Хочу тебя в долг (СИ) - Ангелос Валерия

— Амир, — выдает, будто возмущается. — Это теплая одежда.

Платье до колен. Без выреза. Но платье же. Светлое. Обтягивающее. А на груди белый кролик налеплен, хрень какая-то на английском языке написана. Зайчик-попрыгайчик, бляха.

— Что ты меня разводишь? — усмехаюсь, подхожу к ней впритык, ладонью по зайчонку провожу. — Опять платье натянула.

Дергается. Губы поджимает. Чистые. Распухшие. Видно, старательно помаду оттирала. Бережет мой болт. Боится испачкать. Послушная девочка. Все приказы выполняет.

— Оно теплое, — бормочет тихо, но твердо. — И колготки у меня теплые. Не замерзну. Я в мороз это всегда надеваю.

— Ладно, погнали, — отворачиваюсь, с трудом от нее взгляд отдираю и к выходу направляюсь. — Пуховик бери.

— А ты? — спрашивает, за мной спешит. — Ты разве куртку не возьмешь? Ты же в одной футболке. Неужели совсем не чувствуешь холода?

Без ответа оставляю все это.

Ничего не чувствую. Ничего. Ясно? А то, что есть, скоро пройдет. Перемелется и сгинет навсегда.

На пороге оборачиваюсь и подхватываю девчонку, сношу вниз по ступеням лестницы. Круто здесь. Не в меру. Снежно и скользко. Еще навернется.

— Зураб, врубай, — отдаю команду по телефону.

Одна секунда — ночь озаряется огнями. Яркими. Броскими. Разноцветными. Лампочки повсюду мигают. Не скрыться, не спрятаться. Прямо ударная вечеринка. Все деревья во дворе обмотаны гирляндами. Дальше тоже. Лес вспыхивает за раз. Сияет. Излучает неон. Круто вышло. Сам вижу. Гребаная сказка. Прикольно мерцает. Переливается. И даже небо охреневает от такого зрелища. Будто само свет отражает.

— Амир! — восклицает девчонка, лупит глазища, молчит, только рот открывает и закрывает, тяжело дышит, а после ее прорывает, уже не заткнуть: — Ну как же это? Как так?! Это разве ты устроил? Это же не бывает… когда… я… столько декораций. Тут много дней ушло. Но почему ты вдруг решил… Амир!

— Все для тебя, — ухмыляюсь. — Звезда моя.

Краснеет. Реально багровая становится. Точно кто-то алые лампочки на бледных щеках зажигает.

— Звездочка, — хмыкаю.

И жопу ее мну.

— Амир, — чуть не стонет.

Даже не вырывается. Опять кругом смотрит. Млеет. Балдеет. Позволяет мне вытворять со своей задницей абсолютно все, никаких границ не устанавливает.

Интересно, если трахать начну, заметит?

— Подарок свой посмотри, — протягиваю ей деревянную коробку. — Прости, времени обернуть не было. По-простому запаковал.

— Подарок? — изумляется. — Ты мне подарок купил?

— Типа того, — отстраняюсь, пуховик ее одергиваю и шапку на башку получше натягиваю, чтоб уши прикрывала. — Гляди.

Девчонка открывает коробку и застывает. Разглядывает содержимое, дотронуться не решается. Смотрит на меня, потом вниз — на презент. Опять вверх взгляд направляет, после вниз. Как заведенная действует.

— Потрогай, — говорю. — Подержи.

— Я… я никогда, — сглатывает.

— Смелее, — подбадриваю. — Пора привыкать к большим размерам.

— Амир, — губу закусывает. — Я правда… я никогда… я не умею…

— Я понял, — хмыкаю. — Ну так не томи. Чего ждешь? Бери. Сожми покрепче. Не укусит. Погляди, как в руке будет смотреться.

— Это что, — запинается. — Это вообще настоящее?

— Конечно, — смеюсь. — Здоровая волына.

Хватаю ее ладонь и сам на ствол укладываю, выставляю маленькие пальчики, как требуется, показываю, каким образом оружие правильно держать.

— Один выстрел — кому угодно башку снесет, — поясняю. — Прицеливаешься. Жмешь сюда. Все просто. Я научу.

— Это… это же оружие, — бросает чуть дыша. — Это реальное оружие.

— Точно, — киваю. — Не игрушечное.

— Я не умею, — лопочет. — Не смогу…

— Тут как в трахе, — заверяю. — Главное, распробовать, во вкус войти. Потом будет в кайф. Сама останавливаться не захочешь.



