пытаясь просто слушать и поддерживать без лишних недейственных советов, вываливая свои переживания и возмущения позже перед Егором. В итоге Васи взяли паузу. Затянувшуюся и маятную. Зато они приняли своё решение. Больше никто ничего не загадывал и не навязывал, и наконец-то они смогли выдохнуть и разобраться по-своему.
Они приехали вместе домой к Ане и Егору. Василиса умилялась на спокойно пошедшую к ней на руки Машу. Васька стоял рядом и заглядывал через плечо девушки.
— На кого похожа? — Анька ткнула Ваську в бок.
Он перехватил её руку.
— На вас обоих.
Егор довольно хмыкнул Ане в затылок.
— Я же говорю, что отлично перемешали.
Малышка тут же повернула головку на звук его голоса. Выражение лица Егора неуловимо смягчилось. Он наклонился и поцеловал самые вкусные пальчики.
— Все в сборе. Пора выезжать.
Пока спускались во двор, Аня не удержалась и спросила Ваську:
— После крестин вернёмся к нам на чай. Ты останешься до завтра?
Васька словно распрямился и взял за руку Василису.
— Ань, я на несколько дней снял ту же квартиру, в которой останавливалась Мария Михална.
Он посмотрел на Васю и добавил:
— Что ж мы за крёстные, если не познакомимся поближе с крестницей?
Василиса кивнула, а Аня расплылась в улыбке, перехватила Машу одной рукой и сильно пожала переплетённые пальцы своих друзей.
***Сентябрь поражал солнечным бабьим летом. Аня и Егор старались больше времени проводить с Машей на свежем воздухе. К тому же у их дочери появилась прекрасная нянька.
— Так, мамочка, покормите эту кукляшу и мы с ней погуляем, — Егор только припарковался, а Михалыч уже помогал Ане отстёгивать кресло-переноску. — А вы отдохните, расслабьтесь, вон закройтесь наверху и пошалите маленько.
Большие грубые руки бережно подхватили крошку, которая улыбалась Михалычу во весь свой беззубый розовый ротик. — Пойдёшь с дедой Мишей гулять, моя сладкая?
Аня посмотрела на него. Губы задрожали.
— Так, маленькая, отставить разводить мокроту! — Взглянул на Аню и шутливо нахмурился.
Аня проводила Михалыча с Машей за ворота. Стояла и смотрела вслед этому большому доброму мужчине, аккуратно толкающему коляску и явно приговаривающему что-то Машеньке. Егор обнял её сзади. Она скрестила руки и положила их сверху на руки Егора.
— Хороший дядя Миша человек. Он один?
— У него была семья. — Егор прижал Аню крепче к себе. — Дочь утонула, когда с друзьями за город уехали на пикник. Ей было всего шестнадцать. Жену в тот же день хватил удар. Не откачали. Я его тогда не знал. Руки-то золотые. В узких кругах известны. Он пить начал. Пока при деле, держится. Как закончит — в запой. Из одного такого я его выдернул. Давненько уже не срывался.
Они помолчали, наблюдая, как Михалыч завернул в проезд между улицами.
— Пусть с Машей возится почаще, — тихо проговорила Аня. — Он прямо оживает рядом с ней.
— Пусть, — Егор потёрся носом о её макушку. — Я как раз пооживаю рядом с тобой.
Аня фыркнула, а он потянул её во двор.
***На Новый год Аня с Егором решили съездить утром к Марь-Михалне, поздравить, пообедать вместе и вернуться домой. Погода стояла не по-зимнему тёплая. Машуня хорошо спала в машине, так что маленькое путешествие обещало быть приятным для всех.
Егор забрал сытую и зацелованную всеми Машу прогуляться на санках. Аленькая присоединилась к ним.
— До сих пор радуюсь, какая у нас девочка молодчинка, — сказала Марь-Михална. — Дала мамочке диплом защитить. Жаль, вручение ты пропустила.
— Не страшно, — махнула рукой Аня.
Марь-Михална внимательно посмотрела на неё.
— Анечка, ты удивительно целеустремленный человек. Ставлю тебя в пример нашей Алке. У той семь пятниц на неделе.
Аня усмехнулась и принялась протирать праздничные тарелки.
