Друзья или любовники? (СИ) - Шнайдер Анна
Потом Соня, умывшись, одевшись и позавтракав, всё-таки повеселела, но до радостной маленькой девочки ей было далеко. Я бы назвала её состояние «настроение на отметке ноль», но ноль же лучше, чем минус, правда?
Забавно, но так же, как и Яра, Соню немного приободряла еда — она с воодушевлением отнеслась к сырникам с клюквенным соусом, который я быстренько сделала в кастрюльке из замороженной клюквы за пять минут. Слопала четыре штуки, а потом, похлопав себя по животу, заявила:
— Мы готовы к экскурсии!
И ни капли не покривила душой — действительно, Соня не ударила в грязь лицом, не капризничала и не жаловалась на усталость. Хотя я переживала, что ей будет не интересно — всё-таки экскурсия не на фабрику мороженого и не про привидения, а самая что ни на есть классическая — «Московский Кремль». На сайте к названию добавлялась ещё какая-то маркетинговая штука в стиле «тайны истории», но точной формулировки я уже и не помнила. В общем, экскурсия была не очень детская, хотя в рекомендациях стоял рейтинг шесть плюс, но на мой взгляд, детям лет до десяти на ней должно быть скучновато — сплошная история, здания и могилы. Традиционно именно на этой экскурсии всегда было меньше всего непосредственно москвичей — те предпочитали что-то более оригинальное, чем таскаться по местам, знакомым с детства.
Но Соня меня удивила — внимательно слушала, не хуже, чем взрослые (а то и лучше), и вообще проявляла чудеса любознательности. А в конце, когда я отпустила группу возле метро «Александровский сад», даже сказала:
— Какая у тебя интересная работа, Алина! — И тут же, спохватившись, смутилась. — Ой, то есть, у вас…
— Да можно на «ты», — я махнула рукой и улыбнулась. — Я с твоим папой всё-таки в одном классе училась, а папу ты ведь на «ты» называешь.
— Ага, — кивнула Соня и призналась: — Никогда не видела папиных школьных фотографий… Ещё вчера об этом думала. Это странно, наверное?
Я на мгновение оторопела.
Как это — не видела? Яр Соне не показывал ничего? Да ладно — почему? Я точно помню, мы с одноклассниками на выпускной готовили всем подарки — большие альбомы с фотографиями за все годы учёбы. Многие снимки были в единственном экземпляре у нашей классной — мы их сканировали и распечатывали. Грандиозную работу проделывали! В основном этим занимались как раз мы с Яром и наша староста — Оля Кучина, у неё дома был сканер. К тому альбому ещё прилагались шуточные фотографии, которые Оля сделала в фотошопе — голова каждого одноклассника оказалась на месте головы какого-нибудь шедевра изобразительного искусства. Точно помню — Яр был помещён на портрет Петра Первого, а я стала Марией Ивановной Лопухиной. Смотрелось странно, но забавно.
— Наверное, Яр тебе показывал свой альбом, но давно, — пробормотала я слегка обескураженно, но Соня покачала головой.
— Нет. Я вчера спросила перед сном, папа сказал, что фотографии не сохранились.
Как это — не сохранились?!
Да быть не может! Уверена, без Лили здесь не обошлось. Вот злыдня!
— Знаешь, что, — предложила я в итоге Соне, — давай сейчас пообедаем, а потом вернёмся ко мне домой, и я тебе покажу наш с Яром школьный альбом. У меня-то всё сохранилось в лучшем виде. Полюбуешься, каким твой папа был… м-м-м… красавцем!
Соня расцвела, как маленький цветок, и радостно закивала, а потом даже подпрыгнула и хлопнула в ладоши. Прелесть!
Хочу себе такую девочку. А ещё лучше — две!
90
Ярослав
В середине дня Яр поймал себя на мысли, что нисколько не волнуется за Соню в компании с Алиной — он был уверен в своей однокласснице, как в самом себе, и не сомневался — всё у девчонок будет хорошо. Они отлично проведут время и наверняка поладят. Тем более, что Алина, сама того не ведая, задела одну из самых чувствительных струн в душе его дочери — Соня давно интересовалась историей. Началось это неожиданно — после того, как она случайно увидела по телевизору кадры фильма про императора Николая Второго и его семью. Узнав, что царя расстреляли вместе с детьми и обслугой, Соня захотела узнать, почему так получилось — и понеслось. И Яр, и Лиля, и бабушка с дедушкой — в общем, все дарили Соне детские книги по истории России, и она с удовольствием их читала. Корнеев из-за этого не волновался и полагал, что увлечение Сони историей со временем пройдёт — так же, как прошло её увлечение динозаврами и морскими животными, — но пока не прошло, и Алина со своей своеобразной работой умудрилась попасть в струю интереса его дочери, сыграв против Лили на все сто.
