Невольница князя (СИ) - Эми Мун
Пальцы нетерпеливо пробежались по шнуровке, ослабляя узлы.
— Без платья тебе удобнее будет, Забавушка. И косы тоже расплетем…
Любо пропускать меж пальцев упругие золотые локоны и тянуть за них, открывая путь к беззащитной шее, чтобы отметить ее поцелуями-укусами. Или наматывать волосы на кулак.
По тонкому телу пробежала дрожь. Забава понимала, что сейчас будет, и жаждала близости не меньше него. В ее отклике Властимир больше не чуял жажды сбежать от тягостных мыслей.
Девушка снова принадлежала ему. И от этого сердце переполнялось радостью и нетерпением присвоить наложницу снова. А что же до остальных… завтра же даст приказ написать гарему вольную. Не нужны они, когда рядом такое чудо светлокосое.
Глава 27
Утро выдалось на удивление тихое и ясное. Забава медленно вела гребнем по волосам, приглаживая взлохмаченные кудри, и размышляла, чем ей сегодня заняться.
Властимир не слишком жаловал, когда Забава выходила из горницы, а уж про робкие просьбы о работе и говорить нечего.
— Зачем тебе пальцы иглами колоть или в земле пачкаться? — обронил как-то. — Ежели хочешь, прикажу принести свитков и картинок разных, а то можешь и с драгоценными каменьями поиграться, перебрать их по сундучкам.
Забава обиженно надула губы. До сей поры Властимир пытался соблазнить ее богатством казны. Она заглядывала туда однажды и не могла не удивиться обилию разных вещей — от доспехов до тонких, будто паутинка, бус, на которых сияли капельки самоцветов.
Вот только ничто не могло сравниться с ее костяными гребнями, или мужской похвалой, когда получалось с первого раза правильно прочесть руны.
Забава мечтательно вздохнула и принялась переплетать косы.
Толстые пряди послушно свивались в хитрый узор, пальцы крепили ленту, связывали ее в узелки. Не прошло много времени, и на грудь упала толстая коса.
А в горнице появилась гостья. И Забава не могла не улыбнуться.
— Ты будто знаешь, когда прийти, Ирья. А я хотела к тебе бежать, уговорить выйти в сад — свежим воздухом дохнуть.
Женщина фыркнула.
— Лучше бы ты у князя просила в казну заглянуть! Ой-ой, видят боги, ни разочек у меня таких блаженных не было, чтобы монеты на воздух меняли.
Забава тихонько хихикнула. В этом вся Ирья!
— Попрошу, госпожа. Пусть тебя сводят…
Но женщина отмахнулась.
— Если от этого, — указала на тонкую шёлковую повязку, — не избавлюсь, толку нет. Это ведь нужно думать, что берешь. Цену вещи прикидывать… А теперь давай собирайся быстренько. Солнышко тучки разогнало, однако кости мои ноют все сильнее — ненадолго к нам тепло вернулось.
И Забава бросилась надевать душегрейку и повязывать меховую накидку. Ох и теплым был серебристо-серый мех! Князь говорил, что лютоволк притащил к стенам Сварг-града дюжину чернобурых лис. И где добыл только?
Подвязав платок, Забава осторожно тронула Ирью за плечо. Та отказываться не стала и приняла помощь. Вместе они вышли из покоев, а стража увязалась следом.
Забава уже привыкла, что воины ходят за ней, как нитка за иголкой. Обидно только — Ждана не видать. Добродушный сотник полюбился ей не хуже отца родного. Однако Властимир разозлился, стоило ей вновь попытаться узнать о воине. Да и Свята князь не слишком жаловал. Несправедливо это! У самого красавиц писаных полный терем, а ей и глянуть на других нельзя.
И вдруг как обухом по голове прилетело:
— Князь гарем распустить решил…
Забава чуть в подоле не запуталась. Быть не может! А Ирья будто не заметила, что ее провожатая сбилась с шага.
— …Прям на Совете и объявил, что-де надоели ему девки, глаза измозолили. Надо менять.
От страха сердце занемело до боли. Надоели, стало быть… А она? Она ведь тоже наложница! Как и другие, хоть без кандалов, а все же в неволе.
Ирья же, будто назло, ещё больше стращать принялась.
— …Поэтому я тебе, дурочка, и говорю, что надобно подарков просить поболее. Добра ведь тебе желаю. Выйдешь из княжьего терема барыней, домишко прикупишь, хозяйство заведёшь. Девка ты видная, хоть и меченная. Женихи быстро появятся… Ой, Забава, да что ты меня все пихаешь?! Не видишь, куда идёшь?
Не видит. Слезы застали глаза, и гулять больше не хотелось — только скрыться обратно в горнице. А лучше упасть без дыхания.
— М-может, и не распустит, — шепнула онемевшими губами. — Столько девушек… красивых.
Однако ее простодушная уловка не могла обмануть надзирательницу.
И ладони коснулись унизанные перстнями пальцы.
— Не слушаешь ты меня, Забавушка, — шепнула, склоняясь ближе. — А ведь я говорила — береги свое сердце. Оно у тебя одно.
— Разве можно уберечься от чувств? Ты ведь тоже любила!
А Ирья лишь губы поджала.
— Как любила, так и разлюбила. Нас, женщин, о чувствах не спрашивают.
От этих слов душу окатило кипящей злостью. Неправильно все это! Несправедливо!
— Если князь меня выгонит, значит, так тому и быть. А на все подарки, что он дал, я для девочек дом куплю, буду учить их рунам и всему, что узнала из свитков!
Тут уж Ирья споткнулась:
— Чему учить?!
— Рунам! И… и картам! И что за морем есть разные земли.
— Зачем?..
Простенький вопрос лучше всякого приказа оборвал ее горячность. И, пока Забава думала, как ловчее ответить, Ирья продолжила:
— …Науками пускай мужчины занимаются. А женское дело — за домом присмотреть да детей вырастить. А глупости, вроде рун или любви, до добра не доведут.
Каждое слово надзирательницы царапало сердце, будто иголка. Вроде правильно говорит, однако все не то! И Забава не могла об этом молчать.
— Никто не учил девочек наукам. Откуда тогда знать, что это не их дело? Может, мы не хуже мужчин умеем! А любовь… Она есть, точно знаю! — закончила совсем шепотом.
Они как раз проходили мимо воинов, охранявших проход к некогда пышному княжьему саду.
В лицо пахнул ветер, остужая пылающие щеки. Вот бы и с сердцем так же! Короткая беседа с Ирьей не принесла радости, а только растревожила. Хотелось топать ногами и громко спорить. Убеждать надзирательницу в своей правоте… Почему? Забава ведь никогда такой не была. Даже когда братья ее дразнили или кто другой показывал характер, — молча соглашалась. Так проще… А вот сейчас будто изнутри что-то толкало. Манило сладкими грезами, в которых у девушек есть защита, но кроме того — право выбора.
И Забава уже хотела продолжить ругаться с Ирьей, как навстречу им вышла одна из наложниц. И вроде бы взгляд на них не поднимала, шла себе спокойненько, но ее лицо показалось Забаве уж слишком бледным,
