Все друзья делают это (СИ) - Ручей Наталья

Он избавлялся от них легко и быстро, чаще, чем менял на машине шины, иногда чаще, чем заливал в бак бензин, и все же…

— А я могу позволить себе заплатить за такси, — спокойно ответила я и с улыбкой взглянула в глаза мужчины, который сидел со мной рядом.

— Нет, ты не дурочка! — осенило вдруг Ольгу. — Наоборот, ты продуманная! Столько лет притворялась, что любишь другого, а сама подкралась к Никите, дождалась, когда он будет в безутешной печали от расставания, и… Я в восхищении!

Признаюсь, я даже не пыталась удержаться от смеха. Не в связи с высокими чувствами ко мне, в которых призналась девушка. А из-за той безутешной печали, которую она приписала Никите.

— За все тринадцать лет, что мы с Никитой знакомы, — выдавила я сквозь слезы от смеха, — я никогда не видела, чтобы он был безутешен. Никогда. А видела я… многих, поверь.

Мужчина рядом со мной до этого силился не рассмеяться, а после моих слов чуть напрягся. И я поспешила улыбнуться ему, а мысленно прикусила себе язык.

Впрочем, был в моих словах один хороший момент — Ольга о чем-то настолько сильно задумалась, что перестала смотреть на меня и ждать любого повода, чтобы поддеть. Но спустя пару секунд на ее губах мелькнула такая ехидная улыбочка, что напряглась уже я.

— И что, — обратилась я к Ивану Петровичу, чтобы отвлечься от дурного предчувствия, — они просто заплатили полиции?

— Не было никакой полиции, — ответил спокойно мужчина.

— Но вы же сказали… деньги?

— Деньги отдали Свете, — пояснил мне Иван Петрович. — Сегодня утром.

— Везет же! — чуть слышно буркнула Ольга, но уверена, что услышали все.

Филипп бросил насмешливый взгляд на младшего брата, как бы говоря, мол, да, ты действительно выбирать не умеешь! Было видно, что он веселился, хотя и пытался скрыть яркий всплеск этой эмоции за тусклой, небрежной ухмылкой.

Инга Викторовна кивнула, молча подтверждая, что да, деньги у Светы, и это правильно. Спутник Ольги подталкивал к бутылке Ивана Петровича свой бокал. Никита молчал и щекотал пальцами мою шею. А я…

— Не верю! — выпалила я. — Не верю, что Света просто взяла эти деньги!

— Она их взяла, — уверил Иван Петрович. — Я лично за этим проследил. А так же выступил гарантом, что с ней ничего плохого больше не сделают.

— Каким образом?

— Мое слово и репутация. Плюс Костя — очень хваткий юрист, — к моему изумлению, Иван Петрович кивнул на спутника Ольги и даже щедро добавил тому вина, но только ему одному, так как бутылка уже опустела.

Справившись с удивлением, я внимательней присмотрелась к парню. Хваткий юрист… А что, может быть. Да, много ест, но мало ли? Перенервничал, хороший метаболизм. Манеры присутствуют — бумажный шарик Филиппа на своей тарелке по-прежнему игнорировал, как диктуют правила этикета. Если за столом что-то происходит не так, делай вид, что не видишь. А еще он хоть и пьет, но явно знает свою меру, потому что пьяным не выглядит. Не болтает попусту, и вроде бы и не смотрит ни на кого, и тем не менее, мне пару раз казалось, что за мной наблюдают.

Я думала — Ольга. Но теперь усомнилась. А бросив взгляд на девушку, поняла: если она на кого-то и смотрит, то на Никиту.

Я снова вернулась взглядом к Косте. А он неожиданно поднял бокал, взглянул на меня и сказал:

— Кстати, я хороший специалист по брачным контрактам.

— Это нам не подходит, — резко отказался Никита.

— И по сложным разводам, — усмехнувшись, добавил мужчина.

Никита сделал глубокий вдох, а я во избежание ссоры поспешила взять визитную карточку, которую мне протянули. И спрятать ее в задний карман своих брюк.

— А вы случайно не ведете дела, связанные с продажей… — начала я.

И почувствовала, как из моего кармана вытянули визитку.

— Да-да? — заинтересовался юрист.

— Кажется, я потеряла вашу визитку! — опешив от наглости рядом сидящих, как на духу выдала я.

