Не твои наследники (СИ) - Николаева Елена
— Не сдохнешь. Я тебя из того света достану, — тяжёлое дыхание опаляет мой висок. — Если будет нужно, из пекла вытащу. Потому что там тебе будет слишком комфортно. А я этого не допущу. Будешь гореть в моём собственном аду вместе со мной. Дан! Отмой её и приведи в чувство. Я должен что-то сказать гостям.
— Руслан, — лицо Дана исходит алыми пятнами.
— Делай, что велю! — рявкает в очередной раз. — Блядь доставишь ко мне домой! Она не отработала контракт, а деньги я терять не намерен! Слишком много поставлено на кон. Исполняй!
Руслан брезгливо отталкивает меня. Жадно хватая воздух, падаю на пол, ударяясь плечом об кровать. Отвергнутая им, не в силах что либо сделать и что либо изменить.
Меня бомбит. Тело разбивает неконтролируемой дрожью. Слёзы текут ручьём, а рыдать не могу. Сотрясаюсь в немой истерике, пока не затягивает в удушающую тишину, словно в вакуум.
— Мама… мамочка… — шепчу едва слышно. — Мамочка… помоги… Помоги мне… помоги… Мне больше некому довериться. Я осталась совсем одна. Подскажи мне, мамочка. Пожалуйста, помоги… Отпусти папу. Не держи его. Умоляю, отпусти его ко мне…
— Зачем, Маша? — где-то на периферии сознания звучит голос Дана. Прикрыв меня простыней, мужчина поднимает на руки.
— Он убийца… — твержу, устало опуская голову ему на плечо. — Убийца и лжец…
— Это неправда.
— Я тебе не верю… — отвечаю, медленно проваливаясь в тёмную дыру.
Глава 40. Ангел хранитель
Маша
— С днём рождения, милая, — поцеловав меня в висок, Георгий присаживается рядом на двухспальную кровать. Устремляет нежный взгляд на двойняшек.
Утолив голод, они мирно посапывают на моей груди.
— Как ты? Устала?
— Немного, — ловлю его улыбку и отзеркаливаю те же эмоции.
— Давай-ка, я за ними присмотрю, — заботливо забирает из моих рук Ясю и Яниса. Уложив обоих на своё предплечье, потихоньку качает малышей.
Сердце радуется, когда он уделяет детям внимание. Становится так тепло и уютно на душе. Вмиг растворяются плохие воспоминания.
— Мариша, у меня для тебя есть подарок.
Встречаемся глазами. Астафьев наклоняет голову набок. Изучает меня, будто впервые видит.
— Подарок? — смущаюсь, потому как от его взгляда просыпаются мурашки под кожей. — Был же только вчера? Что ты опять придумал? — удивлённо выгибаю бровь.
— Вчерашний не считается, — оголяет ряд белоснежных зубов в очередной лукавой улыбке. — Выйди на террасу и сама всё увидишь.
— Божжжеее, Гера, ты решил меня разбаловать? — медленно сползаю с постели. Запахиваю халат. — Я же могу привыкнуть...
— Привыкай, — ласково доносится мне в спину. — Тебе всё можно...
Босиком выбегаю на террасу. Погожее утро. Яркие лучи сентябрьского солнца пронизывают воздух, касаясь моего лица мягкими бликами. Жмурюсь и улыбаюсь, как ребёнок.
Господи, когда мне было так хорошо?
Так спокойно.
Словно в сказку попала.
Мой взгляд находит то, что искал. Кадку с вечнозелёным кустарником с красивыми, яркими, большими цветами, которые напоминают цветы розы. Миддлемист красный — этот самый редкий на планете и капризный цветок я давно хотела для нашего с Герой сада. Он очень похож на камелию.
Подхожу ближе. Сердце разгоняется. Предвкушение потрогать лепестки и вдохнуть их тонкий, сладковатый, практически неуловимый аромат становится нестерпимым.
Я столько месяцев мечтала заполучить эти цветы, и вот они передо мной. Протягиваю руку, не веря глазам. Не успеваю коснуться редких бутонов, как куст тотчас осыпается на пол, а затем и вовсе растворяется в невесомой и неосязаемой среде, словно туман на солнце.
Как и не было ничего.
— Здравствуй, Мария…
Вздрагиваю от знакомого голоса за спиной.
Боже мой, сколько месяцев я его не слышала…
Сердце каменеет, а затем измученный в шрамах орган разрывает в пыль.
Как он меня нашёл?
