Джуд - Драко Малфой и Солнечный путь
Потом Гарри стоял на коленях и неистово целовал холодные, едва дышащие губы, слышал спешные шаги и сердитые голоса, и низкий голос Снейпа над ним произнес:
— Драко, позволь ему помочь.
Гарри расхохотался и смеялся, пока не заревел. Его подняли на руки и понесли, а он предпринимал слабые попытки вырваться и приговаривал:
— Не оставляйте его одного. Не оставляйте его одного.
Впрочем, этого они уже не помнил. Это ему рассказал Дамблдор много позже.
Вот так все это было А потом кошмар стал иным. Гарри снова был самим собой — тем, над кем склонялся дементор, готовясь для поцелуя, и глаза Гарри не были завязаны. Черная голова оказывалась вплотную, капюшон слетал — и перед Гарри представало лицо Драко. Драко Малфой приближал свои губы к гарриным, чтобы выпить его душу поцелуем. Глаза его были холодны, рот кривился в насмешливой и жестокой усмешке, лицо — белое и прекрасное — казалось нечеловеческим.
Наверное, этот сон о чем-то говорил. Например, о том, что Драко выпьет душу Гарри до последней капли, если их ненормальная страсть не прекратится. Вдали от Драко Гарри припомнилось все, что он когда-либо слышал о гомосексуализме, и почему-то мнение тети Петунии, дяди Вернона и приходского священника казалось все более и более правильным… Министерские чины, что допрашивали его, всякий раз начинали заикаться и отводить глаза, когда тема допроса касалась его с Драко отношений. Назойливые репортеры, которых иногда пускали к Гарри, скрывая под смущением жадные и похотливые усмешки, спрашивали его, как развивались его отношения с «мистером Малфоем-младшим», первый ли этот гомосексуальный опыт Гарри, нравятся ли ему другие парни, и что он чувствует к Драко Малфою… Три месяца подряд Гей-Который-Выжил был главной темой всех информационных изданий волшебного мира. И как бы не старались все эти статьи делать вид, что нет ничего странного и предосудительного в том, что герой волшебного мира предпочитает мальчиков, ощущение грязной сенсации никуда не девалось, убеждая Гарри: он и Драко — это ненормально.
Наверное, такое же мнение сложилось у Драко, потому что при их встрече в Хогвартсе он был холоден и вежлив. Больше не могло быть вражды не на жизнь, а на смерть. И ничего другого тоже не могло быть — Гарри это понял сразу же. Впрочем, он сомневался, что Драко беспокоит ненормальность отношений между двумя мальчиками. Наверное, у его холодности были другие причины, но какие — Гарри не мог и не хотел разбираться. Ему хотелось, чтобы эта история была забыта, а еще лучше — чтобы ее вообще никогда не было. Но это было невозможно.
Недалеко от границы с Шотландией, 31 июля 1997 года, вечер
— О чем задумался, Поттер?
— Почему тебя вдруг это заинтересовало?
Серые сумерки сменились ночной темнотой, на небо выкатился бледный месяц и начали зажигаться первые звезды, а они все ехали. Гарри недоумевал, почему бы им было не перенестись ближе к месту назначения или не полететь, но после неудачи с вопросом, куда они едут, Гарри решил у Малфоя ничего больше не спрашивать. Потому он слегка удивился, когда Драко заговорил.
— Да так, — ответил он на вопрос Гарри. — Подумал, что стоит поддержать разговор.
— Долго нам еще ехать? — спросил Гарри.
— Устал? — без малейшего намека на насмешку, даже с какой-то заботой в голосе спросил Драко.
— Нет, просто интересно.
— Недолго. Минут двадцать.
И снова наступило молчание, прерываемое лишь мягким ревом двигателя. Гарри думал о том, почему он только что солгал Малфою, если тот даже не думал издеваться над ним. Очень хотелось что-нибудь сделать, чтобы унять ноющую от долгого сидения прямо спину и шею…
— Расслабься.
Гарри вздрогнул.
— Расслабься, — повторил Драко. — Можешь сесть ко мне поближе, незачем держать это пионерское расстояние. Я тебя не съем.
«Да что я, в самом деле, как девочка!» — раздраженно подумал Гарри, чуть придвинулся к Драко, обхватывая руками его талию, и приник к его спине.
— Тебе не тяжело?
— Нет. Так удобнее?
— Да, спасибо, — ответил Гарри, и добавил: — И теплее.
И тут же прикусил язык, сообразив, что Драко может расценить его замечание как приглашение к флирту.
— Это хорошо, — прозвучал равнодушный голос Малфоя. — Ты дурак, Поттер, ты мог сделать это несколько часов назад.
Гарри промолчал.
Тело Малфоя было теплым, от его волос пахло чем-то горьковато-свежим, и Гарри почему-то подумалось, что этот запах совершенно не вяжется с Драко. И тут же на смену этой мысли пришла другая — не вяжется с тем Драко, который был любовником Гарри прошлой зимой, а вот с этим холодным призраком очень даже вяжется.
Его начало клонить в сон, и он уронил голову, уткнувшись носом в ту часть тела Драко, где заканчивается шея и начинается плечо. На грани сна и яви ему вдруг показалось, что последние несколько месяцев ему приснились, и что они сейчас находятся в «тайной комнате»… Драко поворачивается к нему, по губам его скользит нежная улыбка…
Не вздумай спать, Поттер. Мы еще не закончили…
Драко… я хочу спать…
Спорим, что нет?
Лицо Драко приближается, его глаза странно мерцают… Вот он наклоняется и прикасается губами к губам Гарри. Сначала легко, потом сильнее, а потом его рот полностью зарывает гаррин, прекрывая доступ воздуха, и Гарри чувствует, что задыхается, и что его высасывают, проникая языком все глубже и глубже, к сердцу, заглатывают воздух, кровь, тепло… и внутри все чернее и холоднее… и пусто… пусто…
Мотоцикл остановился, и Гарри, вздрогнув, открыл глаза. Увидел прямо перед собой лицо Малфоя — и отпрянул, еле сдержав крик.
— Задремал, Поттер? — приподнял брови Драко.
— Д-да… — заикнулся Гарри. — Кошмар… приснился…
— Со мной в главной роли? — проницательно усмехнулся Малфой. — Приехали, Поттер.
Гарри огляделся мотоцикл стоял у запертых чугунных ворот. Было уже совсем темно, и в темноте Гарри увидел светящиеся окна старинного замка, чьи смутно различаемые контуры навели его почему-то на мысли о вампирах.
Гарри слез с мотоцикла.
— Не спеши, Поттер.
Обернувшись, он увидел, что Драко шарит по карманам.
— А что такое?
— Снейп, — начал Драко, доставая пачку сигарет и зажигалку, — не любит, когда курят у него дома.
Он прикурил, осветив руки и лицо вспышкой. У него растрепались волосы; еще Гарри приметил синие тени под глазами и потрескавшиеся губы и в очередной раз удивился, как этому человеку удается выглядеть невероятно красивым всегда, при любой ситуации — в синяках ли, проведшим ли бессонную ночь, с покрасневшими ли от слез глазами, скривившим ли губы в гнусной усмешке…
