Стенли Морган - Оле, Мальорка !
— Словом, пообедать вам не дали?
Она улыбнулась уголком рта.
— Мы с ними справились. Сотрудницы ООН быстро учатся давать отпор седовласым повесам. В этой организации далеко не все борются за свободу некоторые на неё посягают.
— И как вы их осаживаете — приемом карате или сумочкой?
— То так, то этак.
— Как — вы и впрямь владеете карате?
— Немного.
— Господи, есть же одаренные люди на свете. И что вы ещё умеете?
Клаудиа вскинула голову, словно пытаясь понять, не смеюсь ли я. Потом медленно, с расстановкой ответила:
— Немного катаюсь на лыжах… на коньках… а также плаваю… тоже немного.
Вот, значит, почему у неё такая фигура!
Крис пояснила:
— Клаудиа скромничает — она у нас признанная чемпионка по всем этим видам.
— Я и не сомневался, — сказал я. А сам спросил у Клаудиа:
— А как ваша подружка?
— О, она тоже обожает поупражняться.
В зеркальце заднего вида я заметил, как ухмыльнулся Тони, и с трудом удержался от смеха сам.
— При ООН есть приличный спорт-клуб, — пояснила Клаудиа. — Крис чемпионка лиги по плаванию вольным стилем на двести метров.
— Ну да! — воскликнул я. — Какое совпадение! Тони у нас тоже знаток вольного стиля. Или кроля — я забыл.
— Нет, Крис специализируется в вольном стиле. А ещё я люблю нырять с вышки.
— Я вдруг вспомнил Мики Мейпла, — сказал я, глядя на Тони. — Помнится, он тоже приспособился нырять с гардероба с криком "ура!".
Клаудиа посмотрела на меня с нескрываемым интересом. Она сразу поняла, что речь идет о шутке на интимную тему, и, судя по всему, нисколько не возражала.
— Да, но каждый прыжок заканчивался падением на живот, — поддержал Тони.
— На чей? — поинтересовалась Клаудиа.
Я расхохотался.
— Ее зовут Джеки Мэнделл. Бывшая стриптизерша. Извините, что мы ударились в воспоминания — в свое время мы очень много потешались на эту тему.
— Не стоит извиняться. Расскажите ещё про этого Мики Маус… то есть, Мейпла — он меня заинтриговал.
— Хорошо — но только в баре. Мы уже почти приехали.
Бар "Эль Дама Бланка" — место для избранных: каменный пол, грубые деревянные столы и скамьи, стены, увитые виноградными лозами. Сюда любят заглядывать художники и писатели. Фернандо Эспана божественно играет на гитаре, и никому нет дела до того, как много — или как мало — вы пьете. Когда мы приехали, бар был заполнен наполовину.
— Здорово, — воскликнул Тони.
— Замечательно, — согласились девушки.
Бармен Джо Рамис, довольно высокий и молодой красавчик, по праву считается душой этого заведения. При виде наших девушек он заметно оживился, ослепив их обворожительной улыбкой. Глазки сразу заблестели. На ломаном английском он тут же объяснил девушкам, насколько они прелестны, и как он счастлив, что они соблаговолили посетить его дыру.
На самом деле его зовут Джо Рамсей, а родом он из Лондона, из района Степни.
Дождавшись, пока Тони повел Крис и Клаудиа к угловому столику, он подмигнул мне и шепнул на ухо:
— Клевые телки. Где нарыл?
— Где нарыл, там больше нет, — ухмыльнулся я. — Немки, кстати говоря. Скажи Фернандо, чтобы сыграл что-нибудь у нашего столика, и угости его "гиннесом" за мой счет.
— Договорились. Счастливой охоты.
— Не обольщайся, Джо, мы просто отдыхаем.
— Ну, разумеется, — хмыкнул он.
Я присоединился к остальным. Не успел официант принять у меня заказ, как подошел Фернандо. Он показался мне ещё более тощим, чем всегда костлявый, тщедушный испанец с вечно всклокоченной бородой и горящим взором. Гениальный гитарист. Он ещё только перебирал струны, слегка пощипывая их, но даже в этих простых аккордах звучало нечто магическое.
— Добрый вечер… Что сыграть очаровательным дамам?
Клаудиа без колебания заказала "черных ангелочков".
Фернандо одобрительно улыбнулся, и гитара запела. Водрузив ногу на скамью, он не отходил от нашего стола, пока не доиграл совершенно божественную романтическую мелодию, которая завораживающе пела и звенела, гипнотизируя нас неподражаемой смесью страсти и нежности. Я украдкой посмотрел на девушек. Обе словно оцепенели, полностью во власти волшебных звуков. Закончив играть, Фернандо учтиво поклонился девушкам, которые бешено зааплодировали; к ним тут же присоединились и остальные посетители.
— Спасибо, это было совершенно фантастично, — взволнованно сказала Клаудиа. В глазах её застыли слезы.
— Очень рад, — снова поклонился Фернандо и, как ни в чем не бывало, отошел прочь.
— Удивительно талантливый человек, — вздохнула Клаудиа. — В Берлине или Лондоне он стал бы богачом. Интересно, сколько здесь таких музыкантов?
— Думаю, что много, — заметил Тони. Подоспел официант с нашими напитками. И девушки и мы заказали водку. — Есть у меня один приятель, продолжил Тони. — Так вот, однажды на Мальте, в каком-то задрипанном баре, разместившемся в сыром подвале, он наткнулся на квартет, который настолько поразил его своим мастерством и вдохновением, что он не поленился и записал их на пленку. Мне довелось её слушать — и впрямь грандиозно. Он хотел привезти их в Англию, но, увы — ничего не вышло.
— Почему? — поинтересовалась Крис.
— Размаха не хватило. К сожалению, играть в темном подвале для завсегдатаев и выступать на большой сцене перед истинными ценителями совсем не одно и то же. Вспомните, много ли неанглийских и неамериканских групп пробилось на международную сцену — раз два и обчелся. Здесь Фернандо — царь и Бог, но я сомневаюсь, чтобы те же самые люди мечтали послушать его, вернувшись домой.
— Боюсь, что вы правы, — вздохнула Клаудиа. Она внезапно рассмеялась. — Не могу представить, чтобы я так же расчувствовалась, сидя в каком-нибудь занюханном пабе в Ковент Гардене или на Олд Кент Роуд.
Я изумленно посмотрел на Тони, потом перевел взгляд на Клаудиа.
— Откуда вам известно про "занюханные пабы"? Вы там бывали?
— О, я довольно долго жила в Лондоне. Ведь мой отец несколько лет работал там.
Тони незаметно подтолкнул меня под столом коленом.
— А все-таки здорово, когда в простом баре удается создать столь романтическую атмосферу, — сказал он. — Разве девушкам не приятно окунуться в романтику, находясь на отдыхе?
Крис изогнула бровь.
— Почему вы так считаете?
— А разве не так?
Она рассмеялась и взглянула на Клаудиа.
— Так, конечно. Женщины вообще романтичны, уже по своей натуре. Здесь же… Впрочем, чего я вам рассказываю. Мужчины в этом смысле мало чем от нас отличаются.
Я хлопнул в ладоши.
