Шайла Блэк - Одна ночь греха
— Уже хорошо, — ответила она.
Серина подумала, что ее сердце бьется не столько от того желания, которое возбуждал в ней Люсьен, сколько от эмоций куда более сильных.
Он присел на краешек кровати, и она почувствовала, как нестерпимо ей хочется до него дотронуться.
— Вот, — сказал он, протягивая ей цветы, — я принес их тебе.
Серина поднесла букет к лицу и ощутила знакомый аромат.
— Жасмин. Мои любимые цветы.
— Их запах напоминает мне о тебе, — тихо сказал Люсьен и отвернулся.
То ли от жасмина, то ли от близости Люсьена у нее закружилась голова.
— Спасибо, они такие красивые, — сказала она, прижимая букет к груди.
— Пожалуйста.
Он поднялся с кровати.
— Вчера, когда ты спала, приходила твоя бабушка. У нас с ней состоялся интересный разговор, — добавил он после продолжительной паузы.
— О чем?
— О тебе, конечно.
Серина закусила губу. Она не могла представить, что ему наговорила бабушка, какие секреты перестали быть для него тайной после этого разговора.
— Что она тебе сказала? — спросила Серина.
— Что давно ждет от тебя правнуков.
— О да. Она никогда этого не скрывала. Честно говоря, я ее не понимаю. В мае Кэтрин подарила ей уже второго правнука.
Люсьен кивнул:
— Она мне говорила. Но, думаю, к тебе у нее особое отношение.
— Наверное, ты прав.
— Кроме того, она сказала мне, что ты очень любишь клубнику. Это так?
— Да, — ответила Серина и, покраснела.
— Тогда завтрак тебе понравится. Милдред! — позвал он.
Служанка вошла в комнату с большим подносом, на котором стояли огромное блюдо клубники и чашка со взбитыми сливками.
Серина растерянно посмотрела на Люсьена.
— Но как? Откуда? Клубника осенью… Где ты ее достал?
— Это не важно, — отмахнулся он. — Ешь на здоровье. Тебе нужны силы. И ребенку тоже.
Серина подумала, что он впервые говорит о ее беременности как о чем-то нормальном, как бывает между обычными супругами.
— Ты рад, что у нас будет ребенок? — нерешительно спросила она.
Он ласково взглянул на нее.
— Да. Не стану лгать тебе, я действительно по-настоящему счастлив. В глазах закона ребенок будет считаться наследником Уоррингтона, но мы с тобой знаем правду. И однажды ребенок ее тоже узнает. — Он помолчал. — А ты? Ты рада? Я знаю, ты давно хотела детей, но как ты отнесешься к ребенку от меня?
— Дети — это благословение Господне. Я буду рада любому ребенку, которого дарует мне Бог.
— Серина, ты знаешь, я спрашиваю не об этом.
Серина посмотрела на него и сказала:
— Да, я рада. Что бы ты ни думал, я уверена, ты был хорошим отцом для Челси и станешь таким же нашему ребенку.
Лицо Люсьена исказилось, словно от боли.
— Время покажет, — сказал он.
Серина дотронулась до его руки.
— Ты сильный и умеешь защищать. Ты уже сделал для нашего ребенка столько, сколько не сделал бы самый лучший отец.
— Надеюсь, что ты права, — сказал он и положил ладонь на ее уже заметно округлившийся живот.
Оба молчали, не зная, что сказать. Серина боялась нарушить эти мгновения неожиданной нежности, которую она увидела в муже впервые. Может быть, в будущем их брак станет таким, о каком она мечтала?
Серина сидела за туалетным столиком и писала письмо своей сестре Кзтрин, когда в спальню вошел Люсьен. Она взглянула на него и поняла, как сильно по нему соскучилась. Собрав все силы, Серина отвела взгляд и сделала вид, что сосредоточена на письме.
— Почему ты не спишь? — спросил он. — Я собирался разбудить тебя к обеду через час.
— Я выспалась и чувствую себя намного лучше.
Словно доказывая, что это не так, сильнейший кашель заставил ее замолчать.
— Да, звук такой, что сразу понятно, насколько тебе лучше, — усмехнулся Люсьен.
— Нет, — упорно стояла на своем Серина, — я действительно неплохо себя чувствую. Кроме того, вчера я получила письмо от сестры. Она вместе с семьей хочет погостить у нас в следующем месяце. Ты не против?
— Если визит сестры поможет тебе, — ответил он, пожимая плечами, — то можешь написать ей, что я не буду возражать, сколько бы она у нас ни пробыла.
— Спасибо. Я целую вечность не видела Кэтрин и ее детей.
— Ты действительно выглядишь лучше. Думаю, к их приезду ты совсем поправишься.
Серина благодарно улыбнулась мужу. Вот уже целую неделю, прошедшую после пожара, он был внимателен к ней и всячески проявлял свою заботу. Она была удивлена и… счастлива.
Нежная забота Люсьена сыграла с ней злую шутку. Она с каждым днем чувствовала, что любит его все сильнее. Но не той спокойной любовью, которую она испытывала к Сайресу. Нет, это была страсть, сильная и всепоглощающая, и скрывать ее становилось все труднее.
Но она не могла требовать от него ответной любви. Было бы крайне глупо надеяться на это. Он просто заботился о ней, потому что она болела, вот и все, а сам оставался от нее невыносимо далеко.
Странно, он больше ничего не говорил о том, чтобы заниматься любовью, и не делал никаких шагов, чтобы этого добиться. Серина понимала, что должна радоваться, ведь она сама хотела, чтобы между ними ничего не было до рождения ребенка.
Но, напротив, это чрезвычайно ее огорчало. Теперь, когда она была почти уверена в том, что любит его, ее тело начинало трепетать при одном его приближении.
Она казалась себе точной копией своей матери, но это перестало ее пугать.
Тем временем она подписала и запечатала письмо.
— Если хочешь, я отошлю его завтра утром, — сказал Люсьен, приближаясь.
Серина покраснела, подумав, что больше всего на свете хочет ощутить вкус его губ.
— Спасибо, — пролепетала она.
— Увидимся за обедом, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.
При мысли о том, что придется ждать так долго, чтобы снова его увидеть, она печально опустила голову.
— Подожди, — окликнула она. — Если я от чего-то больна, так это от скуки. Не уходи.
Люсьен вопросительно поднял одну бровь.
— Может быть, поиграем в шахматы? — предложила она.
— В шахматы? — Его ответный вопрос вызвал у нее воспоминание о той шахматной партии, во время которой они едва не начали заниматься любовью. Судя по его беспокойному взгляду, он тоже не забыл об этом.
Но он не должен терять контроль над собой и своими чувствами, напомнил себе Люсьен. Если он согласится, то ему уже не удастся обуздать свое желание обладать ею.
— У меня нет времени на игры! — резко сказал он. — Дай мне письмо.
Она отдала ему конверт. Ее взгляд, казалось, не отпускал Люсьена. Она протянула руку и коснулась его кончиками пальцев. Он с трудом удержался от того, чтобы не прижать ее к своему сердцу.
