Дьявол зимой - Клейпас Лиза
Не зная, как смягчить его застарелое горе, Эви приподнялась на цыпочках и нашла его губы своими. Себастьян вздрогнул и отвернулся. Ничуть не смущенная этим, она осыпала поцелуями его щеку, челюсть и шею. Он тихо выругался.
– Черт бы тебя побрал, Эви, – произнес он с отчаянием. – Я должен тебя отослать.
– Ты не меня пытаешься защитить, а себя. – Она крепко обхватила его руками. – Но тебе придется рискнуть и позволить себе любить кого-нибудь.
– Нет, – прошептал он.
– Да. Придется. – Эви закрыла глаза и прижалась щекой к его груди. – Потому что я люблю тебя, Себастьян... и хочу, чтобы ты любил меня. По-настоящему, а не вполсилы.
Он шумно выдохнул и схватил ее за плечи:
– Позволь мне самому решать, как и кого любить...
Эви не дала ему закончить, прильнув к его губам в медленном дразнящем поцелуе, пока Себастьян не сдался со стоном. Его руки обвились вокруг нее, и он откликнулся на ее поцелуй с таким пылом, что каждая частичка ее существа вспыхнула, охваченная пламенем.
Когда он оторвался от ее губ, он тяжело дышал.
– Вполсилы! Боже, Эви! Я люблю тебя так сильно, что не могу выразить это словами. Я устал бороться с собой. Но если я уступлю... – Он перевел дыхание. – Ты слишком много значишь для меня, – закончил он с отчаянием.
Эви положила ладонь на его твердую грудь и успокаивающе погладила. Она понимала смятение Себастьяна. Его переполняли чувства, столь мощные и непривычные, что ему становилось страшно. Она вспомнила признание Аннабеллы, что в начале их брака мистер Хант был так напуган силой своих чувств к жене, что ему понадобилось время, чтобы свыкнуться с ними.
– Себастьян, – сказала она, – так будет не всегда. Со временем ты поймешь, что это естественно, и успокоишься.
– Нет, не успокоюсь.
Его ответ прозвучал так страстно, с такой убежденностью, что Эви уткнулась ему в плечо, пряча улыбку.
– Я люблю тебя, – снова сказала она и почувствовала трепет, пробежавший по его телу. – Ты можешь отослать меня прочь, но ты не можешь помешать мне вернуться. Я хочу проводить с тобой каждый день, видеть, как ты бреешься по утрам, штопать твои носки. Я хочу спать с тобой в одной постели и рожать тебе детей. – Она помедлила. – А тебе не приходило в голову, что у меня могут быть свои страхи? Вдруг ты проснешься однажды утром и скажешь, что устал от меня. Вдруг все, с чем ты готов мириться сейчас, покажется тебе невыносимым: мое заикание, веснушки...
– Не будь идиоткой, – оборвал ее Себастьян. – Твое заикание просто очаровательно. И я обожаю твои веснушки. Я люблю... – Он запнулся и крепко прижал ее к себе. – Дьявол, – с горечью пробормотал он после небольшой паузы. – Как бы я хотел быть кем-нибудь другим!
– Почему? – спросила она, прижавшись щекой к его груди.
– Почему? Да потому, что мое прошлое – настоящая помойка, Эви.
– Едва ли это можно назвать новостью.
– Мне никогда не искупить того, что я делал. Господи, если бы я мог начать все сначала! Я постарался бы стать другим человеком, более достойным...
– Я не хочу, чтобы ты был другим. – Она подняла голову, глядя на него сквозь пелену слез. – Разве не то же самое ты сказал мне недавно? Если ты можешь любить меня без всяких условий, то и я могу. Мне кажется, мы знаем друг друга лучше, чем самих себя. Только посмей отослать меня, несчастный трус! Кто тогда будет любоваться моими веснушками? Заботиться, чтобы у меня не мерзли ноги? Заниматься со мной любовью в бильярдной?
Себастьян молчал, но Эви чувствовала, что его сопротивление тает. Постепенно его напряженные мышцы расслабились, плечи обмякли. Приглушенно выругавшись, он поднес ее руку к своему лицу и прижался губами к теплому ободку обручального кольца.
– Я люблю тебя, – прошептал он... и Эви поняла, что победила.
