Бульдозер. Желание (СИ) - Дюран Хельга

- Но твоя семья...

Я не смогла договорить из-за кома в горле, вместе с которым слова застряли, и я не смогла их произнести.

- Моя семья никоим образом не влияет на мои чувства к тебе! Не забивай голову, Лена! Я сам разберусь! Тебя это не касается! Ты должна мне верить!

Ни хрена я тебе не должна, - думала я, глядя в спину Богдану, когда он уходил. Хлопнула дверь, и я упала обратно на постель, смятую под напором нашей страсти. Слезы потекли сами собой.

В последнее время у меня глаза были на мокром месте постоянно, но это было от радости. Меня умиляло абсолютно все, начиная от детских игрушек в супермаркете, заканчивая крупными февральскими снежинками, щекочущими ресницы.

Но теперь мои слезы были горькими на вкус.

Зачем он вернулся? Зачем?

В том, что Богдан меня любит, я не сомневалась. Не было ни капли фальши в его словах и порывах. Она была в его поступках. На что он надеется, что я буду его любовницей? Что он будет бегать ко мне вот так вот, чтобы «справить нужду», потому что жить без меня не может?

А мне что делать? Мой живот скоро станет заметен. Хорошо, что я не сказала Козлову про ребенка. Просто не успела. Прятать от него живот я тоже не смогу. Поторопилась я, ложась с ним в койку? Жалею? Нет. Мне это тоже было нужно. И в физическом и в эмоциональном плане тоже. Я сама его хотела. Хотела испытать волшебный оргазм с любимым мужчиной. И это было прекрасно!

Я влюбилась в несвободного мужчину, залетела от него обманом, поспособствовала его возвращению, продолжаю кувыркаться с ним в постели. Елена Павловна, ты ли это?

Могу ли я в той ситуации что сама себе создала, что-то требовать от Богдана? Могу ли надеяться, что он бросит жену и уйдет ко мне?

Может быть я и согласилась бы быть его любовницей до конца своих дней, но теперь я не могу из-за ребенка.

Отчаяние накрыло меня с головой.

Что же мне теперь делать? Что?

63. Богдан

Вот, блять, чего я и боялся! Началась беготня!

Я не собирался жить на две семьи. Не собирался сидеть на двух стульях, быть двоеженцем, или что-то в этом духе. Жопа порвется бегать туда-сюда. Да и что я, султан какой?

Теперь, когда я был уверен, что нужен Лене, я определился окончательно. Булочка не сказала мне о том, что любит меня, да и не нужны мне были ее слова, и так все понятно. Не стала бы моя девочка заманивать меня в свою квартирку и ноги передо мной раздвигать просто от нечего делать. По-любви она мне отдалась. А если еще не созрела для признаний, так я ей помогу! Полюбит, как миленькая, ни куда не денется. Теперь точно не денется!

Я вспомнил о том, как Лена медленно и чувственно елозила на моем члене, усевшись сверху, как я держал ее налитую грудь, ставшую еще больше и прекрасней, своими клешнями, и у меня ширинку едва не вырвало. Не наебся я. Опять. Я бы всю ночь Булочку на себя натягивал. Нежно, грубо, быстро, осторожно - не важно.

Так бы все и было, если бы не звонок от дочки. Наташе стало плохо. Не мог я остаться у Лены. Не мог. Я волновался, переживал. Что там с моей беременной женой? Да разве мне до секса сейчас?

Сука, так с Леной и не поговорил! Так уебищно мое признание в любви прозвучало, как оправдание какое-то! Как отмазка, чтобы отцепилась!

А она что мне сказать хотела?

Да, блять!

Когда я пришел домой, не пришел - прибежал, как козлик, Наташа снова плакала. Она полулежала на кровати, закутавшись в плед, в своей комнате. Ника взволнованно носилась вокруг матери со стаканом воды. Хорошо, что я квартиру рядом с Леной купил - бежать не далеко. Я бы весь извелся, если бы с другого конца города летел взволнованный. А если бы в Москве Наташу бросил? С ума бы сошел от беспокойства.

- Милая, что случилось? - спросил я у жены, присаживаясь рядом. - Что такое?

- Живот тянет, Дань, - простонала Наташа, обнимая живот руками.

- Почему скорую не вызвали? Или вызвали?

- Да мне уже лучше, - положив голову мне на плечо, сказала Наташа.

