Ублюдок (СИ) - Воробей Ирина Леонидовна

Вера окаменела. Пьяные глаза вмиг протрезвели, не выдавая ни паники, ни ужаса, только недоумение. Вскоре к дерущимся подбежали вышибалы и выперли всех троих на улицу, скрутив руки на спинах. Марк отвесил девушке напоследок безумную улыбку. Она выбежала за ним на улицу. Двое дружков, недовольно озираясь по сторонам и потирая ушибленные места, ушли за угол.

– Ты мазохист! – вскрикнула она, подбегая к парню, который держался за левый бок. – Ты меня напугал, придурок!

Вера задрала ему рубашку и осмотрела под фонариком телефона ушиб. Синяк багровел на ребрах. Он пьяно улыбался. Девушка огляделась в поисках чего-нибудь холодного, но на безлюдной улице в середине ночи только темные окна окружных домов глядели на них пустым холодом.

– Тебе отца мало, что ли? – не могла остановиться Вера. – Нельзя же так!

Ее всю трясло от пережитого. Она посмотрела Марку в лицо, которое резко стало металлическим. Глаза сверкнули медью. Он выпрямился и взглянул на нее свысока. Девушку пронзило отчаяние.

– Поехали ко мне, – проговорил парень и потянулся к телефону, чтобы заказать такси.

Как только захлопнулась дверь квартиры, он поднял ее за бедра и прижал спиной к двери, уткнувшись острым носом в узкую расщелину между грудями. Соленая шея пахла топленым молоком и чем-то цветочным. Волосы лезли под его губы мягкими тонкими нитками. Он жевал их вместе с упругой кожей.

Грудь Веры медленно поднималась и опускалась с каждым поцелуем. Руки стягивали с него рубашку. Плащ она скинула сразу. Платье с приложением минимальных усилий разошлось по швам. Девушка сбросила его легким движением ноги, оставшись в алом кружеве.

Марк отстранился, поставив девушку аккуратно на пол, и разглядел внимательно фигуру целиком. Ему нравился этот вид. Особенно в красном обрамлении прозрачного шелка. Он снова почувствовал мощный прилив сил внизу живота. Глаза вспыхнули диким желанием. Они хотели впиваться в ее фигуру, не отрываясь, разглаживать изгибы утонченного тела, обволакивать аппетитные сферы влажных грудей, сжатых бюстгальтером, прогуливаться по напряженным мышцам длинных ног и углубляться в кружевной треугольник между. А губы жаждали касаться мурашек на животе и шее, кусать острый подбородок и упираться в ключицу. Не выдержав наплыва возбуждения, Марк резко развернул ее, наклонил и, спустив тонкие трусики до колен, дерзко вошел, наслаждаясь тем, как набухшие половые губы поглощают налитый член.

Потом они перешли на диван. Вера села на него победоносно, запрокинув голову, снова открыв превосходный вид на свое тело. Она наслаждалась его вниманием и голодом. Она чувствовала, как карие глаза выжигают на коже изящные узоры. Она ощущала, как член внутри твердеет и уплотняется, заставляя стонать и извиваться сильнее. Из горла вылетал глухой крик. Все тело дрожало от удовольствия.

Он сбросил ее с себя, уложил на лопатки и снова вошел. Ему нравилось класть ей в рот палец, который она нежно обсасывала губами или слегка прикусывала, когда он особенно активно хозяйничал в ней членом. Парень лизал ее соски, как лакающий молоко кот, а девушка постанывала и рычала, как пантера, впиваясь ногтями ему в спину.

Марк потерял себя, словно растворился, перестал ощущать окружающий мир. Видел перед собой только голое желанное тело с красивым лицом, которое щурилось и сжималось в гримасе страдальческого удовольствия. Ему хотелось, чтобы она верещала в экстазе. Ему вдруг стало плевать, что чувствует он. Главным стало, что чувствует она. Он прислушивался к каждому стону и крику, пытаясь понять, насколько ей нравится. Хотелось, чтобы она кричала от невозможности перенести блаженство, чтобы она задыхалась в собственных стонах, чтобы трепетала под ним вся без остатка. Он чувствовал, что скоро не выдержит и кончит сам, но останавливался вовремя, а потом приступал снова.

Она стонала громче и громче, наконец, сорвалась на яростный крик, почти на писк, а затем резко замолкла и расслабилась, словно потеряла сознание. И еще долго лежала с закрытыми глазами. Марк не выходил из нее, разглядывая умиротворенное лицо с длинными ресницами, и чувствовал невероятное облегчение. На душе совсем ничего не осталось. Вакуум. Себя он докончил рукой и повалился рядом такой же обессиленный, успев перед сном подумать только: «Какой шикарный подарок на день рождения».

