Подари мне себя (СИ) - Франц Анастасия

— Да. Привет. Завтра? Сейчас спрошу…

Егор отодвинул мобильный от уха и обратился ко мне:

— Соня, завтра меня приглашают на соревнования в другую страну. Поедешь со мной? Но вставать придется рано. Поездка буквально на два дня, но мы можем остаться там подольше. Я покажу тебе город.

Внутри меня будто зажгли фонарик, я засветилась счастьем и радостно закивала в ответ, крепко обнимая своего мужчину. Мне так хотелось поехать с ним на соревнования. Но за эти три месяца, с тех пор как он приехал, у него ни разу не было больше гонок.

И хоть мы часто бывали на гоночном треке, где Свободин меня учил ездить и сам управлял машиной, чтобы показать мне скорость, драйв и как это круто, я все равно хотела увидеть настоящую гонку. Поддержать, поболеть за своего любимого мужчину. И быть с ним рядом, когда он выиграет. А в том, что он победит, у меня нет никаких сомнений.

Поэтому я была счастлива поехать с ним, тем более, когда меня саму зовут. Поэтому была руками и ногами только за.

— Да, Жень. Соня со мной поедет, — уголки его губ чуть приподнялись вверх в улыбке. — Возьми два билете мне. Да, спасибо, — и Егор отключился, отложив гаджет обратно на тумбочку.

Повернувшись ко мне лицом, схватил меня, сжал в своих объятиях, повалив на спину.

— Задавишь, Егор, — звонко смеясь, пыталась его оттолкнуть. Но это все равно что сдвинуть человеку гору — невозможно.

Поэтому в ответ просто обняла, уткнувшись в его шею, вдыхая его запах, что так любила.

— Ты пахнешь, — услышала тихий голос Егора на ухо.

— Чем? — не раскрывая глаз, тихо в шею спросила.

— Теплом, уютом — домом, — вдохнул глубоко, и я почувствовала кожей, как на губах его расползлась беззаботная, лёгкая улыбка, в которой было счастье. — Это мой любимый запах. Так пахнешь только ты.

Его тихий, умиротворенный голос, звучащий мне на ухо, крепкие, надежные и теплые объятия приносили покой, и так было хорошо, что глаза сами по себе начали закрываться.

— Я люблю тебя.

— Я тебя намного сильнее люблю, Соня.

Не знаю, послышалось ли мне это, или же Егор действительно произнес эти слова, но в тот момент мозг уже плохо соображал, а руки крепче сомкнулись на широкой спине моего мужчины.

Чувствую, как все тело горит, плавится. В груди будто что-то сдавило и так трудно вдохнуть, что во всем теле чувствую боль. Ломит все кости. В горле саднит.

— Соня, очнись! — на периферии сознания слышу родной голос, который зовет меня. — Родная моя, открой глаза! Пожалуйста!

Голос Егора взволнован, напуган. В нем чувствуются нотки беспокойства и подступающей паники, отчего мне хочется открыть глаза и спросить у него "что случилось?". Успокоить его. Но веки налились свинцом и открыть их почти нереально.

Из горла вырывается хрип, голова раскалывается, и кажется, будто я вся горю в аду.

— Соня, родная моя девочка! Очнись, пожалуйста! Приди в себя, Сонечка!

— Егор… — хриплю, пытаюсь распахнуть потяжелевшие веки.

Яркий свет, ударивший по глазам, приносит столько боли, что я сразу же зажмуриваюсь, а с губ срывается стон.

— Соня, прости меня, пожалуйста. Это я во всем виноват. Не нужно было тебя с утра под душ прохладный ставить. Прости дурака!

Егор взволнован, напуган. И я хочу его успокоить — тяну к нему руку, распахнув кое-как глаза. Моего гонщика вижу рядом с собой. В глазах его стоит неподдельный страх и беспокойство, чувство вины. И я спешу его успокоить.

— Егор, — захожусь в кашле, горло дерет. — Пожалуйста, не вини себя. Все хорошо. Это простая простуда. Я сейчас полежу, и мы поедем.

— Мы никуда с тобой не поедем. И тут одну я тебя не оставлю. Даже не думай об этом. Ты вся горишь. Прости, моя красавица, — сжимает мою руку и, поднеся к своим губам, целует.

Я расправляю ладонь, касаюсь колючей щетины. Иголки слегка колют пальцы, но я их так люблю.

Люблю всего этого мужчину. И как маленькая девочка всегда жду его, скучаю, когда ему приходится куда-то отъехать. А когда приезжает — слышу щелчок замка и звон ключей — выбегаю из комнаты в его рубашке, которая чуть прикрывает попу, и запрыгиваю на него, обнимая всего — руками и ногами.

