Будь моей нежностью

– Ася.

– Как у Тургенева? – спрашивает он посмеиваясь.

– Практически, – сухо отвечаю ему и отворачиваюсь.

Мне нельзя общаться с парнями, иначе Богдан взбесится. Желательно, вообще ни с кем не общаться. Это уж точно будет абсолютно никому ненужный скандал, если он вдруг узнает что-то такое.

– Классное имечко, – не унимается сосед по столу. – Тебе нравится тема моей статьи? Достаточно скандальная? Сейчас самое время для хайпа, ты же в курсе?

Я не в курсе, поэтому не тороплюсь отвечать. В следующий раз нужно внимательно смотреть, куда садишься. Мне только не хватает ещё больших заморочек в наших с Богданом и без того непростых отношениях!

– На какую тему эссе писала на вступительных? – засыпает вопросами парень. – Что-то я тебя не припоминаю по экзаменам.

– А ты всегда всех запоминаешь? – говорю ему, чтобы отстал.

– Тебя бы запомнил, Ася!

Я бросаю быстрый взгляд на него. Что он имеет в виду? Парень улыбается, и на его щеках образуются ямочки. Симпатичный, очень. Он вполне мог бы мне понравиться… в других обстоятельствах. Не в этой жизни.

– Пойдёшь со мной в кино? – достаёт он меня.

– Нет, – торопливо отзываюсь в ответ. – Я не могу.

– Ага, – смеётся он тихонечко, – не можешь, но хочешь?

– Не хочу, Максим, – краснею я.

Я… волнуюсь. Но это волнение никак не связано с этим парнем. Неожиданная мысль о предупреждении Тихонова выталкивает из глубин моей души другую, которая мне не нравится. Я хочу, чтобы он меня ревновал. Это глупо, очень глупо, но я бы хотела однажды увидеть его взгляд в этот момент. Ведь если он приревнует меня, то… это будет значить, что он испытывает что-то. Определённо.

Я цепляюсь за эту соломинку, словно от этого зависит моя жизнь. Не хочу думать, что я всегда буду лишь собственностью своего мужа. Я хочу верить бабушке, а не его словам.

– Хочешь, станем парой? – задаёт следующий вопрос мой сосед. И чего он привязался? – Да не смотри ты на меня как дикарка! Препод разрешил работать над статьёй парами. Разве тебе не нравится моя тема? Мой дядя работает в экспериментальной клинике, подгонит результаты исследований прошлых лет. Он мне рассказывал, что у него в практике бывали случаи выздоровления даже очень тяжёлых раковых пациентов.

– И четвёртая стадия рака груди? – я подаюсь вперёд, ближе к нему.

– Я могу узнать…

– Узнай, и если есть лекарство, то сколько оно стоит и может ли твой дядя прислать его в Москву.

Пара заканчивается, и мы вместе идём на выход. Я не знаю, как отделаться от нового знакомого: если водитель увидит меня с ним, то непременно доложит Богдану или его сестрице, и я не уверена, какой вариант хуже для меня. Вероятно, это мой последний шанс спасти бабушку, и я хочу им воспользоваться.

На моё счастье Максим вспоминает, что ему нужно в деканат, и мы прощаемся до завтра, а я спокойно сажусь в машину, не вызывая подозрений у Алима.

– В больницу? – привычно спрашивает он, и я киваю.

Призрачная надежда на помощь Максима даже поднимает мне настроение. Лишь бы успеть!