Иволга и вольный Ветер (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

— Может и стираешь еще сам себе? — пробормотала под нос уже выходя из комнаты и чувствуя себя почему-то глупо.

Так и есть, присмотревшись, я заметила дальше по коридору в полутьме складную вертикальную комнатную сушилку, на которой были аккуратно развешаны мужские трусы, несколько футболок и носки, а войдя в ванную, я увидела в углу новенькую стиралку, в которой уже вращалось белье. Для кого-то, кто не Валя Иволгина из глухого Ширгалькуля, это может и в порядке вещей, но представить моего отца, Яшку или даже кого-то из братьев, стирающим и развешивающим свои же шмотки мне было очень сложно. Это же чисто бабское занятие.

— Что? — спросил уже за столом Егор, перехватив мой взгляд.

— Ты хорошо зарабатываешь, не жадный, в постели просто космос, готовишь, сам себе стираешь и, как понимаю, убираешь тут тоже без посторонней помощи. То есть, в чисто бытовом плане женщина тебе не особо нужна. Но должно быть что-то, что это уравновешивает. — с улыбкой ответила, пригубляя вино. Сегодня оно было красное и терпкое.

— А у тебя тогда что? — фыркнул Егор.

— В смысле?

— Все тобой перечисленное можно сказать и о тебе. Папик-спонсор тебе не нужен, в быту, даже нелегком деревенском, ты тоже абсолютно самостоятельна. В чем тогда подвох?

— Если мы говорим конкретно о наших отношениях, то, очевидно, это мое стремление все перевести на крайне серьезные рельсы и желание строить далеко идущие планы. — немного поразмыслив, ответила ему.

— Хм… Тогда мой недостаток — я терпеть не могу гладить стиранное белье. Умею, конечно, в армии всему быстро и доходчиво учат, но не люблю. Поэтому сорочки и костюмы сдаю исключительно в прачечные и химчистки.

— Я так-то не об этом, а ты все к ерунде сводишь, Егор. — слегка возмутилась и впилась зубами в сочное мясо. Я тут с самоанализом заморочилась, а у него одни шутки.

Мммм, как же вкусно, однако. Надо рецепт узнать. Хотя, это же такой прикол, когда готовишь не ты, то все кажется вкуснее почему-то.

— Ничего подобного! — отперся Егор, — Я не усматриваю недостатка в твоём стремлении к обстоятельности во всем в жизни, а вот в собственной бытовой неполноценности — да. Ты же — наоборот, считаешь, что это фигня какая-то.

— Давно?

— Что давно?

— Давно не усматриваешь? — хмыкнула я, намекая, что вроде как ещё вчера это было некоей проблемой.

— Уже. — ответил Егор в своей манере.

— И?

— И по факту — все между нами супер. — широко улыбнулся он и мое сердце совершило кувырок.

— Что же привело тебя к этому выводу? — не смогла сдержать ответной улыбки я.

— Ни тебе, ни мне не нужен другой человек рядом, дабы решить какие-либо финансовые или бытовые проблемы. Но при этом — вместе охренеть, как хорошо. Не скрою: я дико рад, что ты пришла сегодня. Просто пришла, чтобы быть со мной. И уверен, что никуда эта радость не уйдет ещё очень-очень долго.

Я ожидала, что он станет подводить все дальше к некоему значимому знаменателю, но Ветров просто ещё шире и заразительнее улыбнулся и всерьез взялся за свою порцию, оставив меня додумывать самостоятельно. Хотя, стоило нам закончить с едой, Егор затащил меня вместе принимать душ и мой разум надолго утратил способность к серьезным размышлениям.

— Так что, какие у нас планы на выходные? — спросил Ветров утром, неохотно расплетая свои загребущие конечности, которыми буквально опутал меня.

— Уффф! — я резко села, чтобы выключить верещащий будильник, но в голове тут же поплыло, ведь внутри еще все дрожало и потягивало после только что пережитого сокрушительного оргазма. — Я готова тебе помочь с покупками, только нужно будет успеть часов до четырех. В пять вечера уходит электричка, хочу на нее успеть, чтобы смотаться домой, а в воскресенье обратно. Маме рожать уже вот-вот, надо проверить, все ли готово, с соседями лишний раз переговорить, чтобы отвезли вовремя.

— А как ты смотришь на то, чтобы субботу все же полностью посвятить местному обустройству? — спросил Егор, садясь позади и целуя меня в плечо и, прежде чем возразила, продолжил. — А в воскресенье уже прямо с утра махнем в твой Ширгалькуль на машине туда и обратно. И быстрее и комфортнее.