Люблю взгляд его синих глаз, что прочно поселился в моей душе, стоило только ему посмотреть на меня там в лифте, когда мы впервые встретились. Я смотрела — и тонула в этой невозможной синеве.

Только сейчас понимаю, что влюбилась еще в нашу первую встречу, в том замкнутом пространстве, когда он меня спас и поцеловал. Полюбила его, когда он был в синяках и ссадинах. Когда дико ревновал и заехал по лицу Шестинскому. Когда ругается и злится на меня. Я всегда и всего его люблю.

Какой бы он ни был. Что бы ни говорил. Я люблю его. И буду любить его всегда, даже зная, что гонки у него на первом месте. Именно поэтому сейчас я должна его отпустить, потому что знаю, как они ему важны. Как он любит то, чем занимается. Как горит ими. И я не против. Совсем не против. А только счастлива и очень рада за него. Лишь бы ничего плохо не случилось. И он всегда бы возвращался ко мне. А я всегда буду ждать.

Я буду рядом. Всегда буду рядом. Потому что люблю.

Он мой первый мужчина. Мой последний.

— Езжай, Егор. Обо мне не беспокойся. Позвони Марине, скажи — она приедет. А ты езжай. Тем более это всего на день, а завтра вечером ты приедешь. Я буду тебя ждать.

— Соня, я не могу тебя оставить. Чувствую, что что-то случится плохое. Я не хочу оставлять тебя тут одну, когда тебе так плохо.

— Со мной все будет хорошо, — силюсь улыбнуться. — Лучше обними меня, мой любимый и самый лучший гонщик!

И мой Егор тут же исполняет мою просьбу — обнимает так крепко и сильно, будто в себя силясь вжать, растворить и соединить нас. А я зарываюсь в слегка отросшие волосы на его затылке и вдыхаю его запах, чтобы сохранить его в себе до его приезда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты победишь! Я в тебя верю! Привези мне золото.

— Люблю тебя, — шепчет в шею. — Ты же знаешь, что ты важнее гонок? Что ты на первом месте у меня, Соня? Ответь мне!

— Знаю. Ты тоже важнее всего для меня. Я бы всегда выбирала тебя, если бы передо мной ставили выбор: ты или медицина. Всегда ты, Егор!

На своих сухих губах чувствую сладкий поцелуй любимого мужчины, который целует так, что внутри все дрожит и рвется к нему. И сердце громко и часто стучит. Но даже не это главное. А то, что чувствую — Егор мой человек. Моя вторая половинка. Мой самый родной и близкий человек.

Егор целует нежно, сладко и томно. Слегка прикусывая нижнюю губу, и тут же лижет языком, как бы заглаживая свою вину за причиненную мне боль. Тяжело дышит, отрывается от моих губ, по которым проходят мелкие искры тока. Прикрывает глаза и сталкивается лбом с моим.

— Ты на первом месте, слышишь?!

Я качаю головой, перебирая ласково пальчиками короткий ежик волос любимого мужчины.

— Я хотел это сделать чуть позже и по-другому, — в его голосе слышится волнение.

Егор отстраняется и встает с постели. Я распахиваю глаза, пытаясь найти его своим взглядом, поймать и попросить вернуться. Без него так холодно и одиноко. Но он почти тут же возвращается, и я не успеваю попросить его об этом.

Садится близко ко мне. Берет мои пальцы в свою ладонь, сжимает, а я смотрю на него, не в силах отвести своего взгляда. Я так сильно буду по нему скучать.

Он стал моим воздухом. Моим кислородом. Моим домом и жизнью. Вдохом и выдохом. И без него я просто умру. Погибну в тот же час. Я им одним живу. Им одним дышу. Егор для меня не просто мужчина, мой мужчина. Он для меня все. Весь этот мир.

— Я хочу кое-что у тебя спросить. Но для начала сказать несколько слов, — внутри все задрожало, а сердце сжалось. Нет, даже не так. Но я не могу описать всех чувств, что сейчас во мне бьются фонтаном…

— Соня, ты самое дорогое, что у меня есть. Я, если честно, не умею говорить красивые слова, и ты об этом знаешь, — еле сдерживая слезы, киваю. — Но я так счастлив, что ты появилась в моей жизни. Счастлив, что эта красивая, милая, добрая и чистая девочка выбрала меня. Своим первым мужчиной. Спасибо! Это для меня многое значит. Спасибо, что ты просто есть у меня, девочка моя!