Шайла Блэк - Молодая и покорная
— Нет, — усмехнулся Хаммер.
— Я несколько недель не проводил сеты. И не трахался ни с кем после Рейн. Мне просто не хочется.
Это высказывание чуть не сбило Лиама с ног своей искренностью. Хаммер обожал секс, он и представить себе не мог, что его приятель способен отказаться от этого удовольствия, пусть и на время.
— Это ж целый гребаный месяц, чувак — смотри, я даже запомнил ради тебя. У тебя наверняка яйца уже посинели.
— Ага, и рука отваливается от перегрузок, блять. Но кроме Рейн, мне никто не нужен.
Как бы сильно Лиам не хотел поспорить с этим, он не мог. Наклонив голову, Хаммер послал ему вопрошающий взгляд.
— Ну что, мы сделаем это? Для нее?
Лиам ненавидел признавать это, но он не видел иного выхода.
— Думаю, в этом есть смысл, но…
Он поскреб лицо.
— Заставить эту схему работать может оказаться… непросто.
Потому что одно единственное разногласие может нарушить их хрупкое перемирие.
Рейн больше не принадлежала ему — по крайней мере, официально. Это означало, что до тех пор, пока она не против, Хаммер может говорить и делать в отношении нее, все, что ему заблагорассудится. Ведь Макен и так уже поклялся затащить ее к себе в постель любым способом, если у него получится.
Лиам не пытался тешить себя надеждой на неудачу с его стороны. Рейн любила его друга. Даже если она и скажет ему "нет" поначалу, это не продлится долго.
— Ты имеешь в виду, что будет непросто решить, кому же достанется честь трахнуть ее, — протянул Хаммер.
— Да, — быстро проговорил Лиам.
— Проклятье, после ее сегодняшнего выступления, возможно, мы оба будем в пролете.
— Не будь дураком, О`Нейл. Если мы оба ей дороги, то и захочет она нас обоих. Может одновременно… может, по очереди. Если она так нуждается в нас, как мы можем отказать?
Лиам прикусил язык, да так сильно, что почувствовал медный привкус во рту, стараясь подавить внезапный приступ дикой ярости. Воспоминания о запахе Рейн, щекочущем его ноздри и ее криках, раздающихся в его ушах, пока он погружался в горячие, мягкие глубины ее тела, пробуждали внутри него неистовую жажду. Но Хаммер был прав. Если они хотят, чтобы Рейн развивалась и была счастлива, то им обоим нужно было делать для нее правильные вещи, даже если это, мать вашу, сгоняло их в могилу.
— Хорошо, — произнес он с трудом.
Они пялились друг на друга бесконечно долгое время, но тут Хаммер, приподняв бровь, нарушил тишину.
— Что-нибудь еще?
— Внесу ясность, как только мы начинаем сет, это значит, что мы посвящены только ей.
— Да. Чего бы это ни стоило.
— Никаких споров.
Хаммер кивнул.
— Никакого дерьма.
— Прежде всего, никакого выражения твоей гордости.
— То же самое касается и твоей ревности.
Черт, Лиаму хотелось заехать Хаммеру кулаком, но какой в этом был толк, когда он прав?
— Отлично. Перед Рейн мы выступаем единым фронтом. Плевать, что между нами происходит, но как только мы заходим в комнату, мы работаем только с ней и ради нее. Если у нас появляются разногласия, мы решаем их спокойно, рационально и вдали от ее слуха. Рейн превыше всего.
Хаммер кивнул.
— Мы заставим работать наш план. Мы просто обязаны это сделать.
— До тех пор, пока мы не хотим поручать ее кому-то другому, да. Мы будем держаться вместе. Сильные. Сосредоточенные.
— Желающие и способные дать ей то, что нужно — неважно, что и как. Мы объединим наши усилия и уговорим ее дать нам то, что мы попросим у нее взамен.
— Договорились.
Лиам надеялся снова заполучить Рейн, на этот раз более цельной, и, по возможности, в его единоличное владение. Но после этого разговора, он уж не был в этом так уверен. Если Хаммер помогает обучать ее сегодня, каким образом он оставит их завтра?
Хаммер протянул руку.
— Я в деле.
Лиаму ничего не оставалось, кроме как, пожать ее.
****
Собственник в Хаммере ненавидел эту идею, но его Доминантная сторона признавала существование логики в их плане.
Он с завидным постоянством подводил Рейн год за годом. Он не может позволить чувству вины возобладать над ним и подвести ее снова, даже если сотрудничество с Лиамом и прогрызет дыру в его груди.
От воспоминаний о том, как его жена находилась между ним и его лучшим другом, у него появлялась стальная эрекция. Могущество их тел, работающих, словно один механизм, доводящий ее до безумия и истощения, было одним из наиболее стремительных порывов в его жизни.
Возможно, теперь, между ним и Лиамом было слишком много враждебности. Но Хаммер не собирался упускать шанс трахнуть Рейн снова. Однако, ему все еще не давал покоя один вопрос.
— Я не уверен, что Рейн понимает, сколько работы у нее впереди.
Лиам пожал плечами.
— Я тоже. Я хочу дотянуться до нее сильнее, чем сделать следующий вдох. Но ни один из нас не может заставить ее развиваться быстрее, чем она способна.
— Мы быстро поймем, если она нетвердо уверена в своем решении и приняла его не всерьез. Но, она достаточно сильна.
— И достаточно упряма, это уж точно.
— В этом вся Рейн.
Хаммер усмехнулся.
— Мы должны поощрять ее за каждый шажок к прогрессу. Почувствовав вкус успеха один раз, она получит мотивацию двигаться дальше. Нам нужно на это надеяться.
— Ей потребуется кое-что больше, чем просто награда, — сказал Лиам.
— Ей потребуется преданность.
— Само собой.
Хаммер кивнул.
— Но ее желание угодить сыграет нам на руку. Вот увидишь.
— Ее покорная натура чертовски ошеломляет своей естественностью. Но с тем же успехом, она может закрыться, у тебя даже голова закружится от скорости, с которой она захлопнется, как ракушка.
В знак понимания, Хаммер зарычал. Не так то просто будет вытянуть из Рейн ее природу сабмиссива. Он был требовательным Господином — и он знал это. Заставлять сабу преодолевать свои границы, управлять ей своей рукой — своим телом, дарило ему ощущение неповторимого контроля.
Если у Рейн действительно было сильное желание избавиться от своих защитных покровов, то те свобода и красота, которые она обретет, буквально снесут ей крышу. Но брать сабу, которая подпитывала собой его темную суть… ему ведь всегда будет хотеться еще и еще.
Потребность заклеймить собой Джульетту каждым известным ему способом и заставить ее доказать ему свою принадлежность и стали истоком всех их бед и в итоге, печального крушения. Возможно, теперь, присутствие рядом с ним Лиама, способного удержать баланс, и было его благословлением.
Его старый друг не любил Джульетту, и он не думал о ней как о своей ответственности, таким образом, он не видел никаких причин, для сдерживания чрезмерных требований Хаммера. Но что касается Рейн… Лиам будет внимательно следить за ней, и защищать каждой клеточкой своего тела. С участием Лиама в их команде, от нее наверняка, придется требовать вдвойне. Им нужно будет оставаться бдительными, пробираясь в глубины ее души и часто поддерживая, чтобы не позволить ей соскользнуть в бездну.
