Прекрасный зверь (ЛП) - Олтедж Нева
У меня закончились патроны в винтовке, и я бросаю её, доставая пистолет. Первые несколько выстрелов либо рикошетят от лобового стекла, либо едва его касаются. Я продолжаю стрелять, целясь в голову водителя, в то время как машина медленно приближается ко мне. Наконец, на чертовом пуленепробиваемом стекле образуется паутина, но оно всё ещё почти целое. Моя последняя пуля, в конце концов, пробивает его, разрывая волокна, но не попадает в водителя.
Машина почти преодолела преграду из тел. В любой момент этот ублюдок вырвется на открытую дорогу. Чёрт! Я бегу к машине, не отрывая взгляда от мудака, пробивающего себе путь.
В воздухе висит густое облако пыли. Кажется, будто я попал в бурю в пустыне. Вокруг слышен гул выстрелов. Крики доносятся со всех сторон. Крики боли смешиваются с оглушительным шумом. Все эти звуки сливаются со скрежетом и стуком шин, скребущих по телу очередного павшего головореза, когда я запрыгиваю на капот движущейся машины.
На мгновение водитель замирает. Пробив дыру в лобовом стекле, я хватаю его за волосы. Наши взгляды встречаются. С железной хваткой я дергаю его вперед и бью его лицом об острые края стекла, торчащие из рамы.
— Босс! — кричит кто-то. — Пригнись, черт возьми!
Я скатываюсь с капота в тот самый момент, когда над головой свистит пуля.
Перестрелка между моей командой и оставшимися людьми моего крестного отца продолжается. Я заглядываю через переднюю часть машины и вижу Алларда, который сидит на земле, прижавшись спиной к другой машине. Его левая нога в крови, но вместо того, чтобы укрыться, он продолжает стрелять. Не высовываясь, я бросаюсь к нему.
— Ты что, хочешь истечь кровью? — рычу, хватая его за кевларовую спину и начиная тащить к зданию заправки.
— Мне понравился твой трюк с капотом, босс, — смеется маньяк, меняя магазин, а затем снова открывает огонь. — Значит, ты снова в команде?
Я прижимаю его к стене и опускаюсь на корточки, чтобы осмотреть ногу. К счастью, пуля лишь слегка его задела.
— Я в отставке, Аллард. Поэтому теперь ты занимаешься всей грязной работой. — Я беру его руку и прижимаю к ране. — Продолжай давить.
— Не хочу тебя расстраивать, босс, но ты сейчас выглядишь не очень.
Покачав головой, забираю его пистолет и поворачиваюсь к дороге. Перестрелка наконец закончилась, и пыль медленно оседает на телах людей Калоджеро. Я включаю телефон и звоню Онофредо.
— Мне нужна команда по уборке. Срочно.
— Они уже в пути, — отвечает он.
— А власти?
— Два патруля высланы после того, как кто-то сообщил о выстрелах. Я сделал несколько звонков. Они вас не побеспокоят.
— Хорошо.
Я отключаю звонок и убираю телефон. С Калоджеро нужно разобраться немедленно. Не хочу, чтобы над головой висели угрозы, если моя vespetta решит вернуться.
Василиса
— Ты уже решила, что будешь делать? — спрашивает Юля, расчесывая мои волосы. — Или собираешься провести весь день, просто уставившись в стену?
Я пожимаю плечами.
— Да. Я возвращаюсь на Сицилию.
Три часа назад Юля вбежала в мою комнату и прыгнула на кровать, разбудив меня. Мы смеялись и плакали. Потом сестренка накричала на меня за то, что я не разбудила её, когда вернулась домой. Утро мы провели в комнате, поедая слегка подгоревшие булочки с корицей от Игоря, пока я рассказывала, как оказалась на Сицилии.
— А что, если мама расскажет папе? — спрашивает Юля, разделяя мои волосы и начиная плести косу.
— Она обещала не рассказывать. Думаю, мама верит, что я запуталась и со временем всё уладится.
— А ты? Запуталась?
— Нет.
— Понятно. Папа очень разозлится. Он много вложил в стратегию «хорошего бухгалтера».
— Знаю. Поэтому ты никому ничего не расскажешь. Ни маме, ни папе. Я позвоню им и всё объясню, когда уеду к Рафаэлю.
— Когда ты уезжаешь?
