Свирепый (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

— Этот чертов рот, — стонет он. Его подбородок опускается, губы так близко. Хейс собирается поцеловать меня.

Хочу ли я этого? Мое тело кричит «да», а сердце замирает в боевой готовности.

Как раз в тот момент, когда я ожидаю почувствовать прикосновение его губ к своим, Хейс уклоняется, потянувшись за мое плечо. Он хватает что-то, что издает звук падающего в воду льда. В поле зрения попадает бутылка с холодной водой.

— Возьми. — Он ухмыляется. — Похоже, тебе не помешает немного охладиться.

Я вырываю бутылку у него из рук.

— Ты мудак.

Его большое тело создает водопад, когда Хейс встает и выходит из джакузи. Вытряхивает полотенце и вытирается насухо.

— Я мудак, что дал тебе воды? — невинно спрашивает он.

Я поднимаю на него взгляд.

— Ты знаешь, что сделал.

Он оборачивает полотенце вокруг талии, и выражение его лица становится серьезным.

— В следующий раз, когда я поцелую тебя, Несс, это будет потому, что ты трезвая и хочешь этого. Возможно, я даже заставлю тебя умолять. — Он разворачивается , собираясь уйти. — Спокойной ночи.

Дверь за ним закрывается, я открываю бутылку и выпиваю половину содержимого. Он не ошибся. Мне действительно нужно охладиться.

Умолять? Ага, конечно.

Один из нас будет умолять, но это буду не я.

ГЛАВА 25

Хейс

Я определенно ожидал, что Несс прокрадется в мою постель прошлой ночью. После того, как оставил ее задыхающейся в джакузи, был уверен, что она сдастся и придет искать меня. И планировал позволить ей соблазнять меня, пока сам играл бы в недотрогу. Но я должен был знать лучше. Ванесса не слабачка и никогда не отступает перед вызовом. Она не пришла ко мне.

Поэтому всю ночь боролся с желанием пойти к ней. Если бы у меня был способ приковать себя к кровати, я бы так и сделал. Каждый раз, когда думал о ней, а это продолжалось всю ночь, мне хотелось выбросить эти дурацкие гребаные игры в окно и забраться к ней в постель, хотя бы для того, чтобы обнять ее, пока она спит.

А это на меня совершенно не похоже.

Мне нравится мое пространство и хороший сон. Я бы не стал жертвовать ни тем, ни другим ради женщины. Но Ванесса ведь не просто женщина, верно? И именно этот вопрос не давал мне покоя всю вторую половину ночи.

Что именно происходит? Потому что это гораздо больше, чем бывшие любовники, живущие вместе, вспоминая старые добрые времена.

— Джеймс — худший! — Я слышу голос Хейван, доносящийся через громкую связь телефона Ванессы на кухне.

Я встал рано, посетил спортзал, принял душ, поработал в своем домашнем офисе и вот теперь, почти в одиннадцать часов, выхожу поесть.

Обнаруживаю Ванессу, склонившуюся над телефоном, поставившую локти на столешницу острова и выставившую задницу как подношение. На ней крошечные обрезанные шорты, и, черт возьми, с таким же успехом она могла бы быть голой, потому что шорты почти ничего не скрывают.

— Я выпила одно пиво. — Голос Хейван выводит меня из фантазий о том, как я вхожу в Ванессу сзади. — Одно!

— Милая, — говорит Несс, похоже, измученная разговором. А может, она всю ночь не спала и переживала тот же конфликт, что и я? — Он поступил правильно. Тебе семнадцать.

— Почти восемнадцать.

Она опускает лоб на руку.

— Ладно, хорошо. Тебе почти восемнадцать. Но это еще не законный возраст для употребления алкоголя, насколько я знаю.

— Здесь это никого не волнует, мам. Все пьют. Я не понимаю, почему я не могу выпить одно пиво.

— Давай. Выпей. Но я попрошу Джеймса доставить тебя обратно домой, если ты это сделаешь. Выбор за тобой.

Я ухмыляюсь от метода Ванессы.

— Это нечестно!

— У тебя есть еще одна ночь. Не стоит портить ее, зацикливаясь на одной глупой и очень незаконной вещи, которую ты хотела бы иметь.

— Ладно, — ворчит она.

— Так что же это будет? Джеймс привезет тебя домой сегодня или завтра вечером?