Адреналин закипает в венах. Становится дурно. Кожу стягивает ледяной иней. На языке выступает горечь с привкусом особенного яда, который я всё ещё помню. Сначала он парализует волю, лишает рассудка, приносит чистое концентрированное удовольствие, а затем безотказно убивает.
Я умерла для него. Меня больше нет.
Я умерла!!!
Резко оборачиваюсь и тут же встречаюсь с глазами, напоминающими непроглядную Марианскую впадину.
Когда-то от них я сходила с ума. Сейчас же испытываю леденящий душу страх. Чувствую его ненависть. Эту губительную эмоцию он впрыскивает мне в кровь на небольшом расстоянии. Потому что в следующую секунду его руки вцепляются в меня, как раскалённые клещи.
***
Притягивают вплотную к его телу. Вжимают в него. И меня снова электричеством бьет.
Ничего не изменилось с тех пор.
Ничего...
— Думала, от меня так просто сбежать? Ты — моя собственность, Маша. И ты должна быть рядом со мной.
— Не должна. Я тебе ничего не должна… — меня накрывает паникой. Голос стремительно сипнет. Я надеялась, я думала, что этому безумию пришёл конец. Но я ошиблась. Всё только начинается. Он меня нашёл. И, наверное, знает о детях.
— Ложь… — рычит мне в губы, стискивая до боли челюсть. — Двойняшки чьи?
Он задаёт вопрос, параллельно вырывая из груди сердце.
— Мои и моего покойного мужа! — выпаливаю на пике подскочившего разряда.
— Не ври мне Маша, ты же знаешь, что я не люблю ложь! — опасным взглядом буравит, душу из груди вытягивая. — Если тест ДНК подтвердит моё отцовство, я отниму их у тебя!
— Ты не посмеешь! — шиплю, вспарывая ногтями его запястье. Кажется, что и моё горит огнём.
— Посмею, — зло скалится Исаев, — так же как и ты посмела лишить меня права знать о рождении наследников...
— Отпусти меня! — найдя в себе силы, пытаюсь избавиться от удушливого кошмара. — Не имеешь права! Они не твои! Не твои наследники! Это мои дети! Только мои!
— Тише! Тише! Это всего лишь сон! — пространство рассекает чужой женский голос. Встряхивает сознание. Распахнув веки, смотрю в потолок. Сад с террасой растворяются мгновенно. Видение исчезает.
— Где я?
Всё кружится и стремительно летит, будто в космосе. Часто дышу…
— Мария, иглу вырвите из вены, — раздаётся другой голос. — Тише! Всё хорошо. Расслабьтесь. Вам приснился кошмар.
— Д-да… — сглатываю пересохшим горлом и резко втягиваю недостающий кислород. Лёгкие обжигает. — Кошмар… Это был… кошмар… кошмар…
— Всё хорошо. Дышите. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Глубоко и медленно. Всё будет хорошо. Вы в больнице. Вчера вас доставили к нам на скорой.
— Вчера?
Медленно перевожу взгляд на медсестру. Палату заливает яркий дневной свет.
— Что со мной?
— Обычный обморок. В вашем положении это нормально.
В голове начинают мелькать картинки вчерашнего дня.
Струйный тест.
Две ярко красные полоски…
— Скажите, я действительно беременна?
— Да.
— А ребёнок? Что с моим ребёнком? — инстинктивно хватаюсь за живот. Руку снова обжигает болью. Шиплю.
— Боже, капельница. Лежите спокойно, — долетает просьба. — Вы должны подписать один документ. Ознакомьтесь с ним.
На грудь опускается пластиковая планшетка с ручкой.
— Что это? — пытаюсь сфокусироваться на тексте.
— Согласие пациента на медикаментозное прерывание беременности.
— Что? — растерянно. — Я не хочу, — резко сажусь на кровати. Планшетка слетает на пол. Моя вселенная рушится в один миг. — Я не стану этого делать. Слышите? Не стану! — рычу, поджимая колени к груди. Тело разбивает крупная дрожь. Кожа покрывается испариной. Становится так дурно, что хочется взвыть.
— Тогда вам следует обговорить этот вопрос с вашим мужем. Это он настаивает на аборте. Светлана, готовьте Марию к УЗИ. Сначала обследуем матку.
— Нет! Вы не имеете права! — выкрикиваю, срывая с себя датчики и капельницу одним махом. Соскакиваю на пол. Паника достигает своего апогея. — Не трогайте меня!!!
— Успокойтесь. Нам нужно убедиться, что с вами всё в порядке, — пытается успокоить одна из медсестер.