Помнила ли об этом сама Лиля? Яр теперь затруднялся ответить. Он всегда думал, что его жена — хорошая мать, но сейчас стал сомневаться в подобном утверждении. Разве хорошая мать поступила бы так, как Лиля накануне? Разве хорошая мать забыла бы про увлечения собственной дочери? Лиля ведь всерьёз предполагала, что Соня и Алина не поладят. Но почему? Судила по себе, что ли? Видимо, да.
Лиля позвонила Яру после обеда, когда он, по правде говоря, уже и не ждал от неё никакого звонка. Скинула дочь, не удостоверившись, что той есть где спать и что кушать, не побеспокоившись, а с кем она будет, если Корнееву завтра на работу, и укатила в голубые дали. Ну позвонила бы тогда через неделю, что ли!
— Привет, папочка, — медово произнесла Лиля в трубку, и Яр чуть слышно фыркнул. — Ну что, мне забирать дочь?
— С какой радости? — поднял брови Корнеев. — Соня тебе кукла, что ли? Сегодня ты её на этот стульчик посадишь, завтра — на другой, послезавтра вообще на антресоль закинешь. Прекрати играть с нашей дочерью, Лиль.
— Ты сам ею играешь, — ничуть не впечатлилась почти бывшая жена. — Перестал бы чудить и домой возвращался. Отец тебе такое хорошее предложение сделал, а ты чего?
— А я — ничего. А Соню я привезу в субботу или воскресенье, когда у меня выходной будет. И она останется с тобой, если захочет, а если не захочет — поедем обратно ко мне.
— Думаешь, она действительно захочет оставаться с тобой? — засмеялась Лиля. — Ты её, небось, познакомил уже со своей подружкой? Я вот не спешила Соню ни с кем знакомить.
— Учитывая тот факт, что я знаком с Алиной с младенчества, слово «спешить» к нам не очень подходит, — усмехнулся Яр. — Кстати, довожу до твоего сведения. Алина, если что, будет свидетельствовать в суде, что ты просто отдала мне Соню и не удосужилась убедиться, что у ребёнка есть место для сна. Да тебя даже не интересует, где Соня сейчас.
— Как где? — удивилась Лиля. — С тобой, наверное. Воспитательнице я написала, спросила — она сказала, что Соню не приводили, хотя ты вчера спрашивал о подобной возможности. Значит, ты с работы отпросился.
— Ага, ну-ну, — иронично протянул Яр. — Лиль, ты просто мать года, честно. И повторюсь — я буду бороться за Соню в суде. После вчерашнего твоего поступка я убедился — ты ничем не гнушаешься, чтобы убедить меня вернуться в так называемую семью, которую сама же и развалила. Я не хочу, чтобы Соня жила с тобой.
— Мало ли, что ты там хочешь, — возмутилась Лиля и прошипела: — Хочешь войну? Будет тебе война!
И бросила трубку.
91
Алина
До прихода с работы Яра мы с Соней отлично провели время. В кафе разговорились так, что с трудом остановились — выяснилось, что ребёнок интересуется историей, и я, попав на благодарные заинтересованные уши, отвечала на вопросы несколько часов подряд. С удовольствием отвечала — меня хлебом не корми, только дай порассуждать на исторические темы. И пусть многое приходилось упрощать, но всё же Соня оказалась даже более образованной, чем многие взрослые. Ох, чует моё сердце, в школе ей окажется скучновато… Надо будет поговорить с Яром — может, он отдаст её в экстернат?
После кафе и плотного сытного обеда мы ещё немножко погуляли по городу — Соне захотелось пройтись по Софийской набережной (практически названной в её честь, как я пошутила под тихое хихиканье девочки), а потом уже поехали домой. И до самого приезда Яра занимались тем, что рассматривали наш с ним школьный альбом. Я даже решила ничего не готовить — сегодня Корнеев обойдётся доставкой, — так мне было лень и не хотелось покидать девочку, из которой вопросы и восторги сыпались как из рога изобилия.
