Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine
– Мне нечего добавить, – внезапно откуда-то рядом вырастает Эйб, своими громадными ручищами обнимает обеих женщин, и в этот момент в комнату возвращается Ребекка. Поставив поднос на стол, она всплескивает руками.
– Стоило мне отойти на минуту, вы тут развели слюни.
И, конечно, после этого разговор становится куда более тёплым и ненапряжным, даром что Мари чувствует, что никто особенно не поверил в их истории об экспериментах со временем (наверняка они просто решили, что она чокнутая, хотя это даже не обидно, если честно), а Джейк старательно избегает ответов на вопросы о свадьбе и планах на будущее.
Зато сам задаёт эти же вопросы Марикете, когда Ребекка провожает их в гостевую спальню и уходит с наказом не шуметь слишком сильно.
– Вообще не понимаю, зачем ты спрашиваешь, – бормочет Мари, снимая платье. – Мы и так женаты.
– Но, – замечает Джейк, – не по законам Соединённых Штатов, сама знаешь.
– Как и я, – напоминает Марикета, – не по законам. Меня вообще не существует, забыл?
– Алистер делает тебе документы на девичью фамилию, – недовольно бормочет Джейк. – Иди ко мне.
Марикета с готовностью садится к нему на колени, и Джейк тут же безжалостно расправляется с застёжкой её бюстгальтера.
– Ну и что? Это ведь просто формальность. Мы-то знаем, что женаты. По законам ваанти.
– Ты помнишь ваанти? – удивлённо спрашивает Джейк, укладывая её на простыни и стягивая с неё трусики. Всё бы ничего, но он по-прежнему слишком одет, а она выпила лишнего.
– Не знаю, – фыркает Мари, – если, конечно, сине-зелёные люди – не плод моей фантазии.
– И давно помнишь?
Джейк снимает футболку, так что до Мари не сразу доходит смысл его вопроса.
– Не знаю, – наконец, снова отвечает она, – просто помню. Знаешь, кажется, мне нужно больше бухать.
– В каком это смысле?
Интересно, звук, с которым расстёгивается пряжка его ремня, всегда так на неё действовал, или это разовая акция?
– У меня не болит голова, – замечает Мари, – и воспоминания… Просто приходят. Но, думаю, я просто сопьюсь, если начну использовать бухло в таких целях.
– Подумаем об этом завтра, – усмехается Джейк, покрывая поцелуями её шею, и Мари сразу забывает, о чём завтра надо будет подумать.
А потом Марикета прижимает ладонь к губам, стараясь выполнить завет Ребекки и не перебудить всю округу, и, может, это была не такая уж хорошая идея – заниматься любовью в доме, где спят родители Джейка, но, в конце концов, им нужно столько всего наверстать за эти пять лет, как вообще можно удержаться от соблазна…
Когда они лежат на сбившихся простынях лицом к лицу, переводя дыхание, Марикета вдруг вспоминает о Мишель. Кажется, совсем несвоевременно, но Мари почему-то приходят в голову её слова о бесплодии как о последствиях Ла-Уэрты. Сейчас, когда они с Джейком в очередной раз не «были осторожнее», эта мысль её пугает.
Что, если Мишель не так уж и не права?
Учитывая всё, что произошло с самой Мари… И вроде как она никогда особенно не хотела иметь детей, но почему-то теперь ей становится страшно.
– Джейк, – шёпотом зовёт она, размышляя, как поделиться с мужем своими переживаниями и при этом не выдать Мишель.
– Ты мне не ответила, – неожиданно говорит он.
– Что? Ты ничего не спрашивал.
– Разве? – Джейк притягивает её к себе, так близко, что они соприкасаются кончиками носов. От его дыхания губам щекотно. – Ты выйдешь за меня, Марикета? Ещё раз.
– Я… – Нет, всё-таки она думает, что две свадьбы – это слишком много для одной пары, но, в конце концов, у них вообще ничего не было «как у всех». И, чёрт возьми, он так на неё смотрит, и почему-то для него это важно настолько, что Марикете вдруг тоже становится не наплевать. – Ага.
А разговоры о детях и всём остальном, пожалуй, подождут.
*
– Значит, синие и зелёные люди, – это первая фраза, которую говорит Марикета, проснувшись. Джейк зевает, притягивая её ближе к себе.
– Протрезвела.
– Угу.
– И всё ещё согласна выйти за меня?
– Да.
– Ну тогда всё хорошо.
