Хочу с тобой (СИ) - Вечная Ольга

Мы с Данилом смотрим на него, разглядываем.

— Какая-то фигня, — говорит Данил. — Может, он просроченный? Нужно еще купить. И подороже.

— Других не было, я бы купила.

Данил кивает и зовет поспешить.

Впервые за две недели мы выходим из отеля молча и не глядя друг на друга. Мое сердечко колотится, а привычная легкость и трепет внутри, который я списывала на сладкое волнение от близости любимого, сменились на тяжесть. Бабочки превратились в слонов. Мне тяжело и страшно находиться рядом с этим человеком.

Данил молчит, хмурится. Смотрит вперед. Я первой тоже не заговариваю.

Мы паркуемся у аптеки, где я покупаю три разных теста. Следующая остановка — заправка.

Данил идет на кассу, где платит за бензин. Обычно я обожаю остановки у хороших заправок за возможность размяться. Пока заливаем топливо, мы всегда смеемся, шутим. На каждой заправке я подолгу толкаюсь у стеллажа с выпечкой, выбирая себе десерт к кофе. Данил подгоняет. Но я тяну резину, потому что выбрать так сложно! Я ведь просто обожаю есть в дороге всякие вредные вкусности!

Сегодня всё совершенно иначе. Атмосфера гнетущая, мрачная, как и сам Данил. Я едва бросаю взгляд на прилавок и юркаю в туалет. Закрываюсь в кабинке, достаю пластиковый стаканчик, проверяю в сумке, на месте ли тесты.

На месте. Пальцы трясутся. Снимаю штаны и от облегчения выдыхаю. Месячные. Слава богу, я не беременна!

Боже, спасибо! Не беременна от этого монстра-самодура! Чудовища! Сжимаю ладони вместе и шепчу слова благодарности. Часов через шесть мы будем в Москве. Еще немного, и это кошмарное путешествие закончится!

Быстро привожу себя в порядок и выхожу на улицу. Данил уже ждет в машине чуть поодаль от колонок. Я делаю вдох-выдох и, набравшись смелости, занимаю свое сиденье. Стреляю глазами на панель — он купил два капучино.

— Ну что? — спрашивает.

— Не беременна. Месячные начались. Просто был сбой, видимо, из-за стресса.

— Покажи тесты.

— Я не делала. Говорю же: у меня кровь.

Данил смотрит на меня. Потом тянется и начинает расстегивать пуговицы на пальто. От ужаса я вновь замираю, но на этот раз быстро прихожу в себя и начинаю его отталкивать.

— Покажи, — требует он.

— Что? Ты с ума сошел?! — кричу я. — Данил, что ты делаешь?

— Я просто посмотрю.

— Только попробуй! — визжу я. Хватаю его руку, не давая до себя дотронуться.

Мы боремся недолго, физически он в разы сильнее. У меня шансов нет. Ни единого! Данил грубо пихает свою руку под мои джинсы и белье. Касается промежности. Я влепляю ему пощечину и бью по груди и плечу изо всех сил.

Он быстро отстраняется. Смотрит на пальцы, берет салфетку, вытирает. Я поджимаю ноги и отворачиваюсь к окну.

Мы выезжаем с заправки.

Слёз больше нет. И обиды тоже. Лишь злость и ненависть, которые легко вытеснили любовь и все приятные чувства к этому человеку. Я кусаю губы и считаю столбы, мимо которых мы проносимся. Немного потерпеть. Немножечко, а там Москва.

Минут через двадцать Данил протягивает мне бумажный пакет.

— Кофе остывает, — напоминает он примирительно.

Иди в задницу.

Но вслух не произношу ни звука. Заглядываю в пакет — там розовый пончик, булочка с пеканом, круассан и шоколадный маффин. Всё, что я обожаю.

— Не знал, что бы ты хотела. И купил всё, что... — Данил прерывается, так как я поспешно опускаю стекло и швыряю пакет с едой за окно. — Было свежим, — заканчивает он.

Плавно жмет на тормоз и съезжает на обочину. Выходит из машины и идет назад. Долго идет. Скорость была приличной, мы уже по трассе ехали. Я наблюдаю за ним через зеркало заднего вида, всё еще колени стискиваю. Сжалась вся, страшно.

Данил всегда был нежным, осторожным. Нет, лгу, не всегда, конечно. Но если хватал, то в порыве страсти, и я тоже хватала в эти минуты, хотелось быть как можно ближе к нему. Раньше. Сейчас даже представить не могу, что могла рядом с ним когда-то расслабиться и получать удовольствие.

