Любовница (СИ) - Киринина Катя

-Осторожнее Алиса, я бы на твоем месте не делал бы этого, - предупреждает Роман, снова хватая меня.

В другое время я бы не вняла его предупреждению, но опасные нотки в его тоне и исходящая от него энергия заставляют меня остановиться.

-А что ты сделаешь? Возьмешь меня силой? Накажешь за непослушание? - задираю подол платья, демонстрируя свои ноги. В меня словно что-то вселяется, совершенно не смущает, что мы стоим в ресторане, где полно людей знающих Романа, включая его родителей. - Зачем ехать к тебе домой, если ты можешь получить все, что хочешь прямо здесь?

-Перестань, что на тебя нашло? - он грубо трясет меня, привлекая к нам внимание, хоть мы и стоим сбоку и все слишком заняты были своими делами. - Алиса, не устраивай сцен. Дома поговорим.

-Нет, - я хочу привести его в ярость. Хочу, чтобы он сделал мне больно. Чтобы возненавидел меня, ударил, причинил физическое страдание. Может, тогда боль и стыд, за слова Стаса, которые разламывают мне грудь, исчезнут, и внутри все онемеет.

Он движется так молниеносно, что едва успеваю понять, что происходит, подхватывает на руки и несет в сторону выхода.

-Отпусти меня, - кричу я и почти все гости оборачиваются на нас.

Первых замечаю его родителей, которые просто в шоке с происходящего. В их лицах я читаю разочарование, что их сын скатился до публичных выяснений отношений. Мне противно от себя. Что я с ним делаю?  Моя душа отравила и его своим ядом.

Уже не брыкаюсь, а лишь покорно жду позорного конца своей сказки, если можно так назвать мою жизнь за последний месяц.

-Садись в машину, - рычит на меня Рома, открывая заднюю дверцу. - Влад, пойди выпей кофе.

Понимаю, что мы останемся наедине и вся съеживаюсь. Он садится рядом, а затем оказывается надо мной, а его руки смыкаются вокруг моей шеи. Мне страшно. Я не могу вздохнуть, не могу шевельнуться. Вся в его власти, но вместе с тем, что-то во мне ликует.

-Больше никогда не поступай со мной так, - предупреждает он, чуть ослабляя хватку.

Даже с его пальцами вокруг моей шеи, я веду себя неадекватно и начинаю смеяться.

-Ты нормальная вообще? Ты что, любишь его?

-Это неважно. Он…

Прежде, чем я успеваю договорить, Роман впивается в мои губы. Его поцелуй смертелен, как пуля в самое сердце. Он разрывает меня, пускает мне кровь, и при каждом прикосновении его губ я умираю медленной смертью, но мазохистская сторона моей натуры тянется к этой боли и к пустоте, которую он мне приносит. Я извиваюсь. Пинаю его и царапаю, разжигая в нем еще большую ярость. Это битва за доминирование. В его руках – моя жизнь, в моих – его гордость. Мы оба обречены.

Освободив одну руку, он просовывает ее между нами и раздвигает мне ноги, потом распускает ремень, расстегивает брюки, вытаскивает свой член и отодвинув мои трусики, вонзает его в меня.

От нехватки кислорода у меня мутнеет перед глазами, но мне это нравится. Мне нравятся его агрессивные, безжалостные толчки. Обхватив его ногами за талию, я притягиваю его еще ближе, мои пальцы погружаются ему в волосы, с силой тянут за них. Его лицо искажено гневом. Каждый быстрый и жестокий удар его бедер пронизан моей деградацией. И господи, помоги, но я хочу его, жажду его с животным, пугающим голодом. Он так хорошо меня трахает. Он трахает меня, пока не помечает собой меня всю, и я, кончая, вскрикиваю в приправленном болью экстазе, все во мне взрывается атомной бомбой, когда разъяренный Холодов тоже достигает вершины своего временного безумия и кончает в меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустя секунду - или же вечность - Роман отпускает мою шею и выходит из меня, словно моя плоть обжигает его, затем отталкивается и, содрогаясь всем телом, откидывается на сиденье. С бледным лицом он следит пустыми глазами за тем, как я сажусь и, взявшись за горло, пытаюсь вдохнуть как можно больше воздуха. Легкие горят огнем, но тело поет от воспоминания о его жестоких прикосновениях.

