Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

Калли заставила себя сделать глубокий вдох и сосредоточиться. Прежде всего, она смягчилась при мысли о том, что была всем, в чем они нуждались. Конечно, она знала, что предложила им то, что они могли бы получить в другом месте, но никакая капитуляция никогда не будет дана с большим сердцем или любовью, чем то, что она предложила.

– Да, сэр.

– Хорошо, милая. Не шевелись.

Шон схватил ее за бедра и набрал безжалостный темп, от которого ее позвоночник скрутило, а внутренности растаяли. Она обхватила его руками за плечи, затем погладила мускулистый зад, чтобы впустить его еще глубже, несмотря на то что ему некуда было идти. Потребность чувствовать его глубоко была патологической, биологической.

Торп запустил руку в ее волосы и притянул ее лицо к себе, пока не завладел губами и ртом, заставляя ее открыться для его поцелуя, почувствовать прикосновение губ, погрузиться в его язык и дать ему все свое мягкое принятие и лихорадочную страсть в ответ. Он зарычал ей в рот.

– Не кончай, Калли, – настаивал Шон.

Это требование становилось все труднее и труднее удовлетворить. Оторвавшись от губ Торпа, она напряглась, сосредоточилась, зажмурилась и молилась, чтобы смогла повиноваться.

Внутри нее Шон напрягся. Он нажал сильнее. Секунду спустя он вскрикнул с глубоким звуком агонии, вжался в нее так глубоко, как только мог. Его крик экстаза эхом отозвался в спальне. Калли захныкала, как раненая, сдерживая желание присоединиться к нему, отпраздновать этот момент, который, возможно, никогда больше не повторится.

Со стоном, вырвавшимся из глубины его груди, он выдохнул ей в шею и сумел приподняться достаточно, чтобы запечатлеть легчайший поцелуй на ее губах. Он боготворил ее пронзительным голубым взглядом.

– Я люблю тебя, Калли, – прошептал он ей на ухо.

Затем он откатился в сторону.

Калли лежала неподвижно, поджав пальцы ног и сжав кулаки, чтобы отогнать ужасную потребность, бурлящую внутри. Разум сильнее тела. Ты можешь это сделать. Она сделала еще несколько вдохов, борясь с возбуждением и пульсирующей плотью между ног.

Она еще не успела прийти в себя, как Торп снова вошел в нее и навис сверху. С полной самоотверженностью он врезался в нее. Молниеносным шквалом толчков забрал у нее все, что ему было нужно, включая рассудок.

Калли обвила его руками. Его спина была скользкой от пота и усилий. Он тяжело дышал с каждым толчком. И, черт возьми, его член набух внутри нее еще больше, движения стали более настойчивыми.

Как и Шон, он хотел найти свой оргазм и оставить ее тело ни с чем, а ее душу истекающей кровью в качестве урока. Она заслужила это, но, боже, это было больно – странно восхитительным образом. Дать им контроль над своим оргазмом – это значит отдать себя. Если им нужна была эта сила, если они должны были продемонстрировать ее раскаяние, она поклялась страдать.

Толчки Торпа укорачивались, углублялись, она ждала, зажмурив глаза и изо всех сил стараясь отдаться и сдержать свое удовольствие.

Шон так нежно коснулся ее губ своими.

– Кончай, Калли. Для нас.

Правильно ли она расслышала? Она широко открыла глаза, увидев мягкую улыбку на его лице. Да. Он сделал ей подарок, потому что любил ее, а не обязательно потому, что она его заслужила. Она сорвала его ошейник, потому что он солгал ей – во имя долга. Но он не лгал о том, что действительно имело значение. Он был верен своему сердцу. В то время как она убегала, пряталась и пыталась вычеркнуть его из своего будущего и своих чувств.

И все же он сумел простить ее. Неудивительно, что она любила этого мужчину.

– Сейчас, зверушка!

Торп вонзился в ее киску.

– Черт возьми, Калли. Да. О, черт. Вот так. Идеально. Сейчас, – простонал он протяжно и низко. – Кончай!

Давление росло, удовольствие поднималось. Это было так, будто с ее тела сняли тяжесть. С ее души. Она была свободна летать, парить и купаться в их обожании. Подчинение, которого она всегда жаждала, но никогда не имела свободы дать, заставило ее погрузиться в блаженство с большей самоотдачей, чем она когда-либо испытывала или представляла.

