Шаг навстречу вселенной (СИ) - "Lela Taka"

Мадлин в одну секунду оказалась в его обволакивающих руках, вся, целиком, как каждый раз, когда раньше он обнимал ее, не оставляя между ними никакого пространства, как мог обнимать только он. В ее легкие ворвался такой волнующий и почти забытый за долгие дни разлуки, ни с чем больше несравнимый аромат его мягкой шерсти и терпкой пряности, а тепло его тела ударило всплеском горячего адреналина, растекшегося в мгновение по венам. Так они стояли некоторое время, не в силах отпустить друг друга, пока Тротл, наконец, не отстранился немного со вздохом облегчения, чтобы обхватить руками лицо девушки и прижаться к ее лбу.

— Когда ты приехала, Лин? Почему не предупредила? — прошептал он и внезапно, так и не дав ей произнести ни слова, неистово прильнул к ее губам в долгом, глубоком и таком волнительном поцелуе, что Мадлин напрочь забыла, что он спрашивал, и зачем она вообще пришла, и лишь отвечала на горячие ласки его кофейных губ, уводящих ее все дальше от реальности и заставляющих все тело воспламеняться.

Но Тротл остановился, нехотя отрываясь от нее, и чуть хрипло пробормотал:

— Извини, я не дал тебе ответить. Но ничего не мог с собой поделать. Слишком долго тебя не видел. И давно не целовал по-земному. Так когда ты прилетела?

Мадлин медленно выдохнула, ибо поцелуи Тротла слишком взбудоражили ее, и рассеяно ответила:

— Только что, хотела сделать тебе сюрприз.

Он улыбнулся, с усилием всматриваясь мутным взглядом в ее глаза и бережно проводя своей широкой ладонью по ее волосам.

— Не дождалась меня, значит. Ну да сам виноват, что заставил тебя приехать. Но где же твои вещи? — и он удивленно приподнял брови.

— Винни с Чарли меня встретили.

— Ну да, все правильно, — как-то печально вдруг вздохнул он и увлек Мадлин в гостиную, чтобы усадить на диван. — Я бы все равно не смог поехать за тобой в аэропорт. Разве что пассажиром.

По понурившимся ушам Мадлин поняла, что его изменившееся состояние выбивало Тротла из колеи, и она не знала пока, что именно творится с ним, и как ей самой на это реагировать.

— Почему такое настроение, Тротл? — чуть нахмурившись, спросила Мадлин, беря его за руку и вглядываясь в погрустневшее выражение его мохнатого лица.

— Лин, будем реалистами, — покачал он головой. — Я же почти слепой. Я только недавно снял повязку и смог открывать глаза при свете дня. И каждый день тренировался хоть как-то различать мир вокруг себя.

— И? — Мадлин затаила дыхание, надеясь, наконец, узнать правду о том, что стало с его зрением после тех ужасных пыток светом, через которые он повторно прошел в лаборатории у Лимбургера.

— Ну как, — помрачнев, ответил Тротл. — В квартире ориентируюсь. Тебя узнаю. А байк водить не в состоянии.

— Но почему же ты не забрал у Чарли свои очки? Я же оставила их ей! — горячо возразила Мадлин, не понимая его сознательного отказа от нормального визуального контакта с миром.

— Во-первых, почти все это время я не мог носить очки, — пожал он плечами. — Берег то, что осталось от зрения. Во-вторых, старался жить по-новому. Таким, каким я стал. Сегодня очки есть, завтра их может уже не быть. Ну и в-третьих, они остались у тебя, и ты мне их не вернула, — как-то неоднозначно добавил он.

Мадлин опустила голову, печалясь от тягостных воспоминаний. Был ли это упрек? Было ли это сожаление? Должна ли она была слушаться его друга?

— Модо не позволил с вами даже попрощаться… Сказал, нельзя и точка. Я не решилась с ним спорить.

— Знаю, — беззвучно посмеялся Тротл. — За это «нельзя» он потом получил на орехи.

— На орехи? — заволновалась Мадлин, никак не ожидавшая от братьев каких-либо разборок. — Надеюсь, ему не очень досталось?