-С твоей стороны, было очень глупо так себя вести, - тяжело дыша произносит он. - Все хорошее впечатление о себе, ты перечеркнула. Если так хочется, то впредь, я буду с тобой так обращаться, так как ты этого заслуживаешь. Мне плевать.

Отдернув платье, я отворачиваюсь к окну. Глаза прожигают непролитые слезы. Что же я наделала? И мой внутренний голос маминым тоном твердо отвечает:

-«То, что у тебя получается лучше всего. Уничтожила все, что тебя окружало.»

Глава 24

Спустя четыре дня этого немыслимого поворота в моей жизни, я окончательно поняла, что не заслуживаю ничего хорошего в своей жизни. Не зря моя мама говорила, что разрушаю все на своем пути. Она была права, с первого дня своего рождения, я только и делаю, что порчу людям жизнь. Может я посланник Дьявола? Может на моем роду написано проклятье? Почему все так всегда плохо и больно?

Сижу и тихо плачу, на холодной постели спальни Холодова. В руках тест на беременность, так четко показавший две полоски. Для любой нормальной женщины - это добрый знак будущего, когда жизнь меняется и наполняется смыслом. Для меня - полный провал и неспособность жить дальше. Что я буду делать с этим ребенком? Какая, прости Господи, из меня мать? И дело вообще не в том, люблю я детишек или нет, просто никогда не мечтала об этом и не думала, что буду матерью.

Но меня смущало не это, а тот факт, что я понятия не имела кто отец этого ребенка? У меня нет будущего ни с одним из них и сомневаюсь, что кто-то сильно обрадуется этой новости. Но так стыдно мне еще никогда в жизни не было.

Холодов уехал на следующее утро после нашей ссоры, и с тех пор я его не видела. Он не отвечал на мои звоннки и по сути, там в машине, продемонстрировал  свое реальное отношение к моей связи с другим.

Стас же растворился в своей девушке и впервые за столько времени не звонил и не писал. Вообще тишина, вызывающая пустоту в моем сердце.

Поднимаюсь с кровати и решаю все же поехать к своему гинекологу, узнать что можно сделать с моей проблемой, но перед этим хочу зайти к Роману в кабинет. Мне так его не хватает, моя тоска причиняет боль и все, чего я сейчас хочу, чтобы он обнял меня и сказал, что у нас все еще будет хорошо, что мы сможем преодолеть эту пропасть между нами и жить дальше.

Совершенно не понимаю, что тогда на меня нашло? Я вообще была не в адеквате и единственная причина всему этому - отсутствие здравого смысла. Может это беременность так на меня влияет?

Открываю дверь и резко останавливаюсь. Рома сидит за своим столом и что-то печатает на ноутбуке. Он поднимает голову. Его взгляд сразу находит меня, наши глаза встречаются, и я, увидев, сколько в них неприкрытой боли, чувствую, как земля уходит у меня из под ног.

Делаю неуверенный шаг в его сторону.

-Не слышала, как ты приехал, - нервная дрожь проходит по моему телу.

-Признаться, я удивлен, что ты еще здесь, - его губы сомкнулись в тонкую линию, а в тоне слышится высокомерная неприязнь. - Что тебе нужно?

-Я пришла…, - не ожидала его сейчас увидеть и вообще не представляю, что сказать. Но одно вижу точно - он все для себя решил, теперь, чтобы я не сказала, ничегошеньки уже не поможет. - Я ухожу.

-Так иди, никто тебя не держит, - он поднимается с кресла и осматривает меня. - Ты хоть что-то ела все эти дни?

-Где ты был?

-Не делай заинтересованное лицо, тебе не идет, - он скрещивает руки на груди. Несмотря на то, что между нами сверкают молнии, этому мужчине по прежнему остается важным, ела ли я что-то, но его слова все равно больно бьют, как хлыстом по сердцу, но я заслужила его ярость и ненависть.

-Я знаю, что никаких слов не хватит, чтобы извиниться перед тобой за мое поведение, - горло сжимается в спазме. - Или рассказать, что я на самом деле чувствую к тебе, но я бы хотела объяснить причину моего поведения в субботу и почему…

-Хватит! - обрывает он меня и засунув руки в карманы отворачивается к окну. - Я наелся твоим враньем на несколько лет вперед, больше не могу. Если ты переживаешь на счет своих денег, то мне ничего не нужно, возьми все что хочешь…