- Ты уверена, Наташ? - на всякий случай спросил я. - Я очень переживаю за тебя и малыша!

Я понимал что Наташе не хватает мужской любви. Я хотел, чтобы она знала, что мне не все равно.

Но лучше бы я сам беременным ходил, честное слово! Терпеть женские беременные загоны и волноваться по этому поводу, сил никаких не было. Но это было невозможно, поэтому оставалось только заботиться и сопереживать.

- Где ты был? - спросила жена. - От тебя духами пахнет.

Ника сразу навострила уши и вытаращилась на меня.

- Ой, Наташ, не начинай! А? - простонал я. - Твоя ревность меня только раздражает!

- Прости, что помешала тебе веселиться с любовницей! - недовольно и обиженно буркнула жена, отталкивая меня от себя.

- Ника, выйди! - бросил я дочери. - Нам с мамой нужно поговорить!

Дочка нехотя вышла из нашей спальни, прикрыв за собой дверь, и я поднялся с кровати.

- Наташ, нам нужно кое-что прояснить! - уверенно и твердо заявил я. - Мы с тобой больше не вместе. Ты со мной развелась! То, что у нас будет ребенок, еще не значит, что я буду сидеть рядом с тобой 24 на 7! У меня есть другая женщина! Я ее люблю! И хочу на ней жениться! Хватит делать вид, что я все еще твой муж!

Наташа всхлипнула и залилась слезами.

- Ты обещал меня не бросать! А сам?

- Я здесь! С тобой! Вы позвонили, я приехал! Но так не будет всегда! Я не буду бегать по первому твоему требованию!

- Я себя плохо чувствую, Даня! Кому я должна была звонить еще? Ты сам увез меня из Москвы!

- Я увез тебя потому, что отец твоего ребенка гнустный извращенец, который нам житья не давал! Хочешь вернуться к нему, дорогая? - Наташа ничего не ответила, только всхлипнула снова. - Ты такая же эгоистка, как наша дочь. Я тоже хочу попытаться устроить свою личную жизнь! Научись ценить мою заботу, а не принимать ее, как данность! Ты требуешь от меня то, на что утратила права!

- Я больше не буду тебе звонить! Даже если буду при смерти! - пригрозила Наташа.

- Ты взрослый человек, Наташа. МАТЬ! Решай сама, что ты будешь делать, а что нет! Не превращай наши с тобой отношения в ад!

Я вышел из спальни жены и пошел на кухню, чтобы сделать себе чай. Там я нашел дочку.

- И что теперь будет, папа? - взволнованно спросила она. - Ты уйдешь от нас с мамой к другой женщине?

- Ника, я вас с мамой не бросаю, пойми это тоже! - устало ответил я. - Разве я могу от вас отвернуться? Я вас люблю! Вы моя семья! Как ты можешь такое говорить?

- Но ты же хочешь на ней жениться? Прости, ты так громко ругался, что я все слышала.

- Ника, ты уже большая девочка. Если хочешь, можешь жить со мной и моей новой женой. Я вас познакомлю. Тебе не обязательно любить эту женщину, но знакомиться с ней все равно придется.

- Я обещала маме помогать с ребенком, - заупрямилась Вероника.

- Это хорошо, - согласился я. - Я тоже обещал маме помогать с ребенком. И о тебе я буду тоже заботиться и помогать. Тебе не о чем волноваться. Как, кстати, дела в школе?

- Дебильная школа! - буркнула дочь. - Они учат то, что мы проходили в старой школе в прошлом году.

- Значит, проблем с учебой нет? А с одноклассниками?

- Обычные нищеброды, папа. Нечего рассказывать...

- Что за выражение, Ника? Это что такое? - Моему возмущению не было предела. Мы реально разбаловали ребенка. Откуда в ней столько заносчивости и высокомерия? - Не буду покупать тебе новый телефон! Чтобы среди нищебродов не выделялась! Мы такие же нищеброды, как и все! Что за пафос, Ника?

- Да ты же генеральный директор строительной компании? Какие же мы нищеброды? - спорила Ника.

- А твоя мать безработная! Вот, по ней и ровняйся, богачка!

Ох! Любовь любовью, а бывшая жена и дети - это навсегда! А ведь Булочке тоже ребенка подавай! Это все еще цветочки! Если Лена не передумала, придется и ей сделать малыша. Делать-то не проблема! Я готов с Булочкой детей делать с утра до вечера, с вечера до утра!