— Я бы сама явно годик пропустила после училища, но Егор настоял по горячим следам сразу высшее добивать, а дальше уже спокойно думать, что делать. Вот теперь я дипломированный специалист с определённым кругом клиентуры и могу заниматься и дочкой, и работой дома.
Марь-Михална пожала Анин локоть. Некоторое время они накрывали на стол молча.
— Аня, — голос Марь-Михалны прозвучал взволнованно. Она встретила встревоженный взгляд Анюты и бегло улыбнулась. — Ты никогда не спрашивала. А мне самой казалось ненужным без надобности заводить этот разговор. Но сейчас, когда ты сама стала мамой, я могу рассказать тебе о твоих родителях. Я знаю немного, но это из первых уст. Не по слухам. И если ты хочешь послушать.
Аня остановилась, калейдоскоп эмоций полыхнул по её лицу. Она посмотрела на полотенце в руках, кивнула и тихо добавила вслух:
— Расскажите, что знаете.
Марь-Михална тронула край стола, будто искала поддержки и опоры.
— Я почти ровесница твоей мамы. Только лично её не знала. Она была из другого посёлка. Тебе прекрасно известно, как люди любят судачить, особенно о том, чего не знают наверняка. Я не собираюсь передавать их домыслы. То, что я скажу сейчас, я узнала от твоего отца.
Аня вскинула на неё недоверчивый взгляд. Женщины присели на табуретки.
— Ты помнишь, как я, время от времени, дотошно осаждала его с документами и справками по тебе?
Аня мимолётно улыбнулась на эти слова. Марь-Михална вернула ей такую же быструю улыбку.
— Он никогда со мной не спорил. Выслушает, кивнёт без слов. Но делал и отдавал. Когда впервые заговорил, я даже вздрогнула от неожиданности. Только он на меня не смотрел. Уставился в окно, но и в нём, думаю, ничего не видел в тот момент. Выпить он не дурак был, хотя пьяным ни разу мне не встречался. Сказал тогда, что любил твою мать. Что хоть и старше был почти на двенадцать лет, а как с ума по ней сошёл. С того дня, когда её после школы пацаны зажали. Он всех разогнал. Она благодарна была. Защитника в нём увидела.
Марь-Михална нашла руку Ани на столе и накрыла своей мягкой ладонью.
— Выдал без остановок, документы мне сунул и ушёл в другую комнату. Не знаю, Анюта, как у них всё сложилось, но замуж за него она выходила уже беременной. Ты и сама вычислить можешь, если даты сравнишь.
— Это я давно заметила. — Аня привстала, выглянула во двор и снова села обратно.
— Не знаю почему, но с тех пор он ещё несколько раз похожим образом при мне выговаривался. Поддатый, а голос трезвый. Ты родилась, и мама твоя на тебя переключилась. Полностью. Очень тебя любила. А он ревновал её к тебе. Ты её вроде как к нему привязала, но ты же её и отняла. Так он считал, и себя убедил. Дурачина… Ведь точно знал, что его ты. На маму похожа, только телосложением в него, более худощавая и поджарая.
Марь-Михална вздохнула, отгоняя прорвавшиеся эмоции.
— Ты знаешь, от чего мама твоя умерла?
— Знаю только, что внезапно увезли в больницу, прооперировали, но не помогло. Маленькая я была. А потом не у кого было спросить.
Марь-Михална опустила плечи.
— Она снова забеременела. Поздно узнала. Рожать не захотела и сделала аборт на дому. Открылось кровотечение, и уже не спасли.
Они обе помолчали.
— Прости, что раньше тебе не рассказала. Сначала не знала, как о таком заговорить. Ты же для меня ребёнок. Потом с Егором у вас закрутилось, и ты так воспряла, что не смогла я тебя на землю плюхнуть подобными рассказами. Дальше Машенька нарисовалась. — Марь-Михална подалась к Ане. — Отец твой, наверное, из тех, кто любят бешено и единожды, и ни на кого другого их не хватает. Я его не оправдываю. Просто, если вдруг, ты до сих пор себя в чём-то винишь, помни — ты совсем ни при чём. Это он был таким человеком. Я тебя люблю, Анечка. Не обижусь, если ты упрекнёшь меня в столь долгом молчании.
