Мы все умрём. Но это не точно (СИ) - Aris me
Взрывающее заклятье влетело в стену заброшенного дома и на миг осветило улицу яркой вспышкой. Кирпичная кладка разлетелась фонтаном из обломков и пыли. В нос сразу же попали мелкие частицы, и Драко задержал дыхание, чтобы не закашлять. Он осторожно встал, вжимаясь спиной в остатки стены. Мозг отчаянно пытался найти выход из положения.
Атаковавший находился вне зоны видимости, но точно где-то рядом. Шагов тоже не слышалось. Наверняка заглушил, ублюдок. Вообще, если не считать взрыва, то было очень тихо, особенно для вечера, когда тебя пытаются убить.
Казалось бы, весь мир должен кричать в этот момент. Но нет. Где-то вдалеке слышался будничный гул дороги, поблизости стрекотал сука-сверчок, и единственное, что Драко различал отчётливо и громко, — стук собственного сердца.
— Треверс, ты охуел? — он опустился на четвереньки и, стараясь не шуметь, отполз к стене напротив. Не стоило долго торчать на одном месте.
Хотя пространства для манёвров практически не было. Дом был разрушен чуть ли не до основания, почти всю мебель из него вынесли или сломали, и здесь, в основном, остался лишь мусор, хрупкие стены и голое пустое ничто.
Под ладонью глухо треснул кусок стекла, и Драко замер, пытаясь прикинуться мебелью. Он тут как в ловушке. Стоило выбираться отсюда и валить как можно дальше. Забегать в этот дом оказалось идиотской идеей, но Треверс начал палить взрывными прямо на улице сразу же, как аппарировал на тротуар. Видимо, он был очень сильно чем-то расстроен.
— Сдохни, щенок!
В то место, где недавно стоял Драко, прилетела Бомбарда. Треверс определённо был очень и очень не в духе, однако становиться послушным мальчиком и умирать Драко не собирался.
— Тебя что, кентавр в жопу выебал? — хрипло крикнул он, с трудом подавляя кашель. Во рту пересохло, а на зубах скрипели частицы каменной пыли. Сейчас бы стаканчик холодной ледниковой воды с долькой лимона, а ещё лучше мягкий матрас, подушку и хрустящее от чистоты одеяло…
В ответ на кентавра прилетел зелёный луч.
Хорошо, Драко успел дёрнуться, перемещаясь за перевёрнутый письменный стол. Пахло здесь чем-то отвратным, и он скривился: видимо, кто-то использовал этот уютный уголок как уборную. Малфой попытался отключить обоняние и включить рассудок.
Так. Заклятие выпустили откуда-то справа. Хреново. Длинный, тёмный коридор и нулевая видимость. Даже если бы у него была сейчас возможность использовать палочку, то всё равно пришлось бы кидать заклинание наугад. Слева окно, можно попробовать изобразить из себя гепарда и одним прыжком проскочить сквозь раму с выбитыми стёклами. А если не получится? О да, зато Треверс определённо повеселится, если Драко повиснет в оконной раме, насаженный животом на эти невероятно острые и грязные стёкла.
Кажется, ещё поговаривали, что Треверс — гей… Ну что ж, тогда он смог бы повеселиться вдвойне. Определённо отсюда надо было валить.
Малфой сглотнул вязкую слюну и осторожно выглянул из укрытия. Нападавший подозрительно притих, со всех сторон в комнату наползала темнота, и виднелось только единственное светлое пятно — окно, до которого оставалось всего три шага.
Три шага на открытом пространстве.
Не успеет…
Драко стиснул в руках свою бесполезную палочку. И что делать? Посветить Люмосом, чтобы Треверсу удобнее было целиться? Ему хотя бы слабенький Ступефай, был бы шанс выжить, а сейчас можно только кинуть в коридор палочку и надеяться, что она там как-нибудь сама по себе разберётся. С другой стороны, если бы Треверс хотел убить его на месте, то сразу бы кидал Аваду. Значит, можно попробовать договориться. Только бы не шарахнул чем-нибудь неприятным.
Мелькнула мысль, что в следующий раз стоит спросить у Грегори, кому там маглы молятся. Драко медленно встал, морщась от боли в коленях, поднял дрожащие от напряжения руки и отбросил палочку в сторону. Давай, ублюдок, я знаю, что ты любишь поговорить.
— Треверс, мы можем всё обсудить!