Глава 41

Теряю ощущение времени. Грани стираются окончательно и бесповоротно. Просто проваливаюсь в темноту. Окунаюсь во мрак с головой, погружаюсь на самое дно. И про спасение забываю. Ниже упасть хочу. Жажду этого всем своим существом.

Его запах. Острый и терпкий, порабощающий волю. Его сильные и горячие руки. Везде. Повсюду на моем теле. Пленяют в стальных тисках. Разум дурманят.

Не замечаю, как отключаюсь, впадаю в сладкую полудрему, забываюсь глубоким сном. Когда просыпаюсь тоже не замечаю. Все сливается воедино. Один миг перетекает в другой. Вздрагиваю, будто заново оживаю в жарких объятиях.

Да. Черт. Так я еще не отмечала Новый год. Трудно понять, стоит ли этому радоваться. Однако горевать точно не выходит.

Воспоминания о прошедшей ночи проносятся перед мысленным взглядом, буквально обжигая, опаляя неприкрытой страстностью. Но я думаю не только про свой первый настоящий секс. Есть вещи покруче. Валяние в снегу, например. Амир пытался сходу обучить меня стрельбе, всучил в руки ту жуткую штуковину, сразу заставляя понять, что я даже члена его боюсь меньше, чем громадного пистолета. Вырвалась из цепкой хватки, постаралась удрать подальше, вооружилась спешно вылепленным «снежком». Прозвучит безумно, однако я рискнула задать амбалу трепку, посмела дать серьезный отпор. Правда закончилось все предсказуемо. Абсолютным поражением. Хотя игра того стоила. Драйв и экстрим, прямо как по лезвию ножа.

В цель попал один-единственный снеговой «снаряд». И этого хватило. Жаль, я при всем желании не успела бы снять реакцию Амира на камеру мобильного телефона. Эффект длился лишь пару секунд. Катастрофический, врезающийся в память.

Густые черные брови взмывают вверх. Рот приоткрыт от удивления. Лицо выглядит совершенно непривычно. Точь-в-точь физиономия изумленного мальчишки. Маска грозного хищника дает трещину, на краткий миг обнажаются живые эмоции.

Бью четко в цель. По чистой случайности. «Снежок» вбивается в широкую грудь, врезается прямо в сердце и распадается на части.

Отшатываюсь, бросаюсь в сторону, издавая испуганный вопль. Заранее предвкушаю неминуемую расправа. Ни секунды не сомневаюсь в неизбежности наказания.

Пара ударов пульса по вискам — и я уже прижата к земле. Вдавлена в девственно белый снег мускулистым телом, распластана под жестоким хозяином без шанса вырваться на свободу. Тяжелое дыхание опаляет лицо.

— Звезда готова? — рявкает Амир.

— В… в каком смысле? — спрашиваю, судорожно подрагивая под грудой железных мышц. — Что ты имеешь ввиду?

— Что имею, то и введу, — хмыкает. — Наглая ты. Вроде совсем мелкая звезденка, а то и дело норовишь выпустить свои когти.

— Я… я просто, — губы кусаю и выпаливаю: — Просто игра такая!

— Объяснишь это моему болту, — заявляет хлестко и ухмыляется, выразительно трется бедрами о бедра, утыкается в меня своим здоровенным возбужденным органом.

— Но мы же, — запинаюсь. — Мы же недавно…

— Хрень, — обрывает хрипло, издевательски выгибает брови, вжимается в меня плотнее, упирается все сильнее. — Реального забега не было. Чисто напряг сбросить. Сперму выплеснуть.

— Ох, — выдаю не слишком осмысленно.

А громила загребает снег ладонью и лицо мое обтирает. Щедро. Заставляет вскрикнуть и зажмуриться.

— Рожу больше не крась, — говорит невозмутимо. — И без этого дерьма выглядишь милахой. Нечего тебе малеваться.

— Ах ты! — восклицаю, захлебываясь противоречивыми чувствами. — Ты гад!

Толкаю его и с удивлением понимаю, что амбал подается, разрешает себя оттолкнуть и на спину завалить. Позволяет мне одержать верх. Пусть и на короткое время.

Пользуюсь возможностью сполна. Одержимо его снегом заваливаю.

Задыхаюсь. Замираю. Вдруг осознаю, что сверху на нем восседаю. Еще и с широко разведенными бедрами. Буквально седлаю этого дикого и необузданного мужчину.

А на мне только колготы. Платье задирается в момент.

Черт. Что же теперь будет? Сглатываю.

Но ничего особенного не происходит. Амир просто вновь возвращает меня на землю. Вернее на свежий снег. Переворачивает и наваливается сверху, вдавливает в сугроб. Раунд за раундом, мы портим идеальный покров, беснуемся и забавляемся, хохочем.