Озабоченный (СИ) - Митрич Влад
Вспомнил также, что можно понаблюдать за Катришкой, Веркой, мамой и Леной через метки, но я был пуст в плане силы, увы.
- Помнишь, мы спорили, где Верку лучше оставить: у нас дома, с риском, что мама вернётся, хоть и суббота, когда они со своим обычно допоздна тусуются, или в гостинице? – спросила Катришка, интригуя.
- Помню. В гостинице надо было на двери отворот заново накладывать, а ты не умеешь… - ключи от нашей с Леной норки я давать категорически не хотел – а ну как Лена заявится?
- Да-да, табличка «не беспокоить» тебя не устраивала, не напоминай. Так знаешь, где она сейчас отдыхает? Ни за что не догадаешься! Ну… - но ждать ответа, разумеется, не стала, вопрос, как это обычно в её нетерпеливой речи случается, оказался риторическим. – В подвале нашего дома, в закутке сантехников! В субботу туда точно никто не явится! Как заманила, спросишь? А наврала, что там Книга Мёртвых спрятана. Причём, она сама ключи у дворника забрала и велела забыть о них! Ха-ха, здорово, да!
- Она блажит там, наверное…
- Не, я ей рот её же трусами заткнула и замотала. Лежит сейчас на спине на диванчике, руками и ступнями к матрасу пришпиленная; мычит, поди, и течёт, коровушка…
- С ней ясно, - прервал я самодовольную речь сеструхи-садистки. – Ты сама где?
- Как где?! Где и договаривались, в Нелюбино! Битый час в какой-то кафешке сижу, пятую чашку кофе глотаю, от мужиков сальных отбиваюсь!
- Все прямо жирные, что ли?
- Взгляды сальные отбриваю! Какой же ты тормозной бываешь, Петька! Говори быстрее куда, и я как можно скорее отсюда свалю. Надоело до чёртиков!
Я назвал адрес и предупредил, что таксист дом может не заметить, но она разглядит точно. Осталось ждать. Я в блаженстве растянулся на согретом собственным теплом тротуаре и стал, улыбаясь, думать о Лене. В надёжности сна, который навеял Баюн, я был уверен абсолютно. Пустобрёхом кот, насколько я успел разобраться, не был. Себе на уме был, но пока наши цели совпадали. Не любил он отрёкшихся богов, не уважал. Терпеть – терпел и только. Лада, впрочем, отвечала ему тем же. Ни одной живой душе о Баюне не проболталась. Он, когда ведьма находилась в силе, был ей совершенно не опасен. А иногда даже наоборот, полезен.
- Эй, ты чего? – увидев меня лежащим практически не земле, Катришка испугалась не на шутку. Отпустила калитку, которая хлопнула с шумом выстрела адмиралтейской пушки, и в два прыжка оказалась рядом. Нагнулась с озабоченным видом, на что я отреагировал по-идиотски: с рёвом схватил её за плечи.
Сестра взвизгнула и справедливо обозвала меня придурком.
- Сейчас я тебя с главным действующим лицом познакомлю, - сказал я, сев рядом с Катришкой, которая, будучи в джинсах, смело, не боясь запачкаться и тем более простудиться, расположилась на досках тротуара.
- С мифическим котом по прозвищу Баюн? – мгновенно отреагировала сестра с живейшим интересом.
- М-да, зря я тебе о нём писал, сюрприз не получился,- притворно пожалел я.
Попытался войти в свою игровую реальность и обломился. Силы необходимо было совсем ничего, но и на это у меня не хватило. Придётся заходить пешком в дом, а шевелить ногами крайне непросто, хотя…
- Катриша, дай мне руку… - взял, захотел потянуть чуток и снова не вышло. – Катришка, ты, пожалуйста, отпусти для меня силу – в тебе её даже без цветка папоротника полно, - а то у меня после ритуала ни крохи не осталось.
- Как, Петь, я бы с радостью…
- Расслабься и представь, что ты мне полностью доверяешь, и что тебе не жалко даже крови; теки, мол, родная, всё для пользы брату моему… где-то так.
- Да верю я тебе! Секунду, сейчас, расслаблюсь… отрешусь от всего, как ты учил… всё, вроде, - прошептала с закрытыми глазами.
Я скользнул в игровую реальность. Получилось.
- Баюн! – позвал. – Явись к нам, пожалуйста… - и быстро вышел, чтобы лишнее у сестры не отжимать, в депрессию девочку не вгонять.
