Пленница Зверя - Анастасия Сова
– Даян! – голос отца разносится по помещению, отражаясь от стен.
Я так увлекся казнью, что даже не заметил, как он вошел.
– Сынок, ты что задумал? – в ужасе пищит мама где-то позади него.
– Ты знал? – спрашиваю у папы.
– О чем?
– Это Анис посадил меня за решетку. Потому что я плохо обращался с его женщиной, – сам усмехаюсь тому, что только что произнес.
– Это правда? – холодный голос отца слышится в полной тишине. Даже Асия перестает скулить.
– Да, – брат находит в себе смелость на правдивый ответ.
– Олег, женщин уведите, – командует папа одному из своих людей.
– Вы что задумали? Мальчики! А, ну-ка, прекратите! Дамир! – возмущается мама, пока ее принудительно выпроваживают из кабинета Аниса.
Асия просто плачет, но я ее рыдания давно слышу всего лишь фоном.
– И что ты думаешь делать, сын? – обращается ко мне отец, когда мы остаемся втроем.
– Ответ ты знаешь, – сухо отвечаю я.
– Убьешь долгой мучительной смертью? – он, как и обычно, серьезен.
– Вы как раз помешали мне начать, – скалюсь в ответ.
– И у тебя есть доказательства?
– Отец, – пытается вставить свое слово Анис, но папа бросает на него недовольный холодный взгляд.
– А его признания тебе не достаточно? – повышаю голос на Абашева старшего.
– Я хочу знать все, – закон и порядок, блядь.
– Он угрожал семье моего юриста Сергея Ворошилова. Вынудил пойти против меня. Сдать властям, чтобы можно было преспокойно развлекаться с моей женой. Он угрожал сестре Бакира. Что ты там обещал?! – смотрю на братца. – По кругу ее пустить? – тот хмыкает. – Обрюхатил мою жену, подорвал мою машину…
– Все, что он сейчас сказал, тоже правда? – по отцовским интонациям очень сложно понять, что он сейчас чувствует. И чувствует ли вообще.
Мне же в его присутствии удается сдержать внутреннего зверя, что уже весь извелся от желания порвать предателя на куски.
– Правда, – даже сейчас брат будет пытаться выслужиться перед папой.
Наш родитель задумывается. Я часто дышу, из последних сил удерживая ярость.
– Я мог бы выбросить тебя, Анис. Не портить жизнь себе и любимой женщине. Но я не сделал этого. Принял тебя в семью, потому что ты моя кровь. Мы с женой всегда относились к тебе, как к родному. Ты ни в чем не нуждался. Получал помощь от меня. Я дал тебе свою фамилию. А ты… Ты предал ее, сын. Пошел против брата.
– Позволь мне сказать…
– У тебя больше нет права на это.
– Ты можешь сделать с ним что хочешь, Даян. Но если мое мнение тебе интересно, я считаю, что смерть, даже долгая и мучительная слишком гуманное наказание.
Глава 36
Даян
В тот день я каким-то странным образом понял, что отец прав. Я хочу чего-то большего, чем смерти этого человека.
Поэтому я решил воспользоваться информацией из ячейки Ворошилова, чтобы посадить Аниса лет на тридцать, не меньше. А потом… если он вообще выйдет из тюрьмы, у меня еще будет возможность поквитаться с ним.
В этот же срок войдут смерти Ворошиловых, водителя, с которым я так и не сумел поговорить, похищение Миланы, взрыв моего авто.
Я добьюсь максимально возможного наказания. И без тех поблажек, что были у меня.
В тюрьме брат ответит за все, что совершил.
Асию я оставляю себе. Это будет ее наказание. Плата за провинность. Единственное, что от нее требовалось – не ходить на сторону. Но у нее не получилось исполнить даже это.
А дальше… я просто не смог справиться со всем. Пошел по самому простому пути. Спустился на дно, морально разлагаясь.
Все, что я делал – бухал и трахался.
Передолбил несчетное количество шлюх, от которых меня тошнило. Я делал все на автомате. Почти без удовольствия и с минимально острой разрядкой.
Все они не имели лиц. Только дырки.
И кайфа не было.
Я все надеялся, что забуду ЕЕ. Что вытрахаю. Выдолблю из башки. Но ничего не происходило.
Только хуже становилось. Скручивало. Ломало. Из-за какой-то мелкой девки, мне грудь себе хотелось разорвать, чтобы облегчить эту тяжесть.
Литры горячительной жидкости тоже почти не помогали. Лишь немного притупляли чувства. Что раздражало сильнее, вызывая желание выть.
Уже неделю я пребываю в таком состоянии. Пьяный. Злой. Неудовлетворенный.
Сегодня я даже кончить не смог. Крутил девку во всех позах, менял скорость и глубину проникновения, но, сука, так и не разрядился.
– Пошла нахрен! – говорю ей, отталкивая.
– Но вы же еще…
– Нахрен, я сказал, свалила! – огрызаюсь, точно дикий.
Только тогда она в страхе хватает с пола свое шмотьё, и пулей скрывается за дверью. Голышом ныряет в коридор.
Тянусь к пачке сигарет. В неуклюжем пьяном движении толкаю со стола недопитую бутылку спиртного.
– Сука! – цежу сквозь зубы, но попыток предотвратить падение не предпринимаю.
Откидываюсь на постели. Закуриваю. Закрываю глаза, выпуская изо рта дым.
А в голове ОНА.
Она не исчезает. Никак не хочет оставлять меня. Каждую секунду я думаю о ней, а беспонтовые шлюхи лишь вызывают отвращение. Я сам его у себя вызываю.
«Ты не можешь оставить меня одну», – молила Милана, когда я решил уйти. И эта фраза не покидает меня. Каждый день звучит в голове набатом.
Но по-другому было нельзя. Просто, сука, нельзя.
Не думал, что стану таким слабым. Презираю себя. Я, блядь, себя ненавижу за это дерьмо! Где тот мужик, которым я всегда был?
Решаю прокатиться на байке. Разбиться к хуям, если такая судьба.
Докуриваю сигарету и натягиваю джинсы.
На пороге моей комнаты появляется жена.
– Даян… – осторожно начинает она. Очень тихо говорит. Боится меня. Даже помутненным взором вижу – лихорадит ее неслабо.
– Чего тебе? – я даже не поворачиваюсь в ее сторону.
– Тебе нужно прекратить это делать.
– Делать «что»?
– Пить и… – она делает паузу, видимо, собираясь с силами. – И водить домой… женщин.
Усмешка трогает край моего рта.
– Сколько блядей в день приходят ко мне, Асия? – с издевкой спрашиваю я.
– Что? – губы жены расплываются в нервной улыбке.
– Сколько баб в день я имею?
– З-зачем ты спрашиваешь?
– Ну,
