Энн Райс - Наказание Красавицы
В этом новом ракурсе зрелище распяленного принца поразило ее даже сильнее, чем ночью. Красавица следила за неторопливым продвижением повозки и дивилась какому-то странному, совершенно безмятежному выражению его лица. Гул собравшейся толпы был таким же шумным, как и на торгах.
Когда повозка развернулась, огибая колодец, и двинулась к ее гостинице, Красавица целиком увидела жертву спереди и невольно поморщилась от многочисленных рубцов и багровых полос, покрывавших внутреннюю строну бедер, а также грудь и живот. Две порки принц явно уже получил, осталась обещанная третья.
Но еще больше взбудоражилась Красавица при виде этой процессии, когда заметила, что одним из шестерки запряженных в повозку невольников является ее Тристан. Ошибки быть не могло! Не кто иной, как Тристан, с золотыми, сияющими на солнце волосами и с удилами во рту, сильно оттягивающими ему голову назад, двигался прямо в ее сторону, резко выбрасывая колени! И из впадины его великолепно очерченных ягодиц струился лоснящийся черный конский хвост. Без лишних объяснений девушка поняла, что же удерживает этот хвост — впихнутый сзади фаллос.
Красавица в ужасе закрыла лицо руками, но тут же ощутила, как сочится между ног коварная влага — предвосхищение нового дня ее томлений и мук.
— Не будь такой глупенькой, — усмехнулся Роджер. — Сбежавший принц это заслужил. К тому же наказание-то для него еще только начинается. Королева отказалась его видеть, приговорив к четырем годам ссылки в городке.
Красавица же все думала о Тристане, как сейчас ощущая в себе его плоть. И, видя, как он, опутанный сбруей, тянет повозку, как болтается за его спиной этот ужасающий хвост, девушка испытывала… какой-то безумный восторг. И от этого чувствовала себя предательницей!
— Что ж, может, именно этого он и хотел, — вздохнув, сказала Красавица, имея в виду принца Лорана. — Минувшей ночью он, кстати, вполне раскаялся.
— Или, может, он сам не знал, чего хотел, — ухмыльнулся Роджер. — Сейчас он помучается на «вертушке», потом его еще разочек прокатят по городу, потом снова отлупят на «вертушке», и уж тогда передадут в руки капитана.
Между тем повозка еще раз объехала колодец. Сопровождавший ее движение мерный бой барабана словно ударял девушке по нервам. Снова она увидела Тристана, гордо марширующего впереди упряжки с высоко вздернутой головой, и от одного вида его напряженных органов и грузиков, подвешенных к соскам, от его прекрасного лица, вскинутого кожаными удилами, по ее телу заструился поток страсти.
— Обычно еще впереди и сзади топают солдаты, — добавил Роджер, снова взявшись за веник. — Что-то нынче их не видно. Интересно, куда подевались?
«Ищут таинственных охотников», — подумала Красавица, однако вслух этого не произнесла. И хотя сейчас ей выпал шанс наедине порасспросить обо всем принца Роджера, она была слишком взволнована увиденной за окном процессией, чтобы говорить о чем-то другом.
— А ты ступай-ка во двор, поваляйся на травке, — кивнул ей принц.
— Снова отдыхать? — изумилась Красавица.
— Капитан не хочет, чтобы ты сегодня работала. Вечером он намерен дать тебя в пользование Николасу, королевскому летописцу.
— Это же хозяин Тристана! — выдохнула Красавица. — Значит, он за меня попросил?
— Выложил целый реал! — хмыкнул принц Роджер, продолжив подметать пол. — Так что ступай вниз.
С радостно забившимся сердцем Красавица проводила глазами повозку, что неспешно погромыхала по широкой улице, ведущей к другому концу города.
ТРИСТАН И КРАСАВИЦА
Принцесса никак не могла дождаться, когда же наконец стемнеет. Часы тянулись и тянулись. Ее искупали в бадье, высушили, причесали, натерли маслом — причем с такой старательностью, с какой ни разу не умащали даже в замке. Конечно, совсем не обязательно, что она увидит там Тристана — но она хотя бы побывает там, где теперь живет ее возлюбленный! И девушке никак было не унять свое волнение.
Наконец на город опустилась ночная тьма, и принцу Ричарду — «милому мальчику» — хозяйка велела доставить Красавицу в дом к летописцу Николасу.
В трактире в этот вечер было непривычно пусто, хотя город в сгущающихся сумерках как будто ничуть не изменился. Все так же вдоль узких улочек горели в маленьких уютных окошках огни. Весенний воздух был все так же напоен свежестью и ароматом.
Принц Ричард особо девушку не торопил, лишь изредка просил проявить хоть немного живости, иначе их обоих крепко выпорют. Он шел за принцессой следом с ремнем в руках, слегка оглаживая ее лишь для видимости.
Через низкие окна Красавица видела там и сям сидящие за столом семейные пары и обнаженных рабов, которые на коленях торопливо расставляли перед ними тарелки или кувшины. Привязанные на улицах к стенам наказанные рабы, как обычно, стонали и выгибались в отчаянии.
— И все же что-то нынче здесь не так, — заметила Красавица, когда они вышли на более широкую улицу, застроенную богатыми домами. Почти у каждого дома при входе висел прикованный к железной скобе невольник. Одни были крепко связаны и ерзали с кляпом во рту, другие смиренно переносили наказание.
— Да, солдаты все пропали, — вполголоса подтвердил принц Ричард. — И пожалуйста, давай-ка потише. Тебе ведь не полагается разговаривать. Еще немного, и мы оба попадем в «Салон наказаний».
— Но куда они подевались? — не унималась Красавица.
— Тебе что, всыпать? — пригрозил Ричард. — Они всей массой обшаривают берег и леса в поисках воображаемых охотников за рабами. Не знаю, что это означает — только ни слова больше! Это тайна!
Между тем они подошли к двери Николаса. Здесь Ричард должен был оставить принцессу. Встретившая девушку служанка велела ей опуститься на четвереньки и с нескрываемой неприязнью провела через небольшой аккуратный домик, потом по узкому боковому проходу. Наконец, открыв перед Красавицей дверь, работница приказала ей зайти и, запустив внутрь, закрыла следом дверь.
Принцесса не могла поверить собственным глазам, когда, подняв взгляд, увидела перед собой Тристана. Юноша протянул к ней руки и помог встать на ноги. Возле принца высилась стройная фигура его господина, Николаса, которого Красавица хорошо помнила еще с аукциона.
При взгляде на летописца лицо девушки залилось густым румянцем: ведь они с Тристаном стояли перед господином, крепко обнимаясь!
— Успокойся, принцесса, — с лаской в голосе молвил летописец. — Можешь пробыть с моим рабом, сколько душа пожелает. В этой комнате ты вольна проводить время с теми, с кем тебе будет угодно. Когда же ты ее покинешь, то вновь вернешься к своим обязанностям.
