Цербер

Аня

Попросила его трахнуть меня как последняя шлюха. Таковой я себя и чувствовала. Грязной, мерзкой и беспринципной. Не понимала, как так получилось, что со мной произошло? Почему я отдавалась так спокойно?

Тимур опустил меня на пол, развернул к себе спиной и больно схватил за волосы, намотал их на кулак и заставил прогнуть спину. Вошел одним резким толчком, замер на несколько мгновений, давая привыкнуть, и задвигался.

Я слабо понимала, что происходит, не могла даже примерно подсчитать, сколько длилось наше соитие, сколько мы занимались сексом. Мне казалось, что прошла вечность или просто все происходило как в замедленной съемке.

Его руки на моей груди, пальцы сжимают соски, а руки: одна держит за волосы, а другая поддерживает за живот. Понимала, что хотела его, хотя не должна была.

Я должна быть дома, тихо-мирно посапывать в кроватке в обнимку с мужем, готовить завтрак любимому, а вместо этого отдавалась другому мужчине. Жесткому, не терпящему возражений, властному.

Неужели я действительно хотела этого? Желала, чтобы меня отодрали, как шалаву? Чтобы имели жестко и быстро, чтобы дарили все это наслаждение, от которого испытывала только ненависть к себе? Разве я могу быть примерной женой, когда стону под другим, как ненормальная? Смогу ли жить с мужем дальше, смотреть ему в глаза и говорить, что люблю?

Я помню, как кончила в третий раз, как едва не упала на пол от бессилия. Тимур подхватил меня на руки и отнес на кровать, уложил так бережно, как фарфоровую куклу и убрал мокрые волосы с лица. А затем завалился рядом, одной рукой обхватил меня за талию и притянул к себе, вдавил в мощное тело, будто не желая отпускать.

— Ложись, — приказал так, будто точно знал, что не посмею возразить.

— Я хочу домой, — пискнула, не надеясь на то, что мне позволят уйти.

— Утром отвезу тебя. Трахну еще раз и увезу. Спи! — приказал и по-хозяйски положил руку на грудь.

Я пыталась бороться со сном, хотела дождаться, когда он уснет и сбежать. Высвободиться из медвежьих объятий, одеться и вернуться домой. Я не собиралась отдаваться ему еще и утром, хотя, к своему стыду, хотела этого. Мне нельзя было оставаться рядом с ним, запрещено лежать в объятиях мужчины, который вызывал все те ощущения и эмоции.

Я боролась со своим организмом как могла, но уже через несколько минут слабо понимала, что хотела сделать, мои веки отяжелели и я уснула.