Собственность Дьявола. Право на семью (СИ) - Николаева Елена
«Руслан» — мигает на экране.
Без раздумий принимаю вызов.
— Алло…
Сердце, подпрыгнув к горлу, начинает работать невпопад. Сбоит, выколачивая рёбра. Дышу как можно ровнее. Не хочу выдавать своё внутреннее состояние. Но эмоций во мне так много, что я не в силах их сдерживать. Они разрывают меня изнутри. Выходят наружу дрожанием задушенного голоса.
— Здравствуй. Что-то срочное, Маш? У меня совещание. Я отправил за вами Дана. Он должен вот-вот подъехать.
«Совещание…» — повторив про себя, расслабленно выдыхаю воздух, стараясь выпустить напряжение из тела.
— Нет-нет. Прости. Я не знала, что ты занят. Не подумала. Не буду отвлекать, — голос меня подводит. Я судорожно всхлипываю, не совладав с реакциями тела.
— Маша? — в трубке звучит взволнованный голос мужа. Не решаюсь разъединить связь. — Ты плачешь?
— Нет, — вру, растирая пальцами переносицу. В глазах скапливаются новые слёзы. Хочу его увидеть. И желание это настолько сильное и неотвратимое, что меня прям потряхивает.
Я соскучилась.
За эти чертовы полдня как ненормальная соскучилась…
— Лжёшь, — заключает он.
— Как ребёнок? Он жив? — перевожу тему разговора. Собственно поэтому я и звонила. И по поводу Томы тоже.
— Лиза родила дочь, — тяжелый вздох влетает мне в ухо, и я цепенею, ощущая поток колючих мурашек по всему телу.
— Почему дочь? — напряжённо прислушиваюсь к его словам, не совсем понимая их суть. — Ты хотел сказать, ребёнка. Твоего ребёнка, — растерянно поправляю его.
— У меня родилась дочь, — ещё один шумный выдох даёт понять, что Рус напряжён и ему не терпится завершить наш нескладный разговор. — Маша, меня инвесторы ждут. Мне пришлось выйти из переговорной. Давай поговорим об этом вечером. В нашем доме. Ладно?
Он замолкает, ожидая моего согласия.
— Я хочу, чтобы Тома оставалась и дальше няней наших детей.
— Если хочешь, значит останется, — спокойно выдает.
— Спасибо, — мои губы трогает победная улыбка.
— Не за что.
— До вечера, Рус, — не дожидаясь ответа, отключаюсь.
Божжже… Чувствую себя как при первой нашей встрече. Щёки горят. Сердце бешено толкается в рёбра. На душе смятение и азарт.
Нужно собирать вещи, а я стою здесь, как дурочка, и краснею, наслаждаясь ощущением бабочек в животе…
У него совещание.
Божечки, у моего мужа обычное совещание! А я уже надумала невесть что!
Глава 47. Переезд
Маша
Пеленальный комод, детские кроватки, матрасы, коляски, элетрокачели, стульчики для кормления, коробки маленькие и большие… Божжже, голова кругом от переезда. За всем не уследишь.
Уложив детей в автолюлюльки и пристегнув ремнями безопасности, помогаю отцу занять место рядом с ними.
— Пап, тебе здесь удобно? — оцениваю взглядом просторный салон внедорожника и краснею. Ещё вчера, на этом сиденье мы трахались с Русланом посреди трассы. Ныряя в воспоминания, закрываю на секунду глаза. В ноздри ударяет запах кожи и цветочного освежителя. Видимо, Рома постарался. Натёр здесь всё до блеска.
Блин… Как я буду смотреть ему в глаза?
— Удобно, дочка, не волнуйся ты так, — голос папы выдёргивает меня из потока мыслей.
Придя в себя, улыбаюсь ему.
— Тогда я проверю, всё ли сложено в Газель, и скоро вернусь. Хорошо?
— Не торопись, а то что-нибудь забудешь. Я за внуками присмотрю, пока они спят.
— Люблю тебя, — чмокнув отца в колючую щёку, проворно возвращаюсь к крыльцу.
— Ничего не забыла? — интересуется Данила, вручая последние чемоданы своим парням.
— У меня есть ключи, — отвечаю, встречаясь с ним взглядом. — Я могу приехать сюда в любой момент.
— Ладно, — Галецкий хитро щурится.
— Что? — глядя в глаза мужчины, я пытаюсь разгадать его цели, но этому, конечно же, не бывать, пока сам Данила не признается.
— Пойдем, — взяв меня за руку, тянет к багажнику внедорожника. — Там кое что для тебя есть.
