МотоКлуб «Ковбои» (ЛП) - Шмидт Эстер Э.
И затем она взрывается и низко стонет, изгибаясь от удовольствия, разливающегося по венам. Что-то струится в воздухе, достигая моих ушей мягкой лаской, от чего мой член готов взорваться; моё имя срывается с её чертовски сексуальных губ. Оно озвучено с таким количеством эмоций, что я никогда в жизни не чувствовал необходимости откликаться всем своим грёбаным сердцем и душой. Вскакивая, я вхожу глубоко и жёстко, заполняя её одним ударом. Она ногтями впивается мне в спину, и я наслаждаюсь сладким укусом боли, смешанным с предельным удовольствием.
Ставки отменяются, и я начинаю двигать бёдрами, чувствуя, как она сжимает мой член в тиски. Такое чувство, что я заново изобретаю удовольствие. Или, может, впервые в жизни я действительно испытываю удовольствие, и всё, что было до этой женщины, просто намёк на то, что я засуну свой член в пустую дырку. Иным способом объяснить нашу связь не могу, как и не могу сдержаться, когда снова слышу своё имя, самым изысканным образом разливающееся в воздухе. Я смотрю, как лицо Харлин искажает удовольствие, когда оргазм охватывает её тело и моё. Сперма вырывается из меня таким чертовски сильным потоком, что я вижу звёзды. Будто мой разум уносится в облако удовольствия, и я могу лишь произносить имя женщины, которая крепко сжимает мой член, чтобы привязать к себе.
— Харлин, — выдыхаю я очередной шёпот в полном благоговении, а член подёргивается.
На её лице появляется чертовски довольная улыбка, и она застенчиво смотрит на меня из-под ресниц. Эта женщина чертовски сексуальна, и я уверен, что она даже не осознаёт, насколько сексуальна. Внутренние стенки сдавливают меня, и я издаю стон. Я ничего так не хочу, как снова овладеть ею, но она закрыла глаза, и я понимаю, что сегодня она усердно работала. Плюс ещё тяжёлые дни, которые она пережила из-за потери не одного, а двух членов семьи.
Она уже уснула, когда я выхожу из неё. Я смотрю, как моё семя сочится из её лона. Зрелище, открывшееся передо мной, вызывает сильное чувство собственничества, которого я никогда раньше не испытывал. Может, это из-за того, что я впервые в жизни не воспользовался презервативом, а может, это просто плотская потребность обладать этой женщиной… кто знает. Ни секунды сомнений или мысли «дважды подумай, прежде чем действовать» не возникло в голове, когда я прижался к её обнажённому телу. Мысль о том, что она беременна — поскольку мы не предохранялись — меня совершенно не тревожит. Так и должно быть, но, хотя мы встретились только сегодня, я увидел и услышал достаточно, чтобы знать и осознавать, что эту женщину, которую я, сам того не подозревая, искал всю свою жизнь.
«Моя мотоледи».
Женщина, которая согревает заднюю часть сиденья моего мотоцикла, будет стоять рядом со мной, плечом к плечу, и смотреть в лицо всему дерьму, которое подбрасывает нам жизнь. Я чувствую, как улыбка расплывается по моему лицу, в то время как грудь наполняется теплом, когда разум успокаивается от невысказанного заявления.
Наступит утро, и все узнают, что эта женщина моя.
Глава 5
Харлин
Лёгкий стук будит меня, и я постепенно осознаю, где нахожусь — лежу на Уэстоне. Моё тело восхитительно болит, и я не могу поверить, что занималась сексом с этим мужчиной. Дважды. Первый раз — на диване, а второй — в спальне, куда он отнёс меня. Прошло много лет с тех пор, как у меня был единственный сексуальный опыт, и, очевидно, тот мужчина был не таким опытным, как Уэстон, или Уэстон просто на голову выше остальных.
Стук возобновляется, и в гостиной начинает звонить телефон Уэстона. Я знаю, что это его телефон, потому что у меня другой рингтон. Уэстон стонет подо мной и крепче сжимает руки, удерживая меня на месте.
— Разве тебе не интересно, кто требует твоего внимания? — бормочу я и пытаюсь сдвинуться с места.
— На ранчо много братьев, которые способны со всем справиться. Я планирую провести в этой постели несколько часов, а ты будешь либо подо мной, принимая в себя мой член, либо надо мной, отсасывать мне, чтобы я мог ласкать твою сердцевину.
