Ночи дома Нар-Шах (леди дома Нар-Шах + Трофей для госпожи)
Одна рука обхватила его за живот, а другая – за плечи, подтягивая его вверх и назад, вплотную к груди демоницы. Он не знал, чего хотела госпожа, но позволил полностью управлять своим телом. После этого Аника могла получить его, как ей заблагорассудится.
Однако ничего больше так и не произошло.
Рука девушки так и замерла у него на животе. Вторая мягко провела по волосам, ненароком вынуждая запрокинуть голову ей на плечо.
- Тихо, тихо, Кадир. Всё в порядке. Ты слышишь меня? Всё хорошо.
- Используй меня, - Кадир зажмурился, чтобы не видеть её внимательных глаз, чтобы обмануться и поверить, что она не может видеть выступивших на его глазах слёз. – Я выносливый, я могу доставить тебе немного удовольствия. Позволь мне быть достойным твоего эстара.
- Нет. Кадир, не так. Я не хочу тебя как раба. Никто не сможет использовать тебя, пока ты рядом со мной. Ты стоишь гораздо большего. Вечное Пламя, ты всё ещё один из самых желанных мужчин, которые были у меня когда-нибудь.
- Пожалуйста…
- Нет. Посмотри на меня. Пожалуйста, открой глаза, - его подбородок был приподнят согнутым указательным пальцем – нежно, но твёрдо – и он понял, что ему придётся выполнить приказ. Зелёные глаза хозяйки были совсем близко и были прекрасней, чем когда бы то ни было. - Я не сделаю этого так. Ничего страшного не случилось. Ты получил удовольствие и это хорошо. Нет ничего плохого в том, что это произошло.
- И даже… не смог…
- Это была моя вина, Кадир. Я отвечаю за нас двоих. Я должна была быть осторожней, не бросать на тебя столько новых вещей сразу. Прости… - Аника шумно выдохнула. – Я просто не думала, что что-то подобное может причинить тебе такую боль, иначе постаралась бы быть осторожней. Пожалуйста, Кадир, всё в порядке. Никто тебя не использует.
Тон Аники был таким нежным, что ему стало ещё горше от того, что он упустил эту возможность. Теперь слёзы больше не душили его, но они свободным потоком лились по щекам, иногда он тихонько прерывисто всхлипывал, уже не в состоянии себя проклинать, и не замечал, как бережно рука Аники продолжает его обнимать.
Аника была права, в конце концов, всё было лучше чем всегда. У него появилось так много воспоминаний, которые теперь он мог беречь, включая это последнее, о том, как он был в безопасности в её объятьях, о том, что даже после всего, что случилось, она продолжала его утешать. Он никогда не думал, что кто-то будет так его обнимать и теперь, когда это было с ним хотя бы раз, всё уже было слишком хорошо для такого жалкого раба. Всё было хорошо. Он упустил возможность увидеть, как лицо его госпожи исказится в экстазе из-за него, он мог бы сделать это тысячей способов, если бы только не был таким никчёмным – но у него уже было множество драгоценных воспоминаний об этой ночи. Он глубоко вздохнул и заставил слёзы остановиться. После всего, что Аника сделала для него, было бы абсолютно бессовестно так цепляться за неё, мешать ей уйти вместо того чтобы предпринять хоть какую-то попытку позаботиться о её удовольствии. Семя Кадира всё ещё было у её входа и она, вероятно, жаждала принять ванну. Он снова вздохнул и сумел выговорить:
- Я в порядке, госпожа. Со мной всё будет хорошо. Я прошу прощения за это, за мою вспышку, больше этого не повторится. Ты, должно быть, хочешь искупаться, я не буду тебя задерживать, хотя если ты пожелаешь, конечно могу помочь.
Он не был готов к внезапной и ослепительной вспышке ненависти, которую увидел в глазах этой прекрасной женщины, вспышки, которая придавила его своей тяжестью, так противоречившей нежному тону, который он только что слышал. Интонации Анники больше не были ласковыми, когда она снова заговорила, они походили на поток ледяной воды стремительно и уверенно котившийся по каменистому руслу реки:
- Кадир, я бы попросила тебя об одолжении, если ты не против.
Она, вероятно, собиралась попросить его больше никогда не вспоминать эту ночь… И конечно же, он должен был послушаться её, она была госпожой и после всего, что случилось, в любом случае была права во всём.
- Конечно, - тихо сказал он.
- Если ты когда-нибудь услышишь через печать её зов, - Кадир даже не сразу понял, о ком она говорит, - Если когда-нибудь Ракшаса тебя позовёт, я хотела бы быть первой, кто узнает об этом. Ты сразу же скажешь мне, хорошо? Я просто… Хотела бы быть там, когда ты её убьёшь.