Этот необыкновенный мужчина, со всеми его достоинствами и недостатками, принадлежит ей. Он доверил ей свое сердце – бесценный дар, который она никогда не предаст. В порыве облегчения и нежности она крепко стиснула его в объятиях. По ее щеке скатилась одинокая слезинка, и Себастьян утер ее кончиками пальцев. От его сверкающего взгляда у нее перехватило дыхание.
– Пожалуй, – произнес он нетвердым тоном, – насчет бильярдной ты права.
Эви улыбнулась, а он подхватил ее на руки и понес к кровати.
Эпилог
Зима подходила к концу. Траур Эви совпал с беременностью Аннабеллы, и они проводили много времени вместе. Лишенные возможности посещать балы и вечеринки, они были вполне довольны своей участью, поскольку с Рождества установился лютый холод и приход весны явно запаздывал. Вместо того чтобы слоняться по городу, они сидели у камина в роскошном номере отеля, который снимали Ханты, или встречаясь с Лилиан и Дейзи в одной из уютных гостиных в городской резиденции лорда Уэстклиффа. Они проводили время за чтением, разговорами и рукоделием, поглощая бессчетное количество чашек чаю.
Как-то в полдень вся компания собралась у Уэстклиффов. Лилиан сидела за письменным столом в углу, сочиняя письмо одной из своих золовок, Дейзи полулежала на диване с романом, набросив на колени кашемировый плед. Аннабелла расположилась в кресле у пылающего камина, положив руки на округлившийся живот, а Эви пристроилась рядом на низенькой скамеечке, массируя ее ноющие ступни. Аннабелла блаженно вздохнула:
– О, как приятно! И почему никто не предупредил меня, что от беременности опухают ноги? Впрочем, этого следовало ожидать, учитывая, какую тяжесть им приходится носить. Спасибо, Эви. Ты самая лучшая подруга на свете.
Из угла донесся ироничный голос Лилиан:
– Мне она говорила то же самое, Эви, когда я в последний раз растирала ей ноги. Ее привязанность длится только до очередного массажа. Признайся, Аннабелла, ты легкомысленная вертушка.
Аннабелла лениво усмехнулась:
– Подожди, пока ты сама забеременеешь, дорогая. Ты будешь признательна каждому, кто согласится помассировать тебе ноги.
Лилиан открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала и сделала глоток из бокала с вином.
Не отрывая глаз от романа, Дейзи предложила:
– Почему бы тебе не сказать им?
Аннабелла и Эви дружно повернули головы, уставившись на Лилиан.
– Что сказать? – произнесли они хором.
Лилиан неопределенно пожала плечами и смущенно усмехнулась, глядя на подруг.
– К середине лета Уэстклифф обзаведется наследником.
– При условии, что это будет мальчик, – заметила Дейзи.
– Поздравляю! – Эви вскочила на ноги и, подбежав к Лилиан, стиснула ее в восторженном объятии. – Какая чудесная новость!
– Уэстклифф вне себя от радости, хотя старается не подавать виду, – сообщила Лилиан, обняв ее в ответ. – Уверена, он как раз сейчас рассказывает об этом событии Сент-Винсенту и мистеру Ханту. Похоже, он считает, что это исключительно его заслуга.
– Ты же не станешь отрицать, что его вклад был весомым? – заметила Аннабелла.
– Пожалуй, – согласилась Лилиан, – но основную работу придется выполнять мне.
Аннабелла улыбнулась, глядя на подругу с другого конца комнаты:
– Ты отлично справишься, дорогая. Прости, что я не могу встать и подойти к тебе, но я просто счастлива. Надеюсь, наши дети будут противоположного пола, и все окончится свадьбой. – В ее голосе появились жалобные нотки. – Эви... иди сюда. Ты не можешь бросить меня в таком состоянии.
С улыбкой покачав головой, Эви вернулась к камину. Взглянув на Дейзи, она перехватила ласковое и вместе с тем задумчивое выражение, с которым та смотрела на старшую сестру. Не надо было обладать особой проницательностью, чтобы догадаться о причине ее задумчивости. Усевшись на скамеечку у ног Аннабеллы, Эви заметила:
– За всеми этими заботами о мужьях и детях мы не должны забывать о поисках жениха для Дейзи.
Дейзи послала ей ласковую улыбку.
– Ты прелесть, Эви. Но я не против того, чтобы подождать своей очереди. В конце концов, кто-то же должен оставаться старой девой. Правда, я начинаю сомневаться, что когда-нибудь встречу подходящего мужчину.