— Завтра, поздно вечером.
— Что? Но ты же только что приехала! — восклицает сестра, дергая меня за волосы.
— Ай! Да. Рафаэль заказал мне билет. Самолёт вылетает завтра вечером, и я планирую быть на нём. Мне просто нужно немного времени, чтобы выйти из дома незаметно.
— Ты можешь остаться дома на некоторое время, а потом пересесть на коммерческий рейс, Василиса.
— Я знаю. Но Рафаэль ждёт моего ответа завтра.
— Если ты забыла, есть телефон.
— Я не могу сказать «я люблю тебя» любимому мужчине по телефону, — шепчу. — Он признался, что любит меня, несколько дней назад, но я не ответила. Тогда я не была уверена. Или, может, просто боялась признаться, потому что опасалась, что его чувства не настоящие.
— Я с тобой полностью согласна. Этот мужик — мастер манипуляций, он угрожал нашей смертью, если ты не останешься с ним. Кто так поступает с любимым человеком?
— Тот, кто считает, что любовь — это лишь физическая привязанность. — Я смотрю на кольцо на своем пальце. — Он продолжал дарить мне подарки, каждый день все более дорогие, пытаясь завоевать мою любовь. Ему потребовалось много времени, чтобы осознать, что самые ценные вещи в жизни не имеют цены.
— Ты правда веришь, что он наконец это понял? Честно говоря, на твоем месте я бы не поверила. Люди редко меняются. А что, если в итоге он найдет что-то еще, что сможет использовать против тебя?
Боль сжимает мое сердце, но я улыбаюсь.
— У него уже есть такой козырь. И он решил им не пользоваться.
Глава 19
Рафаэль
На следующий день
Сицилия: +7 часов с Чикаго
Частная собственность, 20 миль от Палермо
За три часа до вылета рейса из Чикаго
Кровь стекает по руке, сжатой в кулак, и капает на землю, смешиваясь с уже влажной почвой под моими ботинками. Из горла охранника вырывается гортанное бульканье, когда поворачиваю нож, вонзенный ему в шею по самую рукоять. Его тело несколько раз дергается, а затем постепенно замирает. Я отпускаю мертвеца, и он падает к моим ногам с глухим стуком. Из-за дождя, который идет уже несколько часов, большинство охраны укрылись под деревьями или в караульном помещении, что значительно облегчает задачу по их устранению.
Двигаясь в тени и прячась за листвой, я обхожу дом, который считался главной резиденцией дона сицилийской коза ностра, пока не замечаю еще одного его человека. Парень прислонился к углу здания, устроившись под небольшим выступом, его винтовка небрежно перекинута через спину. Белый провод тянется от телефона в его руке к наушнику в правом ухе. Я качаю головой. Этот идиот слушает музыку во время дежурства.
Мокрая трава глушит мои шаги, когда я подкрадываюсь к нему сзади и дергаю за провод. Охранник вздрагивает и оборачивается, но провод от наушников уже обвился вокруг его шеи. Когда парень начинает брыкаться, пытаясь освободить горло, я толкаю его лицом к стене и крепко затягиваю удавку. Он успевает несколько раз слабо хныкнуть, прежде чем покинуть этот мир.
На территории отсутствуют как датчики движения, так и системы видеонаблюдения. Здесь лишь люди и простейшая сигнализация у входной двери. Как и многие самодовольные и самоуверенные личности, которые без особых усилий достигли власти, мой крестный отец считает себя недосягаемым. Вскоре он поймет, насколько ошибается в этом.
Мне требуется чуть больше получаса, чтобы расправиться с оставшимися двенадцатью охранниками. После этого я спокойно осматриваю здание, пока не нахожу незакрытое окно, через которое можно войти внутрь. Проникнуть на объект значительно легче, если сначала устранить охрану. Если не считать того двойного заказа в Германии пару месяцев назад, последнее убийство, которое я исполнил самостоятельно, произошло более десяти лет назад, и мне понадобилось почти четыре часа, чтобы пробраться в охраняемый дом. Мне пришлось миновать двадцать своих людей, чтобы добраться до цели. Это было нелегким испытанием, учитывая, что я сам их всех обучал. Аллард до сих пор иногда вспоминает то бостонское задание, проклиная того, кто сумел обойти его команду и насильно заставить парня, которого держали в подвале, проглотить цианид.