— Что там есть? — непонимающе хлопаю ресницами. Он открывает дверцу багажника, и я застываю с открытым ртом.
Так вот откуда в салоне стойкий цветочный аромат…
Передо мной необъятная корзина из красных роз. Между бархатными бутонами торчит открытка. С мучительным предвкушением вытаскиваю её. Провожу дрожащими пальцами по золотистому тиснению «Миддлемист». В горле пересыхает. Неужели от него?
— Обалдеть… — сипло выталкиваю, раскрывая послание и пробегая взглядом по уже знакомому выверенному почерку:
«От самого преданного фаната. Люблю тебя. Твой Р.»
Перечитываю раз десять не меньше и улыбаюсь как дурочка.
А я? Что могу подарить ему я? Уютный ужин? Горячую ванну с расслабляющим эффектом?
Руслан вторые сутки не спит, ему нужно отключиться и как следует отдохнуть.
Как же я справлюсь одна, без Томы? Впереди столько дел, голова кругом.
— Дан, а ужин? — перевожу на Галецкого растерянный взгляд. — В котором часу Руслан рассчитывает вернуться домой?
— Не волнуйся, Маш. У Павловны всё под контролем. Тут главное, чтобы её инфаркт не прихватил, когда тебя увидит живую.
— Она не знает, что я… того… — запинаюсь, подбирая при папе слова.
— Воскресла? — лыбится Данила, закрывая багажник. — Знает. Но ты же понимаешь? Знать — одно. А убедиться воочию — это совсем другое. Возьмёт, да и ляпнет: «Изыде…»
— Да ну тебя! — хохочем вместе. — А родители Руса?
— Пока не в курсе. Руслан хочет их подготовить. Скорее всего завтра пригласит их на ужин. Разве он тебе не говорил?
— Эту тему мы не затрагивали. Не успели всё обсудить.
— Ясно, — Дан отводит глаза, а я снова краснею, понимая, о чём он думает. — Иди, прощайся и будем выдвигаться. Через пару часов Исай должен вернуться. Выходной всё-таки. Отдохнём с шашлычком в мангальной. Столько поводов появилось. Грех не расслабиться и не выпить.
***
С Георгием прощаюсь, не скрывая слёз. Не могу поверить в то, что мы станем реже видеться. Этот мужчина с добрым и огромным сердцем был для меня всем: поддержкой, опорой, спокойствием, моим ангелом хранителем, одним из самых важных людей. Мы настолько сроднились, что покидая этот дом, я часть души отрываю и оставляю ему.
— Гер… — обнимаю и плачу. — Я и подумать не могла, что всё так обернётся… Прости…
— Тебе нужна семья, Машенька. Ты сделала правильный выбор, — заверяет он, прижав мою голову к своему плечу. — Не стоит переживать из-за меня. Завтра я улетаю в Германию по делам. Позже увидимся. Я тебя наберу. Будь счастлива, девочка. Ты заслуживаешь этого, как никто другой.
— Спасибо тебе за всё, — поднимаю голову и ловлю его тоскливый взгляд, как раз в тот момент, когда губы Георгия расплываются в радушной улыбке. Эмоции, которые он излучает, вызывают сумбур в мыслях и раздрай в душе. Он, как будто бы рад за меня, и в то же время несчастлив.
— Никогда не забуду твою доброту, — шепчу, целуя его в щёку.
— Мы же не прощаемся навечно. А ну-ка, Машенька, выше нос! Чего раскисла? Двор мне затопишь. Нечего реветь.
— Хорошо, — улыбаюсь ему в ответ, хлюпая носом и вытирая с лица слёзы. — Я буду ждать твоего звонка.
— Вот и отлично! — подбадривает он, выуживая из кармана пальто небольшую бархатную коробочку. — Это тебе. Вчера не успел отдать.
— Что это? — интересуюсь, сжимая подарок в ладони, как самую ценную вещь.
— По приезду посмотришь. Скромная память обо мне. Уверен, тебе понравится.
— Благодарю, — снова клюю его в щёку, а затем подхожу к Томе.
— Маша, я приеду к вам завтра. Помогу Гере собрать чемоданы и навести в доме порядок.
— Хорошо, Томочка. Я буду ждать.
Попрощавшись с няней, ухожу без оглядки. И только когда открываю дверцу рядом с Даном, бросаю на близких ностальгический взгляд. Прошептав губами «пока», сажусь в машину. Всю дорогу до дома Исаева верчу в руках футляр. Не решаюсь посмотреть, что там внутри. Меня ломает от тоски. Больно осознавать, что Гера, привыкший к шуму и к крику малышей, останется совершенно один.