— По справедливости… — ухмыльнулся Тротл и, подсев внезапно ближе, серьезно произнес: — Послушай, я должен поблагодарить тебя. Само собой за то, что смогла вместе с Чарли выполнить самую сложную и опасную часть нашей работы — соединить кристаллы. Все эти дни я корил себя за то, что мы с Винни не успели сделать все сами. Я бы никогда не простил себе, если бы с вами что-нибудь случилось… Не возражай, — остановил он ее легким жестом, заметив, что девушка попыталась запротестовать. — Ты же теперь знаешь все о моем прошлом и о моих демонах, которые не дали бы мне жить, вновь пойди что не так. И еще спасибо за то, что ты спасла моих друзей от расправы Лимбургера, когда отправила его по ложному следу в Мерифилд за кристаллом. Ты сумела выиграть время, которое тогда было самым ценным. И ты снова очень рисковала! И если бы тогда не появился Модо с неприкосновенными свидетелями, боюсь даже представить, что могло случиться. А я ничем не мог вам помочь! Я был абсолютно бесполезным… — и он подавленно прижал опустившиеся уши.

Мадлин лишь горько покачала головой.

— Но это я ничего не сделала для тебя! Я не смогла заставить Лимбургера остановить твои пытки… Я…

— Эй-эй, Мадлин, — мягко прервал ее Тротл, беря ее за подбородок и заставляя поднять голову. — Посмотри на меня и послушай внимательно. Все эти пытки и физическая боль, конечно, оставляют свои следы. И скрыть их невозможно. Но ты даже не представляешь, сколько ты сделала для меня там, в лаборатории, сколько дала мне сил и веры. Наверное, если бы не ты, боль была бы не только в теле, но еще и в душе. А это намного хуже. Уж поверь мне.

— Но что же я сделала? — все еще удрученно спросила девушка.

— Ты подарила мне свои чувства, — просто ответил Тротл, и во взгляде его темных воспаленных глаз появилась теплота и нежность. — В тот момент это было самым важным для меня. Потому что ты поверила в меня, когда я сам уже готов был в себя больше не верить. Не знаю даже, как все случилось. Мы не прикасались друг к другу, и я совершенно не ожидал, что смогу ощутить тебя. Без очков твой силуэт был темным и расплывчатым, но в какой-то момент мне стало казаться, что я отчетливо увидел твои глаза, и я будто провалился в твое сознание, в твое открытое в тот момент сердце. Может быть, это получилось, потому что эмоции были тогда на пределе, но так глубоко я еще никогда тебя не чувствовал, — и он на мгновение прикрыл глаза, будто возвращался мысленно в те мгновения. — Сначала тебе было очень страшно. Ужас и шок практически парализовали тебя, и я, честно говоря, ждал, что ты разочаруешься во мне и отвернешься. Собственно, я этого и заслужил с моим незавидным прошлым… Но потом вдруг я ощутил такое тепло и волнение с твоей стороны, столько нежности полилось из твоего сердца! Я даже не представлял, что ты все это можешь чувствовать ко мне, простому и обычному борцу за свободу. И это был для меня словно глоток воздуха. Ты спасла меня, и в первую очередь от самого себя. И единственное, что меня чертовски выводит из равновесия, это то, что я не знаю теперь, как отдать тебе, ответить тебе, как поделиться с тобой тем, что у меня в сердце, тем, что чувствую я.

Мадлин с удивлением ловила его слова. Значит, все же ей тогда не показалось, что он действительно услышал вибрации ее души и ощутил то, что даже для нее в тот момент стало неожиданным. До сих пор в ее памяти звучали едва слышно произнесенные им, но такие важные слова «Спасибо, родная!». Ведь именно в те мгновения она поняла в полной мере, что испытывает к этому необычному мышеподобному мужчине с непростым прошлым и таким отважным и чутким сердцем. И ведь с тех пор ничего не изменилось. И не было это порывом отчаяния, не было состраданием или сочувствием на фоне смертельной опасности, грозящей его жизни. Невероятная, нелогичная, невообразимая, но искренняя и трепетная любовь, которую она нашла в собственной душе, явилась лишь итогом всего, что произошло с ними за все время их непродолжительного знакомства, того, что соединило их и сблизило, отыскав в каждом из них неотвратимо манящие друг к другу незримые флюиды. И теперь он хотел поделиться с ней своими чувствами? И это правда?..

— И какие у тебя есть идеи на счет того, как со мной поделиться? — почему-то задала этот не самый уместный вопрос Мадлин, даже не успев себя одернуть.