Кот нарисовался практически сразу. Сестрица радостно взвизгнула и обняла его, как родного. Долго Баюн не вытерпел и фыркнул, сбрасывая с шеи руки Катришки.
- Осторожней, девочка, укусить могу, - попытался напугать кот. Но сестра не повелась.
- Не, ты добрый, я чувствую, - сказала, пытаясь погладить животное, которое ловко увернулось, буквально перелившись из одного положения в другое.
- Стой! – произнёс кот уже раздражённо. – Не трогай меня! Вы мне в людском обличии противны. У брата поинтересуйся, он объяснит. Когда научишься в мир сказаний входить, тогда и лезь с обнимками, стерплю, а сейчас не трогай.
- Да ладно, я же не знала, - смутилась Катришка. – Но ты такой няшный, так и хочется тебя потрепать… извини. Петь, а как в мир сказаний входить?
- Позже объясню, - отмахнулся я. – Как там ведьма, кот? Она точно Ладой стала? Если да, то куда Настька делась?
- Спит ведьма, куда же она денется. Я любого убаюкаю, только дай время. Тем более силы в ней немногим больше, чем в тебе и только потому, что она баба, сама Инь и есть. А ты, мужик, учись собственной Ян пользоваться, а то лишь спорадически её цепляешь, когда выброс идёт. Привыкай, бабы в тебе больше нет.
Я хотел было спросить, как же я тогда смог Катришкиной силой воспользовался, но не стал.
- Да, Лада в доме лежит. Её дух всё тело собой заполнил, до последней венки, а Настька пропала. Куда – не разглядел. Слишком реальности во время ритуала взбаламутились, перемешалось всё. Увы, не заметил. В мире мёртвых возможно, а возможно и нет – кто знает. Может, бог какой забытый, даже мной не узнанный – а Лада к ним обращалась, совсем древнейшим, к своим предшественникам можно сказать, - забрал дух Настьки себе, мне не ведомо…
- Всё, достаточно сказано! – я остановил разглагольствования кота, который, как я стал подозревать, мог продолжать тему ещё долго. – Значит, действуем, как договаривались. Катриша, Баюн, вперёд. Как управитесь…
- Тебя позовём, - передразнила меня сеструха, стараясь спародировать мой голос и намеренно усилив противность. – Идём, котик, - сказала, вставая.
- Когда лучше по заднице шлёпать, когда спит, или после побудки? – интересовалась она, когда они с котом подходили к дому.
- Подожди, пока разбужу, но стучи сразу, не дай… - далее дверь на веранду закрылась и голоса отрезались.
Когда я вошёл в большую комнату, Лада в теле Настьки стояла раком на коленях и выпрямленных руках. Стояла почти на том же месте, где проводила ритуал. Круг был полностью стёрт и даже замыт – Катришка под руководством кота постаралась, не иначе, - свечи убраны. Ведьма ругалась. Грозила страшными карами нам с сестрой и коту; обзывалась последними словами, включая старинные, едва знакомые обороты.
- Ты, Митрофан, чело разобьёшь, лёгкой смерти для сестры вымаливая, когда я её пред твоими очами медленно живота лишать буду, жилы по одной вытягивая…
Катришке слушать надоело и она привычно сдёрнула с ведьмы трусы. Легко протащила их под прилипшими ногами, обошла пленницу и ловко запихала эту шёлковую тряпочку ей в рот, прокомментировав:
- Сухие ещё были, ждать придётся.
Сдёрнула полу развязанный пояс махрового халата, в который Лада-Настька продолжала быть одетой, и замотала им рот, чтобы кляп невозможно было выплюнуть. Подумала и раздвинула Ладе руки так, чтобы стало максимально неудобно, чтобы напряжение возросло, но головой до пола, дабы хоть чуть-чуть опереться, снять нагрузку, было невозможно. Действительно садистка. Что и высказал.
- Дурак. – Ответила она. – Мне радости в том нету. Но она быстрее сломается. Ты сколько суток ждать намерен?
- Пойдём, Катриша, чай попьём, - сказал я, внутренне вздыхая. – Там где-то пирожные должны быть…
- Во мне жидкость после кафешки ведром булькает, а ты чай… но пойдём. Где тут кухня?
Пластиковую упаковку с бисквитами заботливая Верка разместила в холодильнике, впрочем, не убрав оттуда испорченные заплесневевшие продукты. Так что запашок при открытой дверке шёл ещё тот! Благо новые приобретения в виде колбасы, сыра и того же торта были запечатаны.
