Анатомия бабника (ЛП) - Мэдсен Синди

Уилл был за своим столом, но Линдси я не вижу.

— Линдси здесь?

— Уже идет, — сказал Уилл. — А теперь пойдем, я ждал тебя целую вечность.

Судя по трем пустым стаканчикам, он также выпил слишком много кофеина. Обычно он печатал быстро, но сейчас набирал с невероятной скоростью.

— Я наконец-то нашел владельца электронного адреса, который ты мне дала, — он показал фотографию парня, которого я никогда раньше не видела. — Кэлвин Вагнер, второкурсник, который предлагает тесты для любого предмета по разумной цене.

— Ты уверен?

— Да, потому что после того, как ты не ответила…

— Я спала, — сказала я, хотя первую половину ночи почти не спала.

— Новости никогда не дремлют, — сказал он, и мне пришлось подавить желание закатить глаза. Он точно захочет убить меня, когда я скажу ему, о своем нежелании, чтоб он продолжал копать. Как лучше сообщить ему эту новость, не вызывая у него подозрений?

Я облизнула губы.

— Знаешь, я думаю, у меня и без него достаточно информации, чтобы…

— Как бы то ни было, я отправил ему электронное письмо с фиктивного аккаунта и спросил, может ли он организовать мне ответы на предстоящий тест — ну, тест, который, как я его убедил, был мне нужен. Сегодня утром он прислал мне ответ по электронной почте и сказал, что продаст мне тест с ответами за двести долларов, с инструкцией как отправить деньги через PayPal, а также с обещанием, что я получу тест в течение двадцати четырех часов после оплаты.

— Как только он ответил на мое электронное письмо, я был тут как тут. Вот список людей, которые отправляли ему электронные письма за последние несколько недель, — Уилл щелкнул мышью, и экран заполнила электронная таблица.

— Вау, — я хотела, чтобы эта информация была как можно дальше от меня, но в то же время я не могла не присмотреться. Я изучила электронные письма и соответствующие имена, и мое сердце упало при виде второго сверху.

Дэйн Ковальски — хоккеист.

— Черт, — сказала я, теперь у меня дрожали руки. Месяц назад они бы тряслись от восторга, что получилось найти такую сенсацию. Теперь они дрожали по другой причине, которые я даже не могу назвать, но определенно не от волнения.

— Я знаю! Ты можешь в это поверить?

Список можно было продолжать и продолжать. Среди них были и другие студенты, хоккеисты и футболисты, а один был помечен как «только его мама». Я боялась, что увижу там имя Хадсона, но не увидела. Однако дальше по странице были еще неопознанные адреса электронной почты.

— Я еще не разобрал все электронные письма, и к некоторым не были прикреплены имена, так что в них нужно будет покопаться.

Я снова посмотрела на имя Дэйна. Насколько я знала, где-то в этом беспорядке было и электронное письмо от Хадсона. Все это вызывало во мне болезненную тяжесть, поражая каждый орган, к которому прикасалось.

— Но ты не можешь быть уверен, что каждый человек заплатил, как только узнал, сколько это стоит, — сказала я. — Или что они вообще использовали эту информацию.

— Нет, если только они не написали об этом в своих электронных письмах. Но все, что нам нужно — это достаточное количество доказательств, чтобы сообщить об этом вышестоящему руководству, и они смогут с этим разобраться. Правда рассказать им, как мы получили информацию, будет сложно, поскольку то, как я ее получил, немного…

— Незаконно?

— Я собирался сказать «не одобрено обществом», — сказал Уилл. — Если я выслежу его как следует, я найду способ поймать его с поличным, не волнуйся.

Разве плохо было надеяться, что он не сможет?

Уилл толкнул меня локтем в ногу.

— А где же мои поздравления? Улыбнись, хотя бы! Эта статья может стать общенациональной, как и все те скандалы, о которых рассказывала Линдси, — она просто обалдеет, когда мы расскажем ей об этом.

— Мы можем… не говорить ей?

Пальцы Уилла замерли, и он медленно повернулся на стуле лицом ко мне.

— Подождать еще?

