Эрика Йонг - Сердце Сапфо

И тогда Афродита одолжила Посейдону свой золотой пояс, которым он тут же и подпоясал свою синюю талию. Боги смотрели сверху на нас, мы раскачивались на волнах, а боги смеялись, видя, что мы выбиваемся из сил, словно для нас это была игра. Эпическая поэма об амазонках и египтянах приближалась к своему концу на морском дне.

Не успела я закончить молитву Афродите, как море стало успокаиваться. Ветер наполнил паруса, и нас понесло из темноты к свету. Три сильные девушки зарезали на палубе овцу и зажарили окорока, чтобы угодить богам. После этого мы с аппетитом поели.

Майра прижала своих мальчиков к груди и воскликнула:

— Хвала Сапфо за наше спасение!

— Верно! Верно! — воскликнул Эзоп, чтобы остальные не молчали.

Неужели Афродита и вправду меня услышала?

Несколько дней и ночей море было спокойно. Зефир улегся. Мы плыли по широкой спине моря, словно это была пологая дорога между зелеными пастбищами. Иногда море было такое спокойное, что в воде можно было увидеть свое отражение.

Майра посмотрела в воду с носа корабля и сказала:

— Иногда мне снится сон, будто я живу в замке на дне моря, замок этот сделан из сверкающих драгоценных камней и кораллов. Русалки расчесывают мои волосы, а морские коньки прислуживают за столом.

— Ты с ума сошла, Майра, — сказала я.

— Это только сон, — ответила она.

Прометей и Геракл забрались на мачты и смотрели, не появится ли где земля. Они были так высоко над нами, словно птицы или белки. Дети гребли, меняясь через каждые пять часов. Они слаженно работали веслами. Часто мы приносили в жертву барана или овцу, чтобы отблагодарить богов за их благосклонность и попросить, чтобы так было и дальше.

Я не знаю, сколько прошло дней и ночей, прежде чем мы услышали пение над водой.

— Киты песнями переговариваются друг с другом, — мечтательно сказала Майра.

— Или дельфины, — предположил Эзоп.

Потом эти звуки смолкли, и мы слышали только пение ветра.

Я пребывала в возбужденном состоянии. Часто думала об Одиссее и опасностях, которым он подвергался.

Встретимся ли мы со Сциллой и Харибдой, которые утопят нашу молодежь, или еще одно землетрясение поднимет высокие волны, или нас поджидают мифические чудовища, еще более ужасные, чем те, с которыми встретился Одиссей?

Море было сказочно спокойное. Так не могло продолжаться долго. Уж я-то это знала.

Потом до нас отчетливо донеслись поющие женские голоса. Она распространялись над морем, словно могли очаровывать даже волны.

Где можно обрести знание,Если не в любви?Гребцы, гребите сюда,В наши ласковые объятия.Ведите свой корабль, своих спутниковНа наш волшебный остров,Где только любовьСлужит уроком.Где только любовьДвигает твоими жадными руками,Где только любовь даетЗнание богов.

Среди туч возник остров. На нем сидели прекрасные молодые девы с обнаженными грудями. Пальцами они разводили в стороны пределы своих вагин, и звуки песни словно доносились оттуда.

Юноши побросали весла. Геракл и Прометей соскользнули вниз с мачт.

— Заткните ваши уши! Это сирены! — прокричала я.

Но ветер унес мой голос. Юноши прыгали с носа корабля, бросались за борт и плыли в направлении неземных голосов.

Геракл и Прометей держались дольше других. Они мечтательным взором смотрели на горизонт и стояли не двигаясь, слушая пение, но вот и они направились к борту.

Майра впала в истерику. Она цеплялась за одежду своих сыновей с криком: «Там вас не ждет ничего, кроме смерти!» Но те не обращали на нее внимания. Очарованные, они готовы были прыгнуть в море.

Пение становилось все громче и громче. Над волнами разносился сильный запах возбужденной плоти. Теперь на веслах остались одни девочки. Я спустилась к ним, и мы вместе стали грести что было сил, надеясь догнать юношей, пустившихся вплавь. Мы бросали за борт доски, чтобы наши мальчики могли цепляться за них. Мы бросали им веревки. Все тщетно. Мы умоляли их вернуться, но они нас не слышали.

Мы гребли что есть мочи, но юноши уплыли. С моего места за веслом я увидела громадную синюю руку, которая высунулась из воды и ухватила Майру. Голоса сирен унес ветер, и рука утащила Майру под воду. Она должна была испытывать ужас, но когда последний раз мелькнуло ее лицо, я увидела на нем улыбку. В небесах звучал смех Афродиты.

19. Воздух, огонь и вода

Одна история хороша, пока не рассказана другая.

Оставшись на корабле вместе со скорбящими стариками, старухами и девочками, которые теперь боялись, что им придется жить без мужей, мы с Эзопом задумались: какая наша ошибка привела к таким последствиям?

— Мальчиков можно воспитать противниками войны, но от сирен их спасти невозможно, — сказала я Эзопу.

— Любое существо должно реагировать на доводы разума, — ответил он.

— Кроме молодых мужчин, — откликнулась я. — Не разум управляет их миром. Это делает Афродита. Я сама имела глупость к ней обратиться!

— Разве у тебя был выбор? Она твоя богиня-хранительница. Тебе не в чем себя винить. Мы не были готовы к этому, — сказал Эзоп. — У нас не было пчелиного воска, чтобы залепить им уши, не было веревок, чтобы привязать их к мачтам. Мы оказались беспомощны. Одиссея ко встрече с сиренами подготовила волшебница Цирцея. Нас — никто. Я сочиню об этом притчу.

— Я устала от твоих притч! Что может сделать притча вопреки воле Афродиты?

Эзоп почесал свою курчавую бороду.

— Мы учили их всему, но не подумали о том, что может случиться, когда они услышат пение сирен.

Он был прав. Боги снова перехитрили нас.

— Боги не могут без того, чтобы не обвести смертных вокруг пальца, — сказала я Эзопу. — Если я что-то и узнала за время моих скитаний, то в первую очередь это. Они играют с нами, как мальчишки с мухами, отрывая им крылышки. Они забавляются, глядя на нас, наши мечты и желания, наши тщетные надежды сделать мир лучше.

Вид у Эзопа был расстроенный. Разум был его богом, но разум его и подвел.

Мы продолжали наше плавание.

Девочки оказались хорошими гребцами, и ветра нам сопутствовали. Афродита по-прежнему была на нашей стороне. Посейдон успокоился. Может быть, он влюбился? Время от времени я думала о Майре и ее сыновьях, о том, что они теперь в пещерах морского бога, где живут среди медуз и акул, осьминогов и морских коньков, спят на водорослях, питаются оболочниками — крошечными мясистыми дарами глубоководного мира, которые взрываются на языке и великолепны на вкус без всякой готовки.