Глава 4. Слабости

Проснувшись, Вера увидела задумчивые глаза Марка, глядящие в ответ широко. Ее что-то встревожило в этом взгляде. Он всегда казался погруженным в темноту собственной души, но сегодня особенно. Парень слегка прищурился, бегая зрачками по ее лицу.

– У меня сегодня день рождения, – сказал он сиплым полушепотом.

Девушка всколыхнулась. Она еще не успела вспомнить себя до конца и вернуться к реальности, хотя вчера знала о его празднике, потому и хотела прийти. Даже приготовила подарок – книгу о том, как уйти от домашнего насилия и избавиться от психологических травм. Вера боялась ее дарить, но считала это необходимостью. Надеясь, что он не выбросит ее сразу и когда-нибудь откроет, она не знала, как еще могла ему помочь, потому что была уверена, что говорить об этом он бы ей не позволил. Теперь ее затерзали сомнения насчет подарка. Она испугалась его вчерашнего поступка. Он как будто специально напарывался на неприятности, словно хотел сам себя разрушить. «Вряд ли он сделал это из ревности», – с грустью подумала Вера.

Марк смотрел на девушку, пытаясь осмыслить то воодушевление, которое испытывал. В прошлый день рождения он проснулся в луже собственной крови, избитый отцом за первую провинность на работе. Мачехе не дозволялось даже позвонить. Она втихаря прислала короткую смску с телефона подруги: «Мне жаль. С днем рождения». Никаких пожеланий, никаких утешений, никаких даже смайлов. И сегодня он не ждал от них никаких сообщений. Отец обычно дарил ему дорогие вещи, которые, по его мнению, сыну были нужны, но, на самом деле, нет. По крайней мере, ничего из того, что ему дарили: путевки, машины, гаджеты. Он, в целом, не любил получать подарки, да и дарить их ему особо было некому. Друзьям он всегда выдавал неподписанные конверты с наличностью, а отец и так имел все, что хотел, избавив его от ежегодных мук выбора.

Но один подарок ему сегодня пришелся по вкусу. Верина улыбка на его сообщение о собственных именинах, казалось, озарила комнату ясным светом. На веках размазалась тушь. Раздувшиеся стрелки устремились к вискам. Помада полезла на щеки. Она выглядела мило с таким испорченным макияжем. Довольная ухмылка не удержалась в уголках губ.

– Я знаю, – тихо ответила девушка спустя несколько долгих секунд вглядывания в его глаза.

Ее томный голос звучал одновременно радостно и тоскливо. Марк захотел зажать ее губы в своих, но остановил себя, вспомнив, что это она в него влюблена, а он мстит ее старшему брату. Чтобы оторвать взгляд от притягательного лица, парень взглянул на часы на запястье. День близился к обеду. Желудок звал на кухню, а мочевой пузырь в туалет, но вставать не хотелось. Он бы пролежал так весь двадцать четвертый день рождения, и, пожалуй, на его памяти не было лучшего дня. Но Вера поднялась.

– У меня есть для тебя подарок.

Она потянулась, как котенок, смешно сощурившись от зевоты, и тряхнула волосами, как резвый пудель. Выпирающий из-под кожи острый позвоночник изогнул худое тело сексапильной дугой. Грудь выпятилась вперед, маня к себе нахально глядящими сосками. У Марка в паху снова вспыхнуло, но девушка быстро выпрямилась и направилась к двери, нерасторопно махая круглыми ягодицами.

Вера решила не откладывать с подарком, раз он сам напомнил о своем празднике. Она шла специально медленно, чувствуя на себе его жаждущий взгляд, от которого по спине заходили приятные мурашки.

Сумочка валялась под вешалкой. Девушка вынула из нее книгу в мягком переплете и пролистала сбоку большим пальцем, согнув в недоделанную трубу. Она выдула воздух из легких и оставила губы вытянутыми и сжатыми. Сердце застучало по стенкам в попытке вырваться. Вера приложила руку к груди, чтобы его усмирить. Теперь было поздно отнекиваться, ведь она уже обещала презент, а, кроме книги, дарить было нечего. Руки задрожали, и толстая стопка склеенных листов из плотной бумаги под картонной обложкой вместе с ними. Она закусила губу, отчаянно соображая, и почувствовала, как холодные ладони сжимают ей плечи. Глаза закрылись на секунду, предвкушая его бешенство. Сердце на пару мгновений остановилось.