— Если вам надо выгодно продать какой-нибудь неликвид, я имею в виду, как жилой, так и нежилой фонды, да, я могу заняться этим вопросом, — ответил юрист.

— Почему сразу неликвид? — вспыхнула я от смущения.

И машинально поправила блузу. Нет, понятно, что второй день в одном и том же, да еще после такой бурной ночи — не могут придать мне солидности в глазах такого специалиста по богачам, но…

Наверное, было немного обидно и неудобно именно потому, что он прав.

Моя квартира действительно была не в центре, давно перестала относить себя к новострою и почти так же давно нуждалась в хорошем ремонте. А еще в нашем дворе недавно открыли круглосуточную «наливайку», и о покое в до этого тихом дворе забыли совсем.

— С элитной продажей я тоже могу помочь, по знакомству, — тут же дипломатично заметил юрист. — Хотя для меня это просто и скучно.

На душе сразу стало светлее, обида прошла как и не бывало. Я с еще большим интересом взглянула на парня.

— И все-таки, почему вы подумали про неликвид?

— Ну а от чего вы можете захотеть избавиться в связи с блестящими перспективами, которые вас окружают? — он взглянул на Никиту.

Мой друг довольно хмыкнул и, кажется, немного расслабился. До этого его мой долгий разговор с молодым юристом несколько напрягал. Филипп тягостно рассматривал что-то на моей переносице — я уже устала делать вид, что просто так часто чешется нос. И краснеть я тоже устала.

— Какой милый румянец! — не дала ему шанса остыть внимательность Ольги. — Можно было бы поверить, что натуральный, что случается такое чудо, как совесть и честь, если бы здесь не было очень жарко! Я слышала, здесь проблемы с кондиционером?

— Кондиционер починили еще вчера, — качнул головой глава семейства и дома. — И, уверяю вас, все было сделано по совести и почести. В этом доме иначе и не бывает. Потому что «иное» здесь попросту не задерживается.

Голос мужчины был спокойным, я бы сказала, и добрым. Но тот, кому было адресовано это послание, его понял.

— Спасибо за вкусный завтрак, — поблагодарил юрист, оставляя в покое пустой бокал, и попытался взять под локоток Ольгу. — Нам пора.

— Нет, — вывернулась девушка, — я считаю иначе.

— Ольга!.. — в голосе молодого человека послышалось недовольство, и мне в какой- то момент показалось, что он выведет ее силой.

— А если и задерживается, — как ни в чем не бывало продолжил Иван Петрович, кивнул юристу, и тот сел обратно на стул, — то не приживается. Места здесь такие. Волшебные.

Бабушка тоже так говорила… — Я вздохнула. Не смогла удержаться. И встрепенулась. — Никит!

— Обязательно, — улыбнулся он, не дожидаясь вопроса.

И в том, что он понял меня сразу, без лишних слов, мне тоже почудилась магия. И в том, как он смотрел на меня. И в том, как сильно хотелось, чтобы это длилось, и длилось, и длилось. И мечталось, чтобы мы с ним снова оказались одни. И чтобы нам было все можно.

— А сейчас будет вкусный десерт! — объявила Инга Викторовна.

— Не грусти, моя птаха, — склонившись ко мне, шепнул чуть слышно Никита. — И сладкого много не ешь.

— А ты? — удивилась я, заметив, что Никита встает.

— А я иду готовить десерт.

Улыбнувшись мне, он встал из-за стола и ушел. Никто, кроме меня, не обратил на это внимания. Хотя десерт вроде бы ждали все. Но, в отличие от меня, бросали взгляды в другую сторону.

И когда на стол водрузили торт, я удивленно взглянула на незнакомого парня, который с ним вышел. И проводила его не менее удивленным взглядом. Все начали есть, а я вертела головой и все ждала, когда же свой десерт принесет Никита! Но его не было. Начав нервничать, я извинилась и вышла из-за стола.

Нет, странно. Куда он ушел? И зачем сказал про десерт? Почему оставил меня одну?

Если десерт действительно был, я могла бы помочь его принести.

Но как-то… не было слышно ни шагов Никиты, ни вообще его присутствия на первом этаже.

Десерт в комнате?

Я бросила взгляд на второй этаж и уже шагнула на лестницу, когда услышала сзади голос Филиппа:

— Ты единственная, кто усомнился в том, что незнакомая тебе девушка взяла деньги в обмен на насилие.