Север (1 книга серии Берсерки)
В темноте его клыкастая белоснежная улыбка сверкнула особенно ярко.
- Я так сильно тебя впечетлил?
- До вас я видела только нормальных мужчин, - он весело хмыкнул, а я быстро добавила, - Вернее, обычных. С обычными размерами.
Чувствуя, что начинаю краснеть и покрываться испариной, вспоминая в очередной раз нашу фееричную прогулку сегодня, все его прикосновения и слова - я растерянно теребила край одеяла и не знала, что еще сказать.
Его голос чуть хриплый и совершенно бархатный, когда Север проурчал:
- Ты хочешь меня, Мия.
Вот уж дудки!
- Тебе показалось!
Тихий смех Севера был довольным и совершенно мягким, словно лапки кошки:
- Л-о-о-о-жь.
Ох уж этот чертов нюх Беров!
- Я не знаю, что это такое, - стараясь скрыть смущение отозвалась я, тут же услышав довольное:
- Уже знаешь.
Краснея сильнее, я начинала совершенно натурально злиться, оттого что кто-то знает обо мне больше, чем знаю о себе я сама!
- А вы насморком болеете?
Север рассмеялся, привлекая к себе внимание остальных, и сверкая в полумраке своими жуткими глазами. - Лютый что-то сломал? – я решила как можно быстрее сменить тему, пока мы не подобрались к чему-то очень откровенному.
Смех Севера поутих, когда мужчина чуть дернул плечом:
- Да, немного.
- Почему он не хочет помочь в борьбе против Кадьяков?
- Не видит в этом смысла.
В этот раз Север говорил так, словно осторожно подбирал каждое слово.
- Но почему тетушка твердит, что только полярные медведи способны противостоять Кадьякам?
- Полярные медведи чхать хотели на распри нашего вида.
Знакомый ледяной голос прозвучал резко и дергано.
Я вздрогнула, тут же прикусив язык, когда на пороге рядом с Севером оказался Лютый.
Он смотрел на меня своими ледяными глазами, и я могла ощутить это в темноте, даже если его глаза не светились, как у Севера.
А еще я не ожидала, что он продолжит, полностью повернувшись ко мне:
- Белый род такой же мощный и беспощадный, как и род Кадьяков. Наши кланы враждовали между собой веками, сталкиваясь в многочисленных схватках. Они физически сильнее остальных видов. И единственные, где остались чистокровные берсерки.
Было не похоже, что Лютый ожидает от меня понимания сказанного им, когда развернулся к Северу, проговорив приглушенно, но очевидно так, чтобы я слышала это тоже:
- Я могу понять твое желание защитить ее и смягчить боль, брат. Но это вам не на руку.
Видя, как напряглось тело Севера, я поняла, что происходит что-то не очень хорошее.
Не поняла только о чем говорил Лютый, глядя на Севера так тяжело и пронзительно.
Впрочем, понимание пришло ко мне быстро, стоило только услышать следующие слова.
- В ее теле нет кровоточащей раны, хотя я признаю, что ваши запахи смазаны. Ты не сделал ее своей, а значит любой может причинить ей вред.
Синие полыхающее глаза поднялись на меня так резко, что я лишь усилием воли не вздрогнула и не позволила себе натянуть повыше одеяло.
- Ты знаешь, что мы никогда не пойдем против тебя и твоего решения. Мы приняли твой выбор и признали его, но есть закон. А она человек. Ты готов рискнуть ее жизнью?
Север резко и тяжело выдохнул, и даже в полумраке я отчетливо видела, как сжались его большие кулаки, словно он приготовился к нападению.
К счастью Лютый стоял рядом расслабленным и явно не собирался нападать, как это было утром.
Ведь не собирался же?
Только продолжил свою речь.
- Мы враги для всего мира, брат. Отверженные и проклятые своими родами. Ты знаешь сам, что на нашем пути найдутся десятки и сотни нам подобных, которые захотят причинить тебе боль, используя ее, как твою слабость. Ты знаешь, что если она не принадлежит тебе, ею могут пользоваться все, не щадя.
От глухого утробного рычания Севера, мои волосы буквально встали дыбом, и клацнули зубы, пробуждая истинную дрожь испуга во всем теле.
Я никогда не воспринимала их, как зверей, даже если видела каждого из них в медвежьем обличии.
И видимо это было непростительным упущением с моей стороны.
Потому что животные внутри них были сильны и безумны.
Да, они могли выглядеть, как люди, пусть даже излишне большие.
Да, они говорили и понимали нашу речь.
Они ели из тарелок и казались вполне цивилизованными.
Только они не были людьми.
Никогда.
- Ты не захочешь оставить ее здесь, я знаю. Но там, куда мы идем, без метки ей просто не выжить.
