Поцелуй Осени (ЛП) - Айдем М. К.
— Неужели? — скептически спросил самый высокий из мужчин.
— Да, — ответила она. — Это была довольно долгая поездка, поэтому, чтобы заполнить время, Кирэлл рассказывал мне истории обо всех неприятностях, в которые попадали его братья. Особенно ты, Зеб, — она заметила, как глаза Зеба слегка расширились, когда прозвучало его имя. — Похоже, тебе понравилось поджигать волосы Никси… и это не всегда было случайно.
— Что? — возмутилась подошедшая Никси.
— Ну же, Никси, — Зеб умиротворяюще поднял руку, стараясь не ухмыляться. — Ты же знаешь, что молодым Драгунам поначалу бывает трудно контролировать свой огонь. Даже тебе было трудно, — напомнил он ей. — Я отчетливо помню, как ты однажды подожгла этот гобелен во время ужина.
Он указал на стену позади них, и, обернувшись, Осень увидела, что гобелен, висевший там, покрыт черными подпалинами внизу.
— Тогда мой огонь появился в первый раз! — сердито сказала Никси брату. — Это больше никогда не повторялось. Кстати, тебе было почти шестьдесят, когда ты наконец овладел своим огнем.
— Ты уверена? — тихо спросила Осень. Она не знала почему, но ей очень нравилось дразнить Зеба. Он почему-то напомнил ей Джека.
— О чем ты? — спросила Никси, переводя взгляд с Осени на Кирэлла, который с трудом сдерживал улыбку, и на Зеба, который изо всех сил старался выглядеть невинным. — Ты хочешь сказать, ты специально сжег мои волосы? В тот вечер был ежегодный Бал! Это было мое первое появление!
— Нет! Нет! Конечно же, нет, — Зеб сделал шаг назад, когда из носа его сестры показались клубы дыма. — В тот раз это была случайность.
— В тот раз, — прорычала Никси, и ее дым начал темнеть.
— Что-то не так? — спросила Никсел, подходя ближе. Ее взгляд скользнул по лицам детей, прежде чем остановиться на Осени. Было хорошо понятно, что именно по мнению леди Никсел было «не так».
— Нет, мама, — заговорил Кирэлл прежде, чем кто-либо успел ответить. — Мы просто вспоминали детские шалости.
Он указал на гобелен позади себя.
На мгновение выражение лица Никсел смягчилось — видимо, это было любимое воспоминание матери Кирэлла. Но потом женщина поняла, что Осень заметила ее чувства, и ее лицо стало бесстрастным.
— Я все понимаю. Ну, так как все наконец собрались, можно приступать.
Кирэлл заметил, как изменилось выражение лица его матери, и на мгновение подумал, что она, возможно, потеплела к Осени. Но когда оно снова стало холодным, он отвернулся и повел свою пару к столу.
— Осень, это две мои сестры, Равенна и Эйлин, — сказал он ей, останавливаясь перед ними.
Взгляд Осени скользнул по ним, и хотя она знала, что девушки намного старше ее, они не выглядели таковыми. Если бы они были на Земле, она могла бы поклясться, что Эйлин — ее ровесница, а Равенна — всего на несколько лет старше.
— Здравствуйте, — сказала Осень.
— Здравствуй, — только и сказали они в ответ, прежде чем повернуться и последовать за матерью к столу.
— Отец, — поприветствовал его Кирэлл, занимая обычное место старшего сына по правую руку от отца, который сидел во главе стола.
Он подвинул Осень к себе с другой стороны, и Никси заняла место рядом с Осенью, бросив на Зеба уничтожающий взгляд, когда тот, казалось, собирался запротестовать. Кирэлл был благодарен сестре. Он не хотел, чтобы Зеб сидел близко к Осени. Но затем он взглянул через стол и увидел, что Маайке быстро заняла обычное место Никси, рядом с их матерью, которая подошла к месту прямо напротив Осени.
Как только все заняли свои места, отец отодвинул матери стул, чтобы она могла сесть. Каждый мужчина сделал то же самое для женщины рядом с ним. Это был этикет, который родители Кирэлла вдалбливали в своих детей с момента, как те смогли сидеть за столом. Правда, обычно им пользовались только в присутствии гостей.