— Сначала я хочу кое-что уточнить. Я не хочу разрушать жизни этих людей, пока мы не узнаем все факты. Просто не рассказывай ей об этом какое-то время.

— Я не знаю, Уитни.

Паника охватила меня, и я изо всех сил пыталась найти нужные слова, чтобы остановить товарный поезд, который я запустила, но который отчаянно нуждался в остановке.

— Подумай сам. Это не имеет прямого отношения к моей истории. Это не колледж предоставляет спортсменам привилегии. Это совсем другая история.

— Если только мы не раскроем это, и обычные студенты не понесут более сурового наказания, чем спортсмены.

— Это действительно серьезно, Уилл. И это может навлечь на нас обоих большие неприятности.

Его плечи поникли.

— Я знаю. Однако мне так не терпелось взломать его, и я проделал всю эту работу… Я собираюсь продолжить поиски, чтобы узнать, есть ли способ найти доказательства более законным способом, но воздержусь от того, чтобы говорить Линдси.

— Спасибо.

Может быть, если я расскажу всю историю, он остановится. Возможно, я выдавала желаемое за действительное, но я все равно этого хотела. Я не хочу разрушать жизни нескольких студентов. Мне тоже не нравилось списывание, но я знаю, под каким давлением находятся многие студенты. Я испытала такое же отчаяние, получив плохую оценку на уроке. Я начала понимать, что быть журналистом — значит тянуть всех вниз. Где были истории о настоящей коррупции и зле? Где люди были на 100 процентов плохими? Это помогло бы снять чувство вины за раскрытие их грязных секретов.

Линдси вошла в комнату с широкой улыбкой на лице.

— Доброе утро! Вы двое видели, что происходит?

Я посмотрела на Уилла, и он посмотрел в ответ, и если я выглядела такой же виноватой, как и он, то нам крышка.

— Группа студентов пикетирует здание деканата, требуя равного обращения, — Линдси похлопала меня по плечу. — Ты начала это.

Чуваки, я действительно хотела, чтобы мне перестали приписывать подобные вещи. В течение дня количество комментариев в Интернете вышло из-под контроля; я могла только представить, что произойдет, если группа спортсменов заявится туда и начнется драка.

— В полицию сообщили? На случай, если начнется насилие?

— Пока только охрана кампуса, — сказала Линдси. — Я собираюсь съездить туда через несколько дней, чтобы написать об этом для выпуска в понедельник, рядом с твоей статьей. Ты почти закончила?

— Насчет этого…

Впервые она внимательно посмотрела на меня. Она склонила голову набок.

— Почему у тебя такой… растерянный вид?

Если уж на то пошло, я была скорее сбита с толку или чувствовала себя виноватой. Ладно, я была в шоке.

— О-о-о, — сказала Линдси. Она мотнула головой в сторону своего стола. — Иди за мной.

Я сделала, как было велено, радуясь, что это было достаточно далеко от Уилла, чтобы он не услышал, что я скажу, — он бы наверняка рассказал ей об электронных письмах и измене. Она поставила свой кофе и присела на край стола так, чтобы смотреть мне в лицо.

— Говори.

— Я не хочу настраивать всех студентов друг против друга, — сказала я. — Это никогда не было моей целью. Комментарии к опросу ужасны, и теперь люди протестуют? Ситуация выходит из-под контроля.

— Ты подняла шумиху — это хорошо. Возможно, это означает, что начальство попытается скрыть еще что-то, но мы готовы к публичности. Подожди, пока выйдет ваша статья, и увидишь, как люди воспламенятся.

— В том-то и дело. Я… — давай, Уитни, выдави это из себя. — Я не уверена, что хочу больше выступать публично. Я не хочу, чтобы часть студентов ненавидела другую часть. Разве после окончания школы все не должно было наладиться?

— В этом-то и проблема. Предполагалось, что это будет лучше, но это то же самое дерьмо, только в другой школе. Вот почему мы должны указывать на это столько раз, сколько потребуется, чтобы люди прислушались и, наконец, изменили ситуацию. — Я буквально видела, как от нее исходит разочарование. — Да ладно, ты была так же взбешена несправедливостью всего этого, когда начала копаться в этой истории. Что изменилось?