От стены коридора бесшумно отделилась тень и медленно вышла на открытое пространство. Капюшон мантии скрывал лицо, но любоваться очаровательной мордашкой Треверса Малфою всё равно не хотелось. Главное, что он понял — Пожиратель смерти пришёл без маски. Она должна была бликовать от света, но под капюшоном мантии зияло чёрное, пустое ничего. Отлично.
Бывший соратник направил на него палочку и подошёл почти в упор. Тусклый свет от окна осветил грубое лицо мужчины. То что надо. Драко свёл брови в растерянную гримасу и жалобно посмотрел ему в глаза:
— Я правда не понимаю, что происходит… — беспомощно произнёс он.
— Передавай привет папочке, ублюдок. Ава…
Драко уже был внутри его черепушки.
Треверс пронзительно завизжал, хватаясь за голову. От этого ультратонкого, страшного воя заболели барабанные перепонки. Всерьёз показалось, что они вот-вот лопнут, и из ушей брызнет горячая кровь. Малфой одним коротким движением выхватил из ослабленных пальцев палочку и направил зелёный луч в лоб мужчины.
Всё внезапно смолкло.
В ушах ещё звенел дикий, животный визг Треверса, но окружающая тишина постепенно окутывала пространство густой и вязкой патокой. Драко сфокусировался на частицах пыли в воздухе. Сквозь окно падал свет уличного фонаря, и пылинки красиво вальсировали на свету. Для них можно было бы придумать музыку.
Музыку тлена и разрушения.
Потом догнал запах.
Запах пота, смерти и гари.
Драко согнулся пополам и его стошнило. Добавился аромат желчи.
Он не Лорд, чтобы легко и безнаказанно использовать свои ментальные способности. Этот маленький трюк выжигал его собственную магию до состояния сухого пепла. Но это являлось лишь крохотной толикой того, что он причинил Треверсу. Эхо заклятия вот-вот должно было его нагнать.
Вот.
Сейчас начнётся…
Ожидаемой волной его накрыло ощущение переполняющего черепную коробку Адского Пламени.
Мир поплыл, дробясь, окрашиваясь в нечто алое, пузырящееся, как краска на старых тлеющих фотографиях.
Горит.
Всё горит.
Хочется содрать себе кожу.
Ткнуть палочкой в висок и запустить оледенение.
Или сдохнуть.
Принять лёгкую и нежную Аваду.
Боль расширилась до слепяще-белой вспышки.
Изнутри всё полыхало выцветшим, белёсым пламенем. Глаза поплавились, лопнули и вытекли из глазниц.
Стало темно, тихо и спокойно.
***
Какая-то сучья птица вовсю драла свою глотку. Казалось, она осталась недовольна, что Драко не сдох этой ночью, и намеревалась добить его своим блядским чириканьем. Откуда птицы у него в голове? И почему так светло? Подозрительно светло для ночи.
Он попробовал открыть глаза, и солнечный свет белыми иголками вонзился в зрачки. Боль и свет как одно целое. Так всегда.
Малфой ненавидел белый цвет — слишком хорошо видно кровь, слишком остро чувствуешь боль.
Он усиленно заморгал и подвигал глазными яблоками из стороны в сторону. Вроде не лопнули и не вытекли. Драко лежал недалеко от окна, до которого так и не добрался вечером.
Пахло смертью. У неё всегда был особенный, сладкий и прелый запах. Сквозь пыльные осколки стекла виднелся кусочек чистого голубого неба. Светлого, но не настолько, чтобы утверждать, что на улице уже день. Возможно, сейчас раннее утро? Что-то у него уже вошло в привычку отключаться где ни попадя.
Драко приподнялся на руках и осмотрелся.
Да-а-а…
Это определённо войдёт в список его лучших мест для пробуждения. Труп Треверса никуда не делся, а жаль. Драко был бы абсолютно не против, оживи тот и уйди куда-нибудь подальше на своих двоих.
Никакой особой неприязни он к мужику никогда не испытывал: виделись время от времени на общих собраниях, раз вместе пили огневиски в баре — ничего такого, что вызвало бы желание его убить.
Знай Треверс его хоть на толику получше, никогда бы не подошёл так близко и без маски.
Драко сел и тут же почувствовал, как его повело куда-то в сторону. Да так, что пришлось упереться ладонью в пол, чтобы не упасть. Сознание наворачивало безумные круги, ударяясь о череп и отдаваясь гулкими, оглушающими ударами. В попытке остановить это, Малфой вцепился свободной рукой в волосы, чуть оттягивая и сжимая. Но мир фиксироваться в одном положении никак не желал, продолжая вращаться.
