Огонь (СИ) - Сокол Елена
А потом из школы вернулся Гриня. Саша принимала под его строгим надзором лекарства, брызгала горло, чистила заложенный нос, пила много теплого чая с лимоном и медом и обещала, что вот-вот поправится.
Но в следующие два дня тоже пришлось пропустить стажировку, чтобы восстановить силы. Больше всего Саша переживала, как Лев справится без ее помощи с собакой, кому оставит Толю, или ему придется взять его с собой в часть? Она трижды порывалась написать ему и предложить свою помощь, но в последний момент передумывала. Ей было стыдно. К тому же, нельзя было разорвать связь, постоянно отыскивая предлоги для того, чтобы увидеться.
А еще Саша свято верила в то, что делает это в первую очередь для самого Царева. Ему нужно было пространство, чтобы мыслить трезво. Он не должен был разрываться между ней и Алиной. Ему следовало быть рядом с больной девушкой до конца – неважно, очнется ли она и продолжит жизнь беспомощным инвалидом или здоровым человеком, что, по словам врачей, было абсолютно невозможно, или по воле родителей покинет этот мир. Его долг был находиться рядом с ней.
Саша не ждала понимания от подруг. Ни одна из них не теряла близких и не оказывалась в такой же ситуации, как она. Но, возможно, даже не разделяя ее мнения и не одобряя поступков, Даша и Лера всегда были рядом. В этом вся суть дружбы. В поддержке. В добрых словах и теплых улыбках, когда очень холодно, страшно и одиноко. И в сильном плече рядом, когда тяжело.
Даша приходила после учебы, чтобы приготовить кекс или рулетики, а Лера помогала Грине делать уроки. Они ухаживали, готовили и прибирались. А еще, конечно, без остановки смешили ее, ведь позитивные эмоции лечат. И это действительно помогало Саше быстро восстанавливать силы.
Добравшись вечером первого дня до кухни, девушка обнаружила, что холодильник забит продуктами, а на плите стоит сразу несколько блюд. У Царева явно имелся талант к готовке. И другая на ее месте вцепилась бы в такого парня мертвой хваткой. Но Саша чувствовала, что поступает правильно. И больше всего ей хотелось, чтобы благодаря их расставанию правильно поступил и он.
Выйдя на смену после трех дней больничного, девушка стремилась скорее наверстать упущенное. Особенно дотошно просила Галочку объяснять ей каждую деталь происходящего на вызовах, подробно записывала все в свою тетрадь, и даже во время перерывов просила ее делиться историями из опыта службы в части, которые могли бы помочь ей в будущей работе.
Больше всего Саша волновалась, что завтра ей придется столкнуться с Царевым в части. Будет его смена. Как она посмотрит ему в глаза? Что скажет? Насколько неловко будет встретиться в столовой и отыскивать темы для разговора?
Но на следующий день, когда она утром выходила из диспетчерской, Лев прошел мимо, сделав вид, что не заметил ее.
Глава 33
♫ Миша Марвин – Не надо быть сильной
– И теперь она не отвечает на мои звонки, прикинь! – Продолжал трепаться Соло, пока они входили в часть через гаражные ворота.
– И что? – Хмуро промычал Лев.
Он так злился и так устал, что не был настроен слушать байки друга о его сексуальных приключениях со знойными красотками. Даже если тот подцепил одну из них на пожарном пикнике. Даже если речь шла о лучшей подружке Саши. Лев вообще не хотел ничего о них слышать. Как она и просила, после их разговора он сосредоточился исключительно на своих проблемах.
Два дня он потратил на общение с врачами. Светила науки и медицины слово в слово заново подтвердили ему то, что он и так уже слышал. «Нет», «никогда», «никаких вариантов». Воздействовать на родителей Алины они не могли и не собирались, юридически только ее мать и отец могли решать дальнейшую судьбу дочери. С последними Лев и провел вчера гребанных три часа, обсуждая одно и то же по десятому кругу.
Под конец они чуть не поругались окончательно, и Царев понял, что своими словами и действиями лишь причиняет этим людям боль. Они и так были измучены, и просто хотели покоя: для Алины и для себя. Утром Лев закинул Марии Михайловне Толика и пообещал, что заберет ровно через сутки – завтра утром.