— Мне показалось, что созерцание быта сельской глубинки нагоняет на тебя уныние.

— Торчать тут одному будет ещё унылее. — ответил Егор, со вздохом выпуская меня из объятий. — Или ты переживаешь, что твоя мать разозлиться, увидев меня?

— Нет, мне кажется. — покачала я головой, решая. — Она уже давно остыла, да и чем дольше без отца, тем она адекватнее бывает. Что же, если сам предлагаешь, то я не откажусь. А насчёт благоустройства … слушай, я корчить из себя дизайнера интерьеров не собираюсь, конечно, но в эту здоровенную комнату с лепниной нужно какие-нибудь многослойные роскошные портьеры. Может стоит их заказать в каком-нибудь специализированном салоне?

— А может, нам стоит в первую очередь обустроить другую комнату тут? Поменьше и поуютнее? Я-то конкретно в этой обосновался с целью видеть тебя. Раз теперь эта надобность отпала, то как насчёт выбрать?

Я почти опаздывала, но все равно пошла с Егором по всему этажу, осматривая комнаты, которых ещё не видела. Как-то всё не до экскурсий у нас было с Ветровым.

— Ух ты! — восхитилась, когда вошли в самую дальнюю по коридору, угловую комнату.

Не знаю, как там такая планировка по умному зовётся, у нас звали — фонарь. Пять углов, вместо четырех, внешняя стена из трёх частей, в каждом из которых по окну. Как будто комната не в обычном доме, а в башне замка.

— Берём эту? — уточнил Егор, пристально глядя на меня и я закивала, сразу начав представлять, как тут все может быть.

— Сойкина позовём диван перетащить? — перешла сразу к деловой стороне вопроса, торопливо начав одеваться. — И мастера ещё нужно с инструментами, чтобы карнизы повесить.

На это Егор ответил мне только непонятным ”Пффф!”

***

— Валька, ты хоть предупреждай, что ночевать не будешь! — с легким упреком сказала мне Воронова, как только я бегом влетела в нашу квартиру.

Я то у Ветрова в душе дважды побывала, но хоть быстренько белье сменить и футболку под водолазкой надо.

— Прости. Я что-то… потерялась. — честно повинилась ей.

— Сильно потерялась? — прищурила синие глаза Женька. — Потом жалеть не станешь?

Я застыла на секунду, задавшись тем же вопросом и припоминая собственную четкую установку хранить личную эмоциональную безопасность.

— Есть такая вероятность. Но, если сейчас остановлю себя — буду точно.

— Ладно, — легко отступила Воронова, — Ты просто хоть отзванивайся, что с тобой все норм.

— Хорошо. Жень! Спасибо вам с Мишей за все!

Женя только отмахнулась.

— Давай в темпе, в машине ждём.

***

Утром в субботу я хотела вырваться из постели чуть пораньше, чтобы завтрак самой приготовить. Но как бы не так, мой безбашенно порочный любовник предложил такую ему альтернативу в позе шестьдесят девять, что о голоде вспомнила только в кафе торгового центра.

Через несколько часов хождений по магазинам мы выбрали не только плотные бледно-лавандовые шторы с люверсами, ковер того же, но более светлого оттенка, но ещё и постельное белье, покрывала, и, собственно, саму кровать с матрасом, срочную доставку которой Ветров тут же и оформил. Пообедав в небольшом ресторанчике, мы живо обсудили перенос кухни из того же зала в другую комнату, ближе к входной двери и ванной. Ведь пока посуду мыть и приходилось в умывальнике, настоящая же кухня по реставрационному проекту будет располагаться на первом этаже, где ещё шел ремонт. Прикупили римские шторы во временный пищеблок, а ещё посуду кой-какую и кухонные принадлежности.

— Мои ноги гудя-а-ат. — вытянула я конечности в авто. — Блин, я на тренировках так не уставала.

Мне казалось, что я бухнусь на диван по приезду и черта с два меня поднимешь. Но Ветров сразу взялся перетаскивать покупки, я сразу подключилась, забыв про усталость. А потом и оперативно кровать привезли. Егор проводил курьеров и вернулся обратно с небольшим таким пластиковым кейсом в руках. Быстро и сноровисто, без лишней суеты и явно с пониманием процесса он взялся сначала собирать каркас, а после и вешать карнизы для штор. Моей помощи он не просил, но я сама подключилась, подавая крепеж и фурнитуру, придерживая где-то, подставляя. И через некоторое время поймала себя на мысли, что работаем мы практически молча, но слаженно, будто сто лет этим вместе занимались и понимаем друг друга без слов, по взгляду.