Пари с бабником (СИ) - Аланина Маргарита

ёрзаю попой, намекая на желание прекратить болтать.

— На тебе, — кладёт руки на мою грудь.

— Мирош, мы тут разговоры разговариваем, — шутливо хлопаю по пальцам.

— Мне не мешает, — усиливает давление, заставляя меня пискнуть от удовольствия. — Тебе тоже не мешает.

И впрямь не мешает…

Мирон прикусывает мою шею и спускается к груди. Носом проводит по вырезу майки и оттягивает ткань вниз, заставляя запрокинуть голову и подставить свою единичку под ласку.

— Подожди минутку, — сбивчиво прошу и тянусь за телефоном. Мне надо кое-что сделать.

— Ты другого времени не нашла? — рычит, языком забираясь под ткань лифчика.

Меня обжигает желание не останавливать его. Только у меня осталось одно незавершённое дело. Минута не уменьшит нашего возбуждения.

Набираю Мирона. Он достаёт телефон из кармана и как он абсолютно непонимающе смотрит на экран. Неужели до него не доходит?! Я же обещала позвонить. Разговор о нас будет завершён таким образом. Плюс забавно сидеть рядом и говорить по телефону.

— Привет, — говорю в трубку и не прекращаю следить за выражением лица Мирона.

— Привет.

— Я немного в тебя влюбилась.

— Немного? — хитро сощуривается, удерживая моё лицо одной рукой.

— А может много… — изображаю глубокую задумчивость. Для достоверности кладу палец на висок.

— Ты очень плохой Кокосик, — большим пальцем мажет по моей нижней губе. Ещё тоньше он намекнуть не мог.

— Очень-очень? — соблазнительно облизываю губы.

Поцеловав ухмылку на губах своего любимого, я плавно стекаю на пол.

Мирону не надо ничего говорить. Он уже ловко справляется с ремнём и ширинкой.

Он столько раз намекал мне на ласку губами, и всегда его ждала дивная птичка — обломинго. Любой бы уже перестал грезить об этом.

Обломать сейчас кажется кощунством.

Становлюсь коленями на пол и смотрю снизу вверх. Черт, от возбуждения меня потряхивает. Про Мирона говорить вообще нечего. На его лице застыла гримаса предвкушения. Он буквально пожирает мои действия глазами.

Освобождаю вздыбленную эрекцию и обхватываю плотным кольцом губ головку. Кончиком языка вожу по упругой плоти, смакуя солоноватый привкус. Пирсинг звонко ударяется о зубы. Это настолько эротичный звук, что у меня вырывается лёгкий стон из груди. Моему стону вторит шипение Мирона. Его рваное дыхание ласкает слух. Мне хочется довести Мирона до исступления. — Летта, возьми глубже, — он перебирает мои волосы и слегка надавливает на затылок.

Решив удовлетворить просьбу нетерпеливого любимого несколькими секундами позже, я продолжаю выводить узоры на нежной коже. В такт энергичным движениям языка провожу по основанию члена несколько раз. Беру в руки тяжёлые яички и осторожно перекатываю их в руке. Пах Мирона пышет жаром и у меня между ног тоже становится жарко. Я едва владею собой.

Услышав грудной стон Мирона, начинаю плавно спускаться губами вниз по стволу. Беру максимально глубоко и подаюсь назад. Потеряв счёт времени, я раз за разом повторяю свои действия.

— Летта, помедленее. Я скоро кончу, — рычит, запрокинув голову.

Захват на волосах ослабевает, но я не обращаю на это внимания. Закрываю глаза и продолжаю доставлять Мирону удовольствие. В последний момент, парень подаётся бёдрами назад, оставляя во рту только головку. Пульсация на языке достигает пика и с протяжным рыком Мирон взрывается.

— Кокосик, я тебя люблю, — хрипит. Он нежно массирует мне голову и смотрит настолько нежно, что сердце щемит.

Поднимаюсь на нетвёрдые ноги и практически падаю на атлетичное тело. Подхватив на руки, Мирон несёт меня в мою комнату. Носом утыкаюсь в мускулистую шею и вдыхаю ни с чем несравнимый запах.

Опустив меня на кровать, Мирон на несколько секунд испаряется за дверью и возвращается с презервативом в руках. Со звериным рывком помогает мне раздеться. С такой же скоростью метеора он сам раздевается до конца.