– Синие и зелёные люди, – настойчиво повторяет Мари.
– Насколько тебя это удивляет? По шкале от нуля до «ёб твою мать».
– А я не знаю, – Мари сонно тянется в его объятиях, – мне снился маленький синекожий мальчик. Верхом на саблезубом тигре. И, знаешь, не так уж сильно меня это удивляет.
– Точно. Это произошло тогда, когда нас мало чем можно было удивить, – замечает Джейк.
– Просто скажи мне, – тихо произносит Марикета, – что ещё такого я могу вспомнить, что выбьет меня из колеи?
Джейк приподнимается на локте и убирает с её лица волосы, касаясь кожи самыми кончиками пальцев, и этот простой жест вдруг кажется таким интимным и чувственным, что у Мари перехватывает дыхание.
– Знаешь, я думаю, что пришло время рассказать тебе всё, – шёпотом отвечает он. – Ты и так помнишь достаточно, и, поскольку тебя это больше не удивляет…
– Отлично, – с облегчением выдыхает Мари, – может быть, восполненные пробелы помогут мне быстрее вспомнить всё остальное.
– Тогда мы сейчас поедем к Малфою, – говорит Джейк, – это ведь… Наша общая история. И будет справедливо, если рассказывать мы будем все вместе.
Мари криво усмехается. С каких пор Джейк стал командным игроком? И, хотя его слова звучат справедливо, это всё-таки немного странно.
Прежде, чем попрощаться с родителями, Джейк клятвенно обещает, что сообщит им и сестре, как только они с Мари решат что-то конкретное по поводу свадьбы. И именно об этом Марикета начинает разговор, едва Джейк заводит двигатель автомобиля.
– Кроме шуток, Арагорн. Ты ведь не хочешь пышной свадьбы и всего… вот этого.
– Конечно, нет, Принцесса. Но в этот раз я бы хотел, чтобы моя семья это видела.
– Ладно, тогда… Чёрт, – Мари потирает виски, – как это всё непонятно. Не знаю, с чего и начать.
– Я немного думал, – признаётся Джейк, – о том, что мы будем делать дальше. Принцесса, – он бросает на жену обеспокоенный взгляд, – ты помнишь наш медовый месяц?
Марикета невольно улыбается. Да, она помнит. Два дня и три ночи на корабле и крошечном острове, отделённом от Ла-Уэрты небольшим проливом. Долгие часы, проведённые в объятиях друг друга. Какая-то ерунда, которую они обсуждали на полном серьёзе, данные друг другу обещания в запале, и…
– О, – Мари внезапно понимает, куда он клонит, – подожди, ты действительно думаешь, что нам стоит…
– Только если так думаешь ты, – поспешно отвечает Джейк. – Слушай, все эти годы ребята возвращаются на Ла-Уэрту, и, если честно, я тоже хотел… Просто не мог бы вынести этого без тебя. После всех наших безумных приключений, чёрт, знаю, это глупо, но меня туда тянет. Почти так же сильно, как… к тебе.
Марикета некоторое время молчит, обдумывая его слова.
– Слушай, давай поступим вот так, – медленно произносит она наконец, – сначала мы восполним пробелы в моей памяти. Потом отправимся в Нортбридж, чтобы попытаться понять, где я была всё это время. Нас ждёт ещё свадьба Раджа и Эмили, которую они хотят сыграть на острове, – Мари усмехается, подумав, а не эта ли самая сверхъестественная тяга к Ла-Уэрте подтолкнула Раджа к идее сочетаться браком именно там, – а потом мы начнём строить планы. Понимаешь, я просто не могу…
Она осекается, сама не осознавая, в чём собирается признаться.
– Принцесса?
Мари прислушивается к своим ощущениям.
Что-то не так. Что-то неправильно.
– Я чувствую, что не могу ничего обещать, – в конце концов эти слова повисают в воздухе между ними, и наступает такая тишина, будто даже мотор древнего «шевроле» обновился и перестал шуметь. Покачав головой под настороженным взглядом Джейка, Мари добавляет: – Сейчас. Я не могу ничего обещать сейчас.
– Я не хочу, чтобы мы ехали в Нортбридж, – признаётся Джейк, – у меня хреновые предчувствия по поводу всего этого.
– Джейк, – терпеливо говорит Мари, – я не могу этого объяснить. Я просто знаю, что должна там оказаться. Это… Это даст мне ответы на все вопросы. Я уверена.
