Донасьен Альфонс Франсуа де Сад - Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели
Маркиза оглядывается... О ужас! Перед ней на столе лежит вскрытый труп; часть членов сего трупа, аккуратно отрезанных, разложены рядом. По всей вероятности, несчастная нечаянно попала в анатомический кабинет, принадлежащий владельцу замка. С жутким воплем Эфразия мчится обратно; колени у нее подгибаются, она спотыкается, и только страх и крайнее возбуждение еще заставляют ее сердце биться, иначе бы она уже отдала Богу душу. Но выхода из
кошмарного замка нет... нет и никакого способа убежать... А тем временем дверь, отворившаяся без всякого участия пленницы, так же, без чьего-либо вмешательства, захлопывается, скрыв от глаз пугающую картину, подготовленную невидимым хозяином здешних мест для несчастной маркизы.
— Ах! — с дрожью в голосе восклицает она. — Наверняка я видела останки жертвы жестоких чудовищ, обитающих в этом замке. Вот и меня ждет такая же участь!.. О, как мне спастись отсюда?
И едва дыша, она замирает, опасаясь прислониться к стене. Сквозь зарешеченные окна в темный зал по-прежнему льется бледный свет луны. Внезапно раздается оглушительный раскат грома: начинается гроза, и комната наполняется тысячью призраков, корчащихся в отсветах прорезающих небо молний... Несчастная маркиза в ужасе бросается вправо, но упирается в стену... Желая оказать нам услугу, небо не всегда предупреждает нас о своем благоволении. Уткнувшись в стену, Эфразия, сама того не зная, включает неведомый ей механизм, под действием которого открывается еще одна дверь, за которой просматривается узкий коридор. Помышляя только о грозящей ей опасности, не думая о том, что в конце коридора ее может поджидать коварный враг, она выскакивает из темного зала в коридор... подбегает к лестнице и мчится вниз. Очутившись во дворе замка, она, пользуясь непогодой, прогнавшей со своего места привратника, бежит к решетчатым воротам, раскачивает задвижку, та поддается, ворота распахиваются... Эфразия свободна!
К счастью, преступники не могут всего предусмотреть!"
Гроза усиливается. Что станет с Эфразией? Ведь она ехала на бал, а потому платье у нее очень легкое и на ней надеты ее лучшие украшения! Никто не защитит ее от опасностей, грозящих в столь поздний час молодой женщине, увешанной бриллиантами и одиноко бредущей по незнакомой ей местности! Но несчастная маркиза помнит только о неведомых недругах, обманом завлекших ее в кошмарный замок, откуда ей чудом удалось выбраться, и она изо всех сил рвется вперед... Но увы, она не знает, что торная дорога находится позади, впереди же ни дороги, ни тропинки, ни деревца...
Гроза свирепствует; молнии сверкают все чаще и чаще; электрические разряды, вспыхивая в нескольких местах одновременно, воздействуют на массы эфирного вещества, вещество воспламеняется, и тем, кто смотрит сейчас на небо, кажется, что в небесах идет отчаянное сражение. Подобно судному гласу, громовые раскаты устрашающим эхом отдаются в долине, над которой высится замок. Ослепшая от молний, сверкающих, похоже, исключительно для того, чтобы погрузить ее утомленный взор в еще большую тьму, Эфразия чаще спотыкается, нежели делает шаги. Ее нежные ножки в легких туфельках путаются в толстых корнях и ползучих ветвях виноградных лоз: блуждая во мраке, маркиза забрела на виноградник.
Наконец хляби небесные отверзаются, и на землю обрушиваются потоки дождя, мгновенно превращающие почву под ногами Эфразии в жидкую грязь. Молнии сверкают по-прежнему, и вот уже от небесного огня впереди вспыхивает хижина; ужас, охвативший маркизу, становится
поистине нестерпимым, и она бежит, не разбирая дороги, навстречу собственной погибели. Жалобные крики несчастных, чье достояние поглотил огонь, долетают до ее ушей вместе со звоном колокола, которым, согласно опасному предрассудку, во время пожара народ велит оглашать окрестности. Раскаты грома сопровождаются сверканием молний, и можно подумать, что природа, возмущенная человеческими преступлениями, вознамерилась вновь ввергнуть род людской в небытие, откуда доброта Господа некогда извлекла его.
Эфразия идет, пригибаясь то от порывов ветра, то от громовых раскатов, — она напоминает юную иву, терзаемую грозой. Незаметно она выходит на вспаханное поле, где каждая борозда наполнена водой; увязнув окончательно, она останавливается и, ни на кого больше не надеясь, начинает призывать смерть. Словно юная лань, загнанная охотниками, она призывает молнии даровать ей гибель прямо в этом поле, готовом стать ее последним земным пристанищем.
Раздается шум — кто-то бежит к ней. Измученная, промокшая, маркиза уже не знает, радоваться ей или бояться этих людей.
— Что вам от меня нужно? — кричит она.— Зачем вы меня ищете? Вы хоти?е меня убить? В таком случае позвольте мне лучше умереть прямо здесь: небо исполнит мое желание, а я предпочитаю погибнуть от его руки, нежели от вашей.
— Идемте, идемте, сударыня, — говорят ей, — вам больше не удастся обмануть нашу бдительность! Ведь мы могли поплатиться жизнью за ваш побег! Ну ничего, теперь мы будем начеку и на всякий случай закуем вас в тяжелые цепи, чтобы вы даже помыслить не могли о побеге.
С этими словами двое мужчин хватают ее набрасывают ей на плечи принесенный с собой плащ и, поддерживая ее с обеих сторон, ведут обратно в замок. Не в силах сопротивляться, она идет за ними. Войдя во двор, один из провожатых покидает ее, а второй отводит ее в зал — тот самый, куда ее привели в первый раз. Несчастная стоит одна в темноте, но вскоре провожатый ее возвращается со свечой. Боже милостивый, кого она неожиданно узнает в нем! Правду говорят: небо всегда готово помочь добродетели. Маркиза видит перед собой Виктора, преданного лакея графа де Ганжа, о котором мы упоминали в начале нашего повествования. Возымев недовольство своим молодым хозяином, Виктор покинул его и поступил на службу к герцогу де Кадруссу. Виктор тоже узнал свою молодую хозяйку.
— Как! Это вы, сударыня! — восклицает он, бросаясь перед ней на колени. — О великий Боже! Как мне отвести угрозу, нависшую над вами в этом доме?
— А кому принадлежит замок?
— Герцогу де Кадруссу, сударыня, самому лучшему господину на свете — и, без сомнения, самому большому развратнику, коего только знает наш век. Люди, сопровождавшие вас, все мне рассказали, они только не назвали вашего имени. Герцог приказал похитить вас и увезти из Авиньона. Через четыре часа он сам прибудет сюда — единственно затем, чтобы заставить вас покориться его преступной страсти. Вы пропали, почтенная моя хозяйка/пропали, если мне не удастся вывести вас из этого ада. Но как это сделать? Увы! Он убьет меня, если я позволю вам убежать, но вы... вы, сударыня, будете обесчещены, если я вас не спасу.