Когда Осень села, Кирэлл заметил легкую улыбку, мелькнувшую на ее губах. Гадая, что же послужило причиной этого, он поднял глаза и увидел, что Маайке стоит у стола одна. Равенна заняла место рядом с Маайке, а Джариат и Эйлин заняли два места по ту же сторону стола. Джариат помог сестрам, прежде чем занять свое место, не замечая, что Маайке все еще стоит.
Маайке стояла и смотрела на Кирэлла так, словно ожидала, что он оставит свою пару и придет ей на помощь. Не отрывая от нее взгляда, Кирэлл выдвинул свой стул и сел.
— Киран, — тихо прошептала Никсел мужу. Киран нахмурился на мгновение, а затем, увидев Маайке, оскорбленно стоящую на месте, понял, в чем проблема.
— Мои извинения, Маайке, — сказал он, отодвигая ее стул. — Я не хотел вас оскорбить.
— Конечно же, нет, старейшина Киран, — сказала она, одарив его, как она надеялась, сочувственной улыбкой. — Вы всегда были добрым и вежливым хозяином. Я прекрасно понимаю, как взволновали вас сегодняшние… события. Вас обоих, — ее взгляд на мгновение задержался на Никсел, а затем остановился на Осени. — Надеюсь, что причина этих событий будет объяснена и устранена до того, как об этом станет известно.
— Я… — Киран и Никсел могли только смотреть на Маайке, удивленные тем, что она ведет себя так, будто это и ее дело тоже.
— Устранена? — холодно прошипела Осень, переводя взгляд на Маайке. — Ты только что угрожала мне, Маайке?
— Осень… — Кирэлл положил руку ей на плечо, надеясь успокоить пару, пока ситуация не вышла из-под контроля.
— Подумаешь, — усмехнулась Маайке. — Ты всего лишь мелкая Младшая, пытающаяся стать частью самой богатой и могущественной семьи на Монду.
— Маайке, — теперь была очередь Кирана попытаться остановить склоку.
— Нет, это как раз и пытаешься сделать ты, — Осень поднялась, склонившись над столом, ее дракон требовал, чтобы она бросила вызов этой женщине, которая хотела присвоить их пару. — Через Кирэлла. Но он мой!
— Как ты смеешь?! — Маайке встала, подражая позе Осени, не обращая внимания на то, что ее дракон почему-то хочет подчиниться. — Я родилась Праймом…
— А я родилась…
— Осень! Довольно! — рявкнул Кирэлл, обрывая ее и оказываясь на ногах, чтобы оттолкнуть от Маайке. — Сядь и замолчи!
Осень не поняла сразу, что в комнате воцарилась тишина. Не сразу осознала, что все недоверчиво уставились на Кирэлла. Нет, она была слишком занята, глядя на свою пару. Не в силах поверить, что он так резко с ней разговаривал.
Он был ее парой. Он должен был встать и защитить ее. Только не Маайке. Чувствуя невыразимую боль, Осень выдернула свою руку из хватки Кирэлла и, оттолкнув стул, бросилась вон из комнаты.
***
— Осень! — крикнул Кирэлл, но она уже убежала, и его Монстр и дракон потребовали, чтобы он пошел за ней.
Кер, он не хотел говорить с ней так резко. Но он не мог позволить ей объявить всем, что она Высшая, особенно при Маайке. Никто не должен был этого знать. По крайней мере, пока он не поговорит с отцом. Но боль, заполнившая взгляд Осени, сказала ему, что она не поняла. Она решила, что он не защитил ее. Его Осень так много пережила после смерти своей семьи. Она осталась совсем одна. Брошенная, потерянная. Он сказал ей, что такого никогда больше не повторится, что он всегда будет рядом с ней. И он уже подвел ее.
— Спасибо, Кирэлл, — Маайке одарила его влажной улыбкой, в которой был намек на самодовольство.
— Ты тут ни при чем! — прорычал Кирэлл, резко повернув голову и свирепо глядя на нее.
Маайке ахнула и упала обратно на стул, когда лицо Кирэлла начало вытягиваться. Его дракон был в ярости от боли, которую его пара испытала по вине этой женщины.
— Кирэлл!
Кирэлл перевел взгляд на отца. Обычно негласный приказ старшего, более могущественного Прайма заставил бы дракона Кирэлла мгновенно повиноваться, хотел он того или нет, но на этот раз этого не произошло. На этот раз Кирэлл зарычал на своего отца, потому что теперь он был Высшим, и никто не контролировал его дракона, кроме него самого… и его пары.
