Не любовь, а сплошное разочарование (СИ) - Кельн Яна
- Тогда повторю, - усмехнулся Степан. - Я не могу без тебя.
Кровать оказалась неожиданно близко, Анжей упал на нее, утягивая за собой Яхонтова, и тут же зашелся жарким стоном, чувствуя такую необходимую тяжесть тела любимого. Степан целовал жадно, он старался втянуть в себя душу через рот и пометить каждый сантиметр тела, оставляя на нем обжигающие прикосновения губ. Его руки проворно выпутали Анжея из одежды и гладили, мяли, сжимали, тискали, разгоняли тепло.
- Степ, Степ, ну, разденься, - захныкал Анж, потому что у него никак не получалось справиться с вредными пуговицами на рубашке Яхонтова. - Я не могу больше ждать.
Степан отстранился на несколько коротких мгновений, чтобы быстро снять мешающиеся тряпки, и снова накрыл извивающегося Анжа собой. Тело мальчика жило своей жизнью, изгибалось и дрожало от предвкушения быть рядом, принадлежать любимому впервые так, впервые точно зная, что он любит, дорожит, хочет не просто тела, он хочет Анжа целиком, полностью и без остатка. Сейчас у мальчика даже мыслей не проскочило и Бурове и о той гадости, что этот ублюдок с ним вытворял. Сейчас рядом был Степа, который каждым жаждущим прикосновением стирал остатки грязи, покрывал своей любовью, собой.
- Господи, как же я люблю тебя! - беспрестанно шептал Яхонтов, лаская твердую грудь, спускаясь к вздрагивающему животу.
Он приподнялся на руках, чтобы окинуть взглядом своего мальчика, коснулся пальцем правого соска, обвел ореол, чувствуя все еще холодную кожу, наклонился и втянул твердую горошину в рот, чтобы согреть своим теплом, чтобы сорвать жаркий стон, насладиться им, а потом проделать тоже самое с другим сосочком. Анжей цеплялся за его плечи и давил вниз. Ему было невтерпеж, и Степан это знал, он сам уже не мог сдерживать животное желание близости. Анжа хотелось взять быстро и грубо, заставить кричать и четко понимать, кому он принадлежит, его хотелось пометить, чтобы каждый знал, чей этот кусочек счастья с отвратительным характером. Но сейчас он будет нежен и аккуратен, чтобы Анж понял, насколько дорог ему, насколько сильны его чувства. Степан наклонился ниже, поцеловал одну внутреннюю сторону бедра, потом вторую, коснулся кончиком языка головки. Анжей выгнулся и застонал, резко подавшись бедрами вперед.
- Степ, пожалуйста, пожалуйста, - просил Анжей, путаясь пальцами в волосах любимомго.
Этому страстному шепоту было невозможно сопротивляться. Степа наклонился и взял член мальчика в рот полностью, позволяя ему скользнуть по небу до горла, надавил языком, лаская и зажмурился, наслаждаясь протяжным громким стоном, прокатившимся по номеру. Анжей бесподобен, изумителен, восхитителен и он полностью принадлежит ему. Яхонтов жадно сосал идеальную плоть и думал о том, как ему повезло, что этот человечек выбрал его объектом своих чувств, что он простил, что он все еще любит. Степан клялся сам себе, что больше никогда не обидит, не предаст, не позволит усомниться в своих чувствах. Он разрешит Анжею капризничать, быть эгоистом, он будет выполнять все его желания. Даже если Анж захочет луну с неба, то он полетит в космос и притащит это чертово небесное тело, чтобы бросить к ногам своего демоненка. Он будет баловать его и любить, позволять все и кричать на каждом углу, что этот мальчик его, что он любит его и любим им.
Яхонтов раскинул длинные ноги еще шире и приподнял, чтобы провести языком между ягодицами и надавить кончиком на сжатое колечко. Анжей снова застонал, раскрылся и позволил. Степа сплюнул на палец и медленно ввел его анус, не переставая вылизывать и целовать, улетая за грань реальности от запаха Анжа, от его стонов, нетерпеливых движений, от узости и жара его тела. Он добавил второй палец и шумно задышал, стараясь не кончить от бархатной тесноты, что обхватила их.
- Степ, я больше не могу, - рвано выдохнул Анж, поднимая голову с подушки.
В доказательство его слов член мальчика дрогнул, требуя внимания. Яхонтов привстал, лизнул головку, ощущая на языке терпкий солоноватый вкус смазки и надавил на дырочку, просовывая пальцы еще глубже. Анжей вздрогнул всем телом, зажимая их в себе.
- Не могу, - повторил он одними губами и упал обратно, продолжая мелко трястись от льющегося через край желания.
- Потерпи, я прошу тебя, - шепнул Степа, лег между широко разведенных ног и укусил Анжа за плечо, проскальзывая в этот момент в тугое тело.
- Мать твою, да! - заорал Анжей, подтягивая ноги выше, раскрываясь и пропуская еще глубже.
Теперь все было так, как надо: близко, больно, полностью. Анжей закрыл глаза и запрокинул голову, открывая шею для поцелуев и укусов, его руки скользили по влажной коже плеч и спины Степана, ноги сцепились в замок на пояснице, он был полностью открыт для сильных, резких толчков.
- Анж, посмотри на меня, - попросил Степан, втягивая воздух через нос.
Мальчик распахнул глаза и тут же столкнулся взглядом с "пивными" глазами своего мужчины, тихий стон сдержать не удалось.
- Я люблю тебя, - громко и четко сказал Степа и толкнулся в его тело. - Запомни это раз и навсегда. Я. Тебя. Люблю.
Ответить Анж ничего не смог, потому что изо рта вырывались только стоны и рваное дыхание. Удовольствие кружило по всему телу, заставляя пальцы на ногах поджиматься, оно закручивалось в маленькие ураганчики, которые увеличивались с каждым толчком, с каждым движением, с каждым жадным поцелуем. Этим невозможно было насытиться, голод, который нельзя утолить терзал тело, требовал и ждал пика. Они были единым целым, но уже не так, как раньше, а правильно, более полно, потому что в этом соитии любовь Анжея не кружила в поисках, она сливалась с таким же сильным, сумасшедшим чувством, которое соединяло двух человек, ласкающих друг друга на большой кровати. Они целовались как безумные, отрываясь друг от друга только для того, чтобы в очередной раз прокричать о своих чувствах, о своем счастье обладания друг другом. Это был рай только для двоих, который в один миг вспыхнул радужным салютом и окрасился миллиардами ярких мерцающих вспышек.
Анжей не понял, кто из них кричал от удовольствия дольше, но он не мог остановиться, пока голос не охрип, превратившись в дерганое дыхание, словно ты слишком долго был под водой, настолько, что заболели легкие, а теперь вынырнул и пытаешься втянуть в грудь как можно больше кислорода, чтобы жить дальше, а не уйти под тяжелую толщу воды.
- Ты мое все, - прошептал Степан Анжею на ушко и скатился с него, чтобы притянуть к себе в объятия и начать медленно целовать шею и затылок, смешно фыркая, когда короткие черные волосы щекотали нос.
- Да, береги меня, - ехидно протянул Анжей и перевернулся на живот, чтобы позволить неге и сладкой расслабленности наполнить все тело.
- Теперь ты меня отпустишь? - прошептал Яхонтов, поглаживая влажную спинку.
- Полчаса и ни минутой больше, - выдохнул Анжей в подушку.
- Я скоро вернусь, - Степан поцеловал своего мальчика между лопаток и вскочил с кровати.
Когда он вернулся, Анжей валялся в постели и смотрел телевизор, лениво переключая каналы.
