Тень. Позволь тебя любить (СИ) - Джи Джули
— Я приду туда уже хорошим, — Тео как всегда, на своей волне, — У меня ещё осталось немного бутылок виски, приберегу их, пожалуй.
— Я бы сильно удивился, если бы основное, что тебя волновало, это выбор костюма, — Брист сидел между Тео и Милтоном в Обеденном Зале в приподнятом настроении, — Я вот вообще заморачиваться не буду, натяну смокинг и брюки. Я ж не первокурсник, в чудовищ наряжаться.
Тел поперхнулся куском стейка:
— В смысле первокурсник? Вообще-то даже взрослые люди наряжаются, ничего в этом постыдного нет. Весело же.
Молчавший до этого Милтон усмехнулся:
— Походу Тео придёт в костюме бутылки.
— Ага, в зачарованном. Сделает непромокаемым и соорудит внутри сосуд, — хохотнул Брист, — И приделает трубочку. И будет у нас на мероприятии шататься по залу бухущая бутылка в человеческий рост.
— И как обычно под конец праздника будет валяться по всем углам, — подхватил Милтон, — А когда домовики будут прибираться, то решат, что это обычная бутылка, из которой пил школьный смотритель и выкинут его на помойку. Он, вроде, из таких и пьёт.
И загоготали.
— Ой, да идите вы, — отмахнулся Тео, — Я ещё не придумал, в кого наряжусь. Но обязательно придумаю.
— Я тем более оденусь официально, — сказал Милтон, вставая из-за стола, — Я ж не долбоёб.
— Эээй! — возмущённо воскликнул Тео.
Но Милтон уже шагал вдоль столов к выходу. Рейн не явилась на ужин, хрен её знает, почему. Но очень надеялся, что она не продинамит встречу. Хотелось так много сказать, только абсолютно не представлял, как. Он вообще никогда долго и содержательно не разговаривал с девчонками. Считал, что их рты созданы в основном не для этого. Если послушать Принс, так это вообще жуть. Одни разговоры о шмотках, сплетнях и всякой подобной, не имеющей никакого смысла, хуйне.
До встречи ещё час, и он шёл медленно, раздумывая о том, что скажет ей. Возможно, он слишком много думал. Потому что в голове все мысли просто перемешались между собой и превратились в кашу. В её присутствии в принципе сложно говорить, запах опалял лёгкие, а прекрасный образ перед глазами разгонял кровь в венах, от чего сразу же вставал член. Вот как с ней спокойно разговаривать?
Милтон шатался по коридорам без какой-либо конкретной цели. Просто потянуть время. Снова ждать. ЖДАТЬ.
Оставалось ещё пол часа, и он уже подходил к их совместному кабинету. Внутри было пусто. Свечи загорелись сразу, как он открыл дверь. С прошлого его прихода так ничего и не поменялось. Пока он патрулировал с Джули, приходилось самому разбираться с бумажками для Макуилл. Он конечно офигел, когда рыжая сообщила ему, что вместо Рейн теперь будет с ним патрулировать, но быстро сообразил что к чему. И если уж говорить напрямую, то даже немного с ней подружился. Не сказать бы, что они стали друзьями, но, во всяком случае, похождения по коридорам скучными назвать было нельзя. Он понимал, что рыжая являлась лучшей подругой Рейн, и если речь заходила о ней, то он, в основном, отмалчивался.
Единственный момент, когда они поговорили о ней, это когда рыжая ему сообщила, что они отправляются за платьем и вероятнее всего, Рейн не потянет финансово покупку для Хэллоуина. Упомянула этот факт как бы между прочим, но Милтона почему-то это взбесило. Он просто спросил в какой магазин они отправятся и сказал, что дальше всё решит сам. Сам факт того, что Рейн не может позволить что-то себе приобрести вызывала жгучее желание просто отправить ей мешок денег, что бы хватило до конца жизни.
Вот только это же Рейн. С ней так нельзя.
Она элементарно не надела серьги, которые обошлись ему в сущие копейки, какие-то четыреста галлеонов. Триста за само изделие и сто за срочность для изготовления. И даже если честно, он не знал, сколько вообще тратят денег другие, потому что никогда не интересовался. Привык жить так, как живёт, абсолютно не задумываясь над тем, сколько и на что он потратил.