Она достигла пика, а затем закричала, бесконечно проносясь сквозь наслаждение. Калли взревела в экстазе, скручивающем тело. Торп поймал ее, заземляя уверенными объятиями и сильными толчками. Он продлил восхитительные ощущения, вонзившись в ее самое чувствительное место. Она вскрикнула, вздрогнула, у нее закружилась голова, она плыла, снова летела…

Шон поцеловал ее в подбородок, сжал руку, хваля шепотом, который она едва слышала, пытаясь отдышаться и найти способ вернуть свою душу в тело.

Наконец Торп охнул, затем рухнул на нее и перекатился на бок. Вместе они окружили ее, обнимая, проводя губами по ее коже. Она поворачивалась к каждому из них, взад и вперед, когда шлюзы ее сердца широко открылись впервые в ее жизни. Лились слезы радости, ее улыбка дрожала. Она крепко ухватилась за этот момент, желая, чтобы могла греться в нем вечно.

Глава 15

Ближе к вечеру того же дня Шон забрел на камбуз в поисках Калли. Его мир встал на свои места, когда он заметил ее возле раковины, пьющую воду. Улыбка скользнула по его лицу, которая, вероятно, была абсурдно глупой, но он даже не знал правильных слов, чтобы описать, какой красивой она была для него с блеском ее спутанных волос, рассыпавшихся по спине, и ее гибкой фигурой, силуэтом под его некогда безупречной рубашкой.

Он обнял ее за талию и поцеловал в шею.

– Я не могу насытиться тобой, милая.

Но он определенно пытался. После их первого заезда в постели они с Торпом отдыхали, а она лежала между ними. Они все задремали, и Шон проснулся, чувствуя запах Калли и с членом тверже камня. Она встретила его с распростертыми объятиями, ее поцелуи были такими цепкими и пронзительными. Торпу не потребовалось много времени, чтобы присоединиться к ней, воспользовавшись ее ртом, в то время как Шон утонул в ее киске и получил оргазм, подобный тому, который он позволил Торпу дать ей. Он подарил ей еще несколько ради чистого удовольствия.

Каждое прикосновение, которым она одаривала его, было наполнено ее любовью. Он никогда не хотел такой преданности от другой женщины. Но, как и все остальное с Калли, она была просто другой. Она заполнила в нем какую-то пустоту, о которой он и не подозревал.

Она поставила бутылку с водой, затем повернулась в его объятиях с легкой улыбкой.

– Ну, ты купил презервативов на год и предупредил меня… Не то чтобы я жаловалась.

– Надеюсь, что нет. – Он обнял ее за бедро и запечатлел поцелуй на распухших губах. – С тобой все в порядке?

Она послала ему дерзкую ухмылку, в голубых глазах озорно заплясали огоньки.

– Секс с вами точно не оставит у меня шрамов на всю жизнь, если это то, о чем ты беспокоишься.

– Приятно знать, но нет. Давай начнем с самого начала. Почему ты сбежала из «Доминиона», не поговорив со мной? Или с Торпом? Я ненавижу, что ты чувствовала, что не можешь доверять мне.

– Ты солгал, Шон. – Когда он открыл рот, чтобы возразить, она оборвала его. – Я знаю, что ты собираешься сказать. Это была твоя работа. Ты не лгал о своих чувствах. Я все это понимаю. Просто пойми, я думала, что ты можешь быть убийцей или кем-то в этом роде. И если бы это было так, я не собиралась давать тебе возможность застрелить меня, пока я была занята вопросом, почему ты знал, кто я на самом деле, и откуда у тебя пистолет. И я отказалась подвергать Торпа риску, прибегая к его помощи.

Споры с этой логикой ни к чему бы его не привели. Она сохранила себе жизнь, будучи осторожной. И уходя от всех, кто когда-либо имел значение. Ему придется избавить её от этой последней привычки. Может, когда он начал испытывать к ней чувства, ему следовало признаться. Хотя, возможно, она просто сбежала бы раньше. Теперь все это было спорно. Наконец-то они выложили все на стол. Он хотел обсудить это, чтобы они могли остановить грозящую ей опасность и двигаться дальше.