Шайла Блэк - Их невинная наложница (ЛП)
— Что ж, мне дали понять, что теперь это все принадлежит мне. Или в Безакистане брак подразумевает нечто другое? Прошу, объясни мне, Талиб, потому что, кажется, я еще очень многого не знаю.
Он приблизился еще ближе, опаляя ее жаром своего тела.
— Ты еще не согласилась на наш брак, поэтому я не думаю, что ты можешь на что-либо претендовать.
Неожиданно ее страх перед ним ослаб. Если бы он действительно был равнодушен к ней, в его брюках не было бы такой огромной эрекции. Он находился с ней в этой комнате лишь считанные минуты, а его член уже затвердел и был готов для нее. Она сделала собственный шаг навстречу. Пайпер Глен не завоюет Талиба Аль Муссада застенчивостью. Она задела его тело своим.
— Ты очень четко выразил свою точку зрения, Тал. И ты знаешь, что я никуда не уйду.
— Я не могу быть в этом уверен.
— Лишь потому, что ты избегал меня все эти дни.
Его глаза вспыхнули, и он немного отступил.
— Это не так. Я заходил проведать тебя. Я не могу проводить с тобой все свое время. У меня есть обязанности, требующие выполнения. И даже если ты приняла решение, у тебя нет никаких оснований находиться в этой комнате.
Она обернулась, оглядывая подземелье. Это было огромное пространство, предназначенное лишь для двух людей, ведущих свою игру. Она была уверена, что Раф и Кад тоже проводили здесь время. Пандора представила их, облаченных лишь в кожаные брюки. Она ничего не могла с собой поделать. С тех пор, как Тал отшлепал ее, она не могла перестать думать об этом.
— Я думаю, у меня есть все основания находиться здесь. Учитывая, как открыто ты афишируешь наш брак, я должна быть единственной женщиной, допущенной в эту комнату. Она мне нравится. И я хочу играть здесь.
Она отступила, скользнув рукой по прекрасной коже на кушетке для порки. Эта имела восхитительную конструкцию, в отличие от тех, что она видела в Интернете. Она была отделана изумительной резьбой ручной работы. Кожаные ремни были прострочены мягкой тканью, чтобы не поранить запястья сабы. Доминантные мужчины всегда проявят заботу о женщине, даже если не влюблены в нее.
Тал двинулся за ней.
— Черт побери, Пайпер, ты даже не знаешь значения этого слова. В этой комнате «игра» знаменует нечто другое. Ты должна уйти. Я планирую переделать эту комнату в семейную гостиную.
Девушка повернула голову, глядя на него через плечо и подмигнула.
— Могу представить, чем будет заниматься здесь семья. И я прекрасно понимаю, что значит «играть».
Она направилась к стене. По центру темных панелей располагались золоченые двери. Она открыла одну из них. Ее глаза расширились. Это была стена секс-игрушек. И кто-то позаботился о прекрасном освещении для коллекции вибраторов, наручников, паддлов и кнутов. Здесь находился ящик, полный драгоценностей, похожих на серьги. Она взяла в руки наиболее приглянувшийся ей комплект. Они выглядели как изумруды, но затем наложница заметила, что они были прикреплены к небольшим клипсам. Она открыла один из них, нажав на выступающую часть. Маленькие острые выемки покрывали их стороны и делали похожими на пасть крокодила, готового укусить.
— Ты подвергаешь уши девушек пыткам?
Он смотрел на нее, сохраняя некоторую дистанцию между ними, словно удерживая себя от того, чтобы подойти ближе.
— Они не для ушей, Пайпер. Это зажимы для сосков.
Она чуть не выронила причудливые приспособления.
— Сосков? Зачем?
Он послал ей порочную ухмылку.
— Они делают соски чрезвычайно чувствительными. Это форма эротической пытки.
— Эти были куплены тобой?
Они были великолепны, в бриллиантах и изумрудах. Мысль о том, чтобы украсить ее тело, которое не увидит никто, кроме ее мужей, имела определенную привлекательность.
— Да, хотя их никто не носил. Мне нравится использовать зажимы на своих сабах. Мне нравится, как покачиваются драгоценные камни и как они сверкают на их коже. Или нравилось. Эта часть моей жизни уже позади. У меня нет намерения привносить ее в наш брак.
Пандора вернула ювелирные изделия на бархатную подкладку ящика. Раф был прав. В немалой степени, именно в этом заключалась сексуальность Тала. Он тщательно подобрал все в этой комнате. И, вероятно, сам выбрал интерьер. По словам братьев, когда-то он проводил здесь часы, играя с сабами, женщинами, доверившими ему свое удовольствие. После похищения он лишился этой части себя. И Пайпер подозревала, что без нее он не обретет покоя.
— Что, если я захочу попробовать?
Его голос прозвучал, подобно низкому рыку.
— Беги отсюда, девочка. Ты и понятия не имеешь, что делаешь.
Пришло время доказать, что она была сведуща кое в чем. Так изящно, как только могла, она опустилась на колени и широко развела их, принимая позу рабыни. Юбка обвилась вокруг нее. Она не ожидала увидеть Тала, поэтому не оделась соответствующе. Пайпер пришла сюда лишь затем, чтобы понять, что к чему, но теперь, когда за ней последовал Тал, она не упустит этот шанс. Она покорно опустила голову в позе покорности и стала ждать.
Ожидание было самой тяжелой частью. Воцарилась тишина. Она могла слышать звук собственного дыхания, бешеный стук своего сердца, и движение обуви Тала по мраморному полу. Она чувствовала кожей его твердость и прохладу, и была чертовски уверена, что Тал установил его вовсе не за красоту, а для того, чтобы саба осознавала собственное положение.
— Для сабы на тебе слишком много одежды, Пайпер.
— Хочешь, чтобы я разделась, Тал?
— Сэр. Здесь ты должна называть меня «сэр». Посмотри на меня.
Она позволила себе поднять глаза. Выражение его лица было жестким, без намека на нежность в глазах. Но его брюки натягивала немыслимая эрекция.
— Да, сэр?
— Ты хоть представляешь, о чем просишь? Понимаешь, к чему стремишься? Я не намеревался вновь ступать на этот путь с кем-либо.
На ее глаза навернулись слезы, потому что она подозревала, что Раф и Кад не знали всей истории.
— Потому что ты любил Лили так сильно, что не можешь вынести мысли о другой сабе?
Его глаза сузились.
— Мои братья тебе рассказали.
— Пожалуйста, Талиб. Я бы хотела знать. Я должна знать о границах этого брака.
— Я подозреваю, что мог рассказать бы тебе, но ты не отнеслась бы к ним с должным почтением. Возможно, ты права. Возможно, тебе нужно увидеть эту часть меня. Может, тогда ты поймешь. У тебя есть шанс уйти. Встань и уходи прочь, и мы можем остаться просто друзьями, любовниками и интеллектуальными партнерами. Если же ты останешься, ты будешь принадлежать мне так, как не можешь себе вообразить. Я буду командовать тобой, пытать и трахать тебя так, как мне будет угодно, — его рука погрузилась в ее волосы и потянула ее голову назад, заставляя посмотреть на него. Он возвышался над ней, темный и опасный, источая сексуальную угрозу. – Я не буду мягким. Не думай, что лишь потому, что ты моя невеста, я не заставлю тебя кричать.