Милтон просто связался с хозяином магазина, и оповестил, что когда придёт Рейн, спросил за платье пять золотых, не больше. И сказал, что бы после выслал чек, на какую сумму она приобрела покупку.
Пятьдесят пять.
Должно быть, выбрала самое скромное.
Но какая разница, если Рейн в любом одеянии прекрасна так, что дух захватывает? Отчего-то хотелось нарядить её в самое дорогое и красивое. Потому что она достойна самого лучшего. Вообще во всём.
И он готов был подарить ей весь мир, лишь бы она была с ним.
А он мнётся, как девственница, и не решается даже на разговор.
Дверь открылась и Милтон вздрогнул. Он стоял у окна и смотрел в даль, где раскинулось озеро, солнце скрылось за горизонт и небо обрамляло розовое свечение.
Когда он медленно повернулся, то сразу встретился с глазами, цвета шоколада. В тусклом свете они казались чёрными. Длинные каштановые кудри свисали до бёдер, обрамляя бледное лицо. Чёрный мешковатый свитер словно был ей велик, а обтягивающие джинсы подчёркивали стройную фигуру.
Такой милый, пушистый чертёнок.
Как же он соскучился.
Она робко прикрыла за собой дверь и встала в нерешительности, вопрошающе поглядывая на него. Словно не знала, куда себя деть.
А он стоял и любовался.
Разве есть на свете кто-то прекраснее? Скорее всего нет. Сердце в груди сделало сальто и радостно хлопнуло в ладоши.
Она здесь. Она пришла.
— М-Милтон, — заикающимся голосом проговорила она, прислоняясь к двери, — О чём ты хотел со мной поговорить?
Её взгляд задержался на диване, видимо вспомнила, что там произошло. И как-то резко отвернулась, чуть опустив голову.
Скромная, правильная, такая неотразимая, что сразу же захотелось подойти вплотную и прижать её к себе. Но этого делать было сейчас не нужно. Член и так в штанах приготовился к пробуждению. И он бы с удовольствием пошёл ему на встречу, но нужно повременить. Хотя бы сейчас.
Она молчала, смотря куда-то в пол. И он молчал, не зная, что сказать. А сказать хотелось многое. Вот только с чего начать?
Соберись!
Действительно, пора бы уже.
— Рейн.
Как многословно! Может, ещё что-то добавишь?
— Рейн. Я хотел перед тобой извиниться.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. На лице не было никаких эмоций. Просто смотрела, выжидающе.
— За то, что сделал с тобой. Мне правда, стыдно.
Не отводит взгляд, смотрит.
— Я не хотел того, что сделал с тобой. Не имел права. Ну, хотел, конечно, но не так…
Блядь. Да это же пиздец! Что ты несёшь??
— Я имею ввиду, что так не должно было произойти. Ну, против твоей воли.
Уже лучше.
А она смотрела, не мигая. Отблеск свечи играл с её ресницами, отбрасывая длинные тонкие тени на стену, где виднелся увеличенный девичий силуэт.
— И я правда не знал, что ты девственница.
Смотрит. Молчит. Да хоть бы что-то уже сказала, в самом деле! Как понять, что дальше говорить?
— Ну..и я сорвался. Просто не смог себя сдержать.
Она уснула что ли с открытыми глазами?
— Рейн. Мне жаль.
И замолчал.
Просто хуй знает, что там творится у неё в башке. Он себя чувствовал первокурсником, который объяснялся перед преподавателем, только что совершившим какую-то полную хуйню.
А она молчала. И просто смотрела на него.
— Рейн, заебала, может уже что-нибудь скажешь?
А она словно ожила. Оторвалась от двери и встала между ним и диваном. Сцепила руки между собой и будто набрала воздух в лёгкие, так возвысилась её грудь.
— Милтон. Я простила тебя, уже давно, — голос ровный, тихий, — Да, это было не правильно. Но меня больше интересует другое.
И взглянула на него, смотря в упор.
— Что вообще всё это значит. И чего ты от меня хочешь?
Самый сложный, но в это же время, самый простой вопрос.
— А ты чего хочешь?
Пиздец, походу опять мимо.
Рейн стушевалась на миг, но дерзко вскинула подбородок и подошла ближе, почти уткнувшись в диван.
— Я первая задала вопрос, Милтон!
Мы тут в игры что ли играем? Мерлин, как же сложно давался этот разговор.