— Ого. Значит, это точно не интрижка на одну ночь? Или интрижка на одну ночь включает в себя секс утром, перед тем как мы разбежимся? — спрашиваю я, потому что не знаю, как всё работает. Я слышала от Кэссиди множество историй, потому что у неё активная половая жизнь, и она совсем не стыдится потребностей. Но я бы никогда не стала знакомиться с парнем, чтобы просто трахнуться.
— Я тебя не отпущу, Харлин, — ворчит Уэстон, вылезая из кровати и крича: — Иду! — тому, кто продолжает стучать.
— Это из-за того, что ты похитил меня прошлой ночью? Б удешь охранять меня, пока не найдёшь того, кто хотел причинить мне вред? — спрашиваю я.
Он натягивает джинсы и подходит ко мне, скользя пальцами по линии моего подбородка, и у меня не остаётся другого выбора, кроме как встретиться с ним взглядом.
— Нет, — хрипло говорит он и одаривает меня улыбкой, от которой у меня подгибаются колени, прежде чем небрежно сообщить: — Дело в том, что ты будешь моей женщиной.
— Что это значит?
— Единственная женщина, которую байкер считает своей. Единственная, кто будет греть его спину во время езды на мотоцикле, единственная, кого он считает своей во всех смыслах. Единственная, кого будут уважать его братья, и защищать не только он, но и весь клуб.
Мне приходится несколько раз моргнуть, услышав эти слова.
— Ты владелец ранчо. Ковбой. А не байкер.
— Зачем вешать ярлыки? Мой «Клуб» управляет не только этим ранчо. Это также позволяло нам сбить со следа Управление по борьбе с наркотиками, если ошибёмся во время перевозки, но теперь всё это в прошлом. — От ухмылки на его щеке появляется ямочка, а вот слова вызывают у меня тошноту.
Передо мной стоит мой ковбой-байкер. Чёрт возьми, вся его внешность и осознание того, как хорошо его член ощущался во мне — как и его талантливые пальцы и рот, — заставляют меня желать его ещё сильнее. А его язык?.. Проклятье, что он вытворяет им, когда… чёрт, мне действительно нужно сосредоточиться.
— През, ты нам нужен. С тёлочкой что-то не так.
Я вскрикиваю и хватаю простыню, чтобы прикрыться, потому что перед окном стоит молодой человек.
— Убирайся к чёрту, Вилли. Ублюдок. — Уэстон продолжает ругаться, пока не закрывает шторы.
Я бросаюсь к чемодану и хватаю нижнее бельё, рубашку и брюки, чтобы быстро одеться. Уэстон тоже одевается, и когда через несколько минут мы выходим за дверь — Уэстон держит в руках мою сумку, — мы видим, что молодой человек смотрит в землю перед собой.
— Ты забудешь о том, что видел, слышишь, парень? — тихо рычит Уэстон.
Мальчик качает головой.
— Я ничего не видел, През. Клянусь, не понимаю, о чём ты говоришь. — Он переводит взгляд на меня, и его щёки краснеют. — Простите, мэм. Клянусь, я ничего не видел.
— Она моя женщина, так что ни слова о том, что ты подглядываешь в грёбаные окна, понял?
— Да, През, — говорит мальчик и кивает, будто от этого зависит его жизнь.
— Хорошо, — резко бросает Уэстон. — А теперь отведи нас к тёлке.
Оказалось, что несколько часов назад тёлочка родила телёнка, и у неё случилось выпадение матки. После эпидуральной анестезии, чистки и долгой тяжёлой работы я смогла зашить её… и всё это до того, как выпила хоть чашку кофе.
— Вот, пожалуйста, мэм, — говорит Вилли, ставя передо мной чашку кофе.
Уэстона вызвали, но он попросил меня подождать его в главном доме — просторное помещение с несколькими диванами, столами, длинным баром у стены и большим камином. Оно больше похоже на гостиную для большой компании мужчин, и я уверена, что так оно и есть, ведь здесь, кроме меня и Вилли, около десяти человек. Четверо завтракают, и Вилли только что объяснил, что они сменяют тех, кто работал всю ночь. У них шестьдесят тёлок, которым может понадобиться помощь, и они составили график смен. Ранчо большое, и я уверена, что всегда есть работа.