Я не хотела его прикосновений. Он будто изнасиловал меня.

Понятия не имею, что сейчас со мной сделает. Наорет? Заставит съесть то, что подобрал? Вышвырнет из машины и оставит на трассе одну?

Мне снова хочется к папе. Очень сильно.

Но папы нет. Как нет и надежды. У меня есть только я сама. А еще у меня есть моя бедовая Варя.

Данил возвращается через несколько минут. Садится за руль. Я зажмуриваюсь, ожидая чего угодно, но он просто бросает смятый пакет мне под ноги.

— Больше так не делай. Если все начнут мусорить, будет противно из окна выглянуть, — произносит спокойно.

Я фыркаю. Придурок.

Машина трогается.

— Так и будем молчать? — спрашивает Данил.

Его слова долетают будто через пелену, я чувствую себя растерянной и оглушенной.

— Что ты хочешь услышать? Что я тебя ненавижу? Так я тебя ненавижу!

Он закусывает губу, думает. Потом произносит:

— Извини меня, пожалуйста, за грубость.

— Никогда. Не забуду тебе этого и не прощу.

— Мариш... — Он тянется ко мне, но я вздрагиваю, и Данил убирает руку. — Прости, я не хотел пугать тебя.

— Но напугал до смерти!

— Я не хочу, чтобы мы с тобой допустили ошибку, о которой будем жалеть всю жизнь. Бывают ситуации, когда рожать — абсурд, но у нас с тобой всё далеко не так плохо.

Я отворачиваюсь к окну и молчу. Данил продолжает:

— У нас есть чувства друг к другу. Планы и желание быть вместе. Да, тяжело, ты юная совсем, решения придется принимать мне. За нас обоих. Но поверь, время бы прошло, этот сложный период закончился бы. И между нами никогда бы не стояло: «А что, если бы мы его оставили?». Некоторые ошибки уже не исправить, понимаешь?

Отрицательно качаю головой. Я юная, поэтому не имею право на решения. Браво!

— Ты не можешь заставить меня делать что-либо. В том числе — рожать тебе детей.

— Ты права. Заставить не могу. Мне иногда сложно подобрать слова, чтобы моя мысль не была похожа на приказ. — Он делает паузу. — Марин, в моей жизни было так много тупых баб, включая мать, что я должен был удостовериться, что ты не лжешь. Это было лишнее, признаю. Извини, мне стыдно.

— Мне было неприятно и даже больно.

— Ну уж не больно.

— Больно!

— Извини, — повторяет он.

Я качаю головой. Данил произносит:

— Ты знаешь, что мне не очень везло с личным. И в какие-то моменты я думал о том, что мне вообще не стоит заводить детей. Что отцовство — это не мое. Но с тобой... я бы рискнул.

— Со мной? — переспрашиваю я.

— Да. Если захочешь. Именно с тобой.

— Почему?

— Ты другая. Наверное, слова прозвучат банально, но ты отличаешься от всех девушек, что у меня были раньше. С тобой не нужно быть лучшим. Можно просто быть самим собой. Возможно, в этом и есть суть семьи. Встречаешь человека, который особенный именно для тебя.

— Мои уши сейчас отвалятся от количества лапши, что ты на них снова навесил, — бурчу я.

Он протягивает мне мизинец:

— Мир?

Я молчу. Данил легонько пихает меня в плечо, и я протягиваю ему мизинчик.

Не мир. Перемирие.

— А что не так с твоей мамой? — спрашиваю спустя несколько минут. — Ты о ней нелестно высказался.

— Да всё с ней так. У нее роман был до свадьбы с отцом. То есть она до последнего выбирала между двумя мужиками. Потом долго понять не могли, от кого я. Херовая ситуация.

— Понятно. Если бы я была беременной, он бы точно был от тебя. Сто процентов.

— Знаю, малыш.

Данил протягивает мне ладонь. Я нехотя вкладываю в нее свою руку. Он сжимает.

— Иначе бы не относился к нам так серьезно. И не психовал от твоих заявлений об аборте.

Я киваю ему, но молчу.

Глава 48

Время летит быстро, «Лексус» рассекает воздух. За несколько часов мы добираемся до Москвы и заселяемся в номер, который для нас забронировал Пашка. Данил наскоро принимает душ, и они с Пашей едут по делаем. Я остаюсь в гостинице одна.