– Как мне отдать ей это? – Соло вынул что-то из кармана. Кружевное, красное. – Или оставить себе?
Царев выругался, остановившись и уставившись на женские стринги в его руке.
– Трусы? Серьезно? На хрена ты таскаешь их с собой?
– В то утро мы не нашли их, когда собирались, а потом я обнаружил ее трусики в складках одеяла. – Ухмыльнулся Кирилл. – Как думаешь, она специально оставила их у меня? Чтобы был повод снова увидеться?
– И поэтому она не берет трубку?
– Ну, не знаю.
– Фу, убери это от меня. – Поморщился Лев.
– И что мне теперь делать?
– Избавиться от них.
– Они симпатичные. – Пожал плечами Соло.
– Тогда носи их, сраный извращенец! – Усмехнулся Царев и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Зная, что в диспетчерской может находиться, Саша, он намерено не смотрел в ту сторону. Ему не хотелось ощутить возбуждение при виде ее стройных ножек и аппетитной попки – это было бы максимально ненормально в сложившейся ситуации.
– Значит, оставить на память? – Продолжал раздумывать Соло, не собираясь отставать.
– Боже, да просто надень на голову, чтобы все видели, ходи так и хвастайся! – Бросил Лев, взлетая вверх по ступеням. – Или прикладывай их к лицу, когда дрочишь.
– О, а это идея…
– Вот же срань господня, да ведь я пошутил! – Простонал Царев, обернувшись на возвышении.
Кирилл поднимался следом, приложив кружевные стринги к носу и вдыхая их аромат.
– Знал бы ты, какая она горячая. У меня от одних воспоминаний уже стоит по стойке смирно!
– Меня сейчас вырвет, – отвернулся Лев.
– Искорка будет моей. Клянусь, я добьюсь этой девчонки!
Царев еле сдержался, чтобы не заткнуть уши. Их спасла шумная болтовня коллег в раздевалке. Слава богам, Соло все-таки спрятал свой трофей в карман. Гребанный фетишист! Но блаженная улыбка на его довольном лице никуда не делась, так и продолжая раздражать голодного во всех смыслах Льва.
После проверки дыхательных аппаратов на тестере и приемки оборудования у сменяющегося караула, они отправились на развод. Вот тут уже у Царева не было выбора – не заметить Сашу бы ни получилось. Она стояла в холле с документами в руках и что-то обсуждала с начальником.
Лев повернулся, они столкнулись взглядами, и его сердце толкнулось в груди. Плечи будто окаменели, он замер и прикусил щеку изнутри.
Саша была такой красивой. Большие зеленые глаза казались изумрудными от света, проникающего в помещение через узкие верхние окна. Дикая, ведьминская красота. При этом абсолютная невинность во взгляде. Это ужасно раздражало. И радовало. И заставляло пульс улетать в космос. И сводило с ума.
Стараясь казаться спокойным, Лев легонько кивнул ей в знак приветствия. Он действительно был рад видеть ее здоровой.
Саша кивнула в ответ. И смущенно закусила губу.
Адский ад, он так любил эти губы. И никак не хотел свыкаться с мыслью, что не будет целовать их всю оставшуюся жизнь. А от мысли о том, что их будет целовать кто-то другой, так вообще приходил в неконтролируемую ярость.
Поговорив с начальником, она удалилась. Царев отвел взгляд, пытаясь думать о чем угодно, только не о ней. Например, ему стоило вспомнить о том, что случится через пять дней. О мероприятии, которое врачи называли актом милосердия, а сам он все еще считал настоящим варварством, что бы они там ни говорили, и как бы его не убеждали. Лев решил для себя, что не будет присутствовать на отключении аппаратов. Придет лишь на церемонию прощания. Но естественно продолжал сомневаться в правильности своего решения.
На разводе начальник сообщил им о том, что с завтрашнего дня учебно-тренировочный центр принимает городские соревнования. А это означало, что здание опять наводнят толпы незнакомых людей. А еще придется защищать честь их пожарной части. Хотя, для снятия напряжения этих дней это было самое подходящее мероприятие. К тому же, в других частях о Цареве были наслышаны: он никогда никому не уступал в дисциплинах, и в этот раз тоже не собирался.