Подхватив меня под попу, парень садится на мою кровать, прислонившись спиной к стене. Он без предисловий погружает язык мне в рот, и увлекает меня в страстный поцелуй. Мы неистово целуемся до тёмных пятен перед глазами.

— Мирон, — ёрзаю на нём, давая понять, что ещё секунда промедления и я стану злобной фурией.

Бьёрквист молча изучает меня с ног до головы и тянется за презервативом. Этот гад специально медлит! Я выхватываю пакетик и беру дело в свои руки. Справившись, я силой отталкиваю товарища Мирошу к стене и седлаю его.

Плавно погружаю мощный член в себя и закатываю глаза от удовольствия.

— Чертовка, — стонет Мирон и кусает левую грудь. Я выгибаюсь и кричу от прилива сладостной болит.

Решив уничтожить остатки моего сознания, Мирон просовывает между нами руку и большим пальцем давит на клитор.

— Ещё, — шепчу.

Мой истязатель искусно ласкает напряжённую горошину и я не выдерживаю. Падаю в искрящуюся наслаждением бездну.

Едва всполохи оргазма стихают, я начинаю плавно покачиваться. Мы идеально чувствуем друг друга. Двигаемся в размеренном темпе. Обволакивающая нежность витает вокруг. Нам не надо слов, чтобы выразить чувства. Достаточно взглядов.

Находясь в шаге от оргазма, Мирон ускоряется. Глубокими толчками он доводит нас обоих до грани. Блаженная нега подхватывает нас горячим вихрем, и мы совершенно теряемся друг в друге. Загнанное дыхание сплетается также как и наши тела. Я каждой частичкой отдаюсь чувственному мигу. Отдышавшись, Мирон ложится на кровать. Я, как маленький птенчик, устраиваюсь у него под боком. Мне уютно и тепло.

— А ещё я решила сделать ремонт, точнее поклеить обои, — заявляю совершенно не в тему.

— Нам понадобится много презервативов, — Мирон хищно улыбается. Оуу…кажется, ремонт будет очень увлекательным.

— Я сделаю противозачаточный укол, — оставляю лёгкий поцелую на липкой от пота широкой груди.

— Это вторые лучшие слова за сегодня, — он ведь не преувеличивает! Он реально так считает!

Мы бесконечно долго и преступно мало одновременно лежим в обнимку. Прерывает нас звонок домофона. Надо же, доставка наконец-то приехала, а мы даже пылью не успели покрыться.

Мирон берёт доставщика на себя, а я одеваюсь и лениво бреду на кухню. По-моему, произошедшее здесь ранее — самое лучше применение для этой комнаты. Ложки-поверёшки после такого не вдохновляют.

Разложив ароматную еду, мы садимся друг напротив друга. Коты, которые до этого пропадали в Аниной бывшей комнате, прибегают на запах и запрыгивают вместе на один стул.

Мы — маленькая семья.

— Почему полиграф? Как ты додумалась? — Мирон, видимо, заразился от меня склонностью к внезапным разговорам. Или ностальгирует?

— Я статью про него как-то читала, стало интересно кого-нибудь к проводкам подключить. А тут ты как раз. Чем не подопытный? Думала, ты испугаешься и не согласишься.

— Ты не учла, что у меня есть сила воли.

— Ага. Я честно надеялась на твой проигрыш, — сообщаю без обидняков.

— У тебя не было шансов.

— Лучше молчи, — предостерегающе стреляю в него глазами. — А представляешь, если бы я не проиграла? После одного раза мы бы разбежались и больше не встретились.

— Ты бы не устояла и сама пришла за вторым разом, — самодовольно лыбится. — Я бы снял пирсинг.

— Бу-бу-бу, — ворчу, не желая признавать его правоту. Я бы действительно заинтересовалась разницей в ощущениях.

Остаток трапезы мы болтаем о предстоящей поклейке обоев. Бьёрквист настаивает на чёрных, а я протестую всеми фибрами души. Я буду жить в чёрной комнате только, если у меня крыша поедет!

Во время нашей перепалки, я невольно задумываюсь о словах Мирона. Смешно вспоминать, как я пыжилась не проиграть. Кто бы мог подумать, что я буду безгранично счастлива рядом с Мироном. Кто бы сказал, что за оболочкой бабника скрывается внимательный и заботливый человек. Целиком и полностью мой человек!

Эпилог

Год и несколько месяцев спустя

Запрыгиваю в ожидающую меня машину и сердито хлопаю дверью.