Хейван вздыхает, и я уже достаточно хорошо знаю этот звук, чтобы понять, что он сопровождается закатыванием глаз.

— Завтра вечером.

Ванесса слегка сгибает одно колено, отчего ее бедра смещаются в сторону. Ее попка соблазнительно двигается.

Я стону.

Она резко выпрямляется и поворачивается, чтобы увидеть меня, стоящего в прихожей, где я подслушивал.

И поднимает брови.

— Думаю, это разумный выбор. Я люблю тебя.

— Люблю тебя, пока. — Телефон отключается.

Ванесса хмурится.

— Как долго ты там стоишь?

Я оглядываю ее, от ее босых ног до раскрасневшегося лица, чувствуя, как у меня закипает кровь.

— Недолго. — Проскакиваю мимо нее к холодильнику и, спрятавшись за открытой дверцей, поправляю эрекцию в штанах. — Как она?

— Хорошо. Думаю, Джеймс заслуживает повышения.

Я открываю бутылку газированной воды.

— Готово.

Она сладко улыбается.

— Как спалось?

— Фантастически. А тебе?

— Лучше, чем когда-либо.

Мы оба лжецы.

— У тебя есть планы на обед?

Она хмурит брови, словно мой простой вопрос совсем не прост.

— Почему спрашиваешь?

Повод провести время вместе.

— В Нохо4 есть место, где подают лучший бранч в Нью-Йорке.

— В Нохо? — Она задирает нос. — Там тусуются только самые претенциозные люди.

— А ты идешь с самым претенциозным парнем в Нью-Йорке. — Я подмигиваю. — Мы точно впишемся.

Ресторан переполнен. Мужчины в белых льняных костюмах и рубашках пастельных тонов соседствуют с женщинами в огромных солнцезащитных очках. Солнце еще высоко, но, благодаря легкому ветерку, день прохладнее обычного, что побуждает всех жителей Нью-Йорка, проводящих большую часть времени в тени небоскребов или под флуоресцентными лампами, выйти на улицу, чтобы получить столь необходимый витамин D.

Я кладу руку Ванессе на спину, чтобы провести ее сквозь толпу к стойке администратора.

— Мистер Норт, рад снова вас видеть. — Он с любопытством смотрит на Ванессу.

— Хейс, — говорю я, проясняя вопрос, который, кажется, задают его глаза. — Вы думаете о Хадсоне.

Он прижимает руку к груди.

— О, слава Богу. Я думал, он здесь с другой женщиной.

— Нет. — Это стало проблемой только недавно, когда Хадсон наконец-то остепенился. До Лиллиан Хадсона практически не видели с женщинами. Редко находились причины для недоумения.

— У нас довольно много народу, но давайте посмотрим, смогу ли я найти для вас столик. — Администратор, Джейк, судя по бейджику, работал в ресторане Джордан, прежде чем устроиться сюда. С тех пор он обеспечивает нашей семье столики. — Пойдемте. — Он приглашает нас следовать за ним, ведя к столику во внутреннем дворике под зонтиком, в то время как другие клиенты наблюдают за нами, удивляясь, как мы попали внутрь и так быстро сели за самый лучший столик. — Этот подойдет?

— Отлично. — Я вкладываю стодолларовую купюру в его рукопожатие. — Спасибо. — Отодвигаю стул для Ванессы, а затем занимаю свой собственный.

По правде говоря, с наличными в городе нет ресторана, в который мы не могли бы зайти.

— Бельгийские вафли с лимонной рикоттой? — Ванесса смотрит на меню широко раскрытыми глазами. — Сэндвич с сыром Манури и грушей? Я не знаю, что такое сыр Манури, но хочу попробовать.

Я опираюсь локтем на стол.

— Общение с людьми того стоит, ради еды. Поверь мне.

Она быстро оглядывается по сторонам, и в ее глазах появляется нервный блеск.

— Чистого состояния всех людей здесь вместе взятых, вероятно, хватит, чтобы купить Северную Америку.

Моя грудь расслабляется, когда Ванесса устраивается поудобнее. Я заказываю «Кровавую Мэри», а она — «Мимозу».

Я ухмыляюсь, глядя, как она подносит выпивку к губам.

— Не надейся, — говорит она между глотками.

— Я